Борис Елисов - Люди долга и отваги. Книга первая

• Название: Люди долга и отваги. Книга первая
• Автор: Борис Елисов
• Издательство: ДОСААФ
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 1983

Сборник о людях советской милиции, посвятивших свою жизнь охране общественного порядка и борьбе с преступностью.

Одни из них участвовали в Великой Октябрьской социалистической революции, создании первых отрядов рабоче-крестьянской милиции, индустриализации и коллективизации страны. Другие, вернувшись с фронтов Великой Отечественной, и сейчас продолжают трудиться в органах внутренних дел, надежно охраняя общественный правопорядок, укрепляя социалистическую законность.

Авторы сборника — известные писатели, журналисты, а также работники органов внутренних дел.

Для массового читателя.

---

Милиционеры свернули к Устьинскому мосту. Каждый из них занял свой пост. Один у моста, другой — у «толкучки». Старались быть на виду друг у друга, чтобы при случае оказать помощь.

Начало смеркаться, когда милиционеры сошлись на границе своих постов. В это время к ним подошла группа вооруженных людей в кожаных тужурках. Один из них, по-видимому, старший, обратился к милиционерам:

— Мы сотрудники Московской чрезвычайной комиссии. Окажите нам содействие при производстве обысков у контрреволюционеров дома № 12 по Космодемианской набережной.

Швырков и Пекалов неоднократно слышали на инструктажах, что чекистам всегда следует оказывать помощь. Но слышали они и другое, что за чекистов иногда выдают себя бандиты, чтобы легче совершать грабежи.

— Что же, помощь мы окажем, — сказал Швырков. — Но сперва — ваши мандаты.

Люди в кожанках предъявили документы. Все правильно: печати, подписи. Вот только не понравилась Швыркову их предупредительность, неоднократные «пожалуйста», «будьте так добры». Чекисты, как правило, народ рабочий, простой, такие слова редко употребляют.

— И чего это они перед нами лебезят? — буркнул тихонько Швырков своему напарнику. — Будто мы какие важные персоны!

— Уж больно они суетливые, вертлявые! — согласился Пекалов. — Настоящие чекисты вроде бы не такие. Держи, Петрович, ухо востро.

Ворота дома № 12 были на запоре. Начали звонить. Дворник не появлялся. Видимо, дверь открывали только своим, по условному звонку.

Неожиданно к воротам подошел один из запоздавших жильцов этого дома и дал условный звонок. Вскоре вышел дворник. Проверив у чекистов документы, он вызвался проводить их.

Пришельцы разделились на две группы. Одна из них осталась с милиционерами во дворе, другая вместе с дворником вошла в подъезд дома и поднялась наверх. Прошло несколько томительных минут. Вдруг раздался выстрел. Как выяснилось потом, это был выстрел в дверь, которую жильцы отказались открыть.

Теперь у милиционеров не оставалось никаких сомнений: это не чекисты, а бандиты.

Загремели выстрелы. Завязалась неравная борьба: преступников было более десяти. Несколько бандитов было убито, уцелевшие наступали со всех сторон. Милиционеры держали оборону, стремясь не дать преступникам уйти. Бандитам удалось прорваться по крышам сараев на задний двор. Швырков был убит. Пекалов получил тяжелое ранение и вскоре умер.

Герои до конца выполнили свой долг перед народом, перед революцией. Шайке бандитов не удалось ограбить ни одной квартиры. Все жильцы остались невредимы.

Сотни товарищей и жителей Замоскворечья провожали героев в последний путь. Их хоронили на Красной площади, где революционный народ хоронит лучших своих сынов и дочерей, отдавших жизнь в борьбе за его свободу и счастье.

Владимир Козлинский ПЕРВЫЙ ГЕНЕРАЛ

Революция. Октябрь. Большевики. Слова, отбитые телеграфными аппаратами всего мира. Эхом они прокатились над Европой, Америкой, Австралией. Гордо поднял голову китайский кули. «Ле-нин» — произнес по слогам японский рикша. Забастовали английские докеры. Паникой, ужасом взорвалась Нью-Йоркская биржа. Отзвуки Октября пронеслись над голубыми куполами дворцов и мечетей Бухары, Самарканда, Хивы.

Но… ничего еще пока не стронули с места эти слова в освященной многовековым укладом жизни юга Киргизии. Весь год впроголодь отбатрачив у бая, Эргеш получил в вознаграждение за труды пуд гнилого риса. Это было хорошим заработком для мальчишки. С какой радостью шел он с этим рисом к матери и отцу в родной аул!

Праздника не получилось. Мать, трое братьев, сестра не дождались щедрого байского гостинца — умерли с голоду. Понурый вышел к сыну отец…

Улыбнулся с трудом:

— Вырос ты, сынок! Большой стал. И всхлипнул, замолчал. Спазмы перехватили дыхание.

А через несколько дней с жиденьким узелком за плечами Эргеш вновь покидал родной аул. После нескольких месяцев скитаний взял его в чабаны богатый узбек Уста Курвантай из села Аушка.

У костра сидит Эргеш. Песню старую киргизскую тянет. Поется в песне о доле чабанской горемычной, о золотом солнце да серебристой луне, что еще не успели уложить в свои необъятные каржумы богатеи. Вот и остается бедному человеку лишь с грустью глядеть на эти еще не отобранные у него сокровища…

Залаял верный пес Кучум. Кинулся в темноту.

— Назад, Кучум! — Уворачиваясь от острых зубов, отмахиваясь от пса камчой, шел к костру человек. Чужой, — издалека определил Эргеш. Непроизвольно посох к себе притянул.

— Не бойся, мальчик, — сильно коверкая киргизские слова, незнакомец приблизился к костру.

Русский? Пожалуй, нет, не тот акцент. Но явно из России: кожаная куртка, тяжелый маузер в деревянной кобуре гулко стучит по ноге. Улыбается мягко, добро. Но Эргеш держит ухо востро. В любой момент готов вскочить на коня и дать ходу. Много за последнее время в горах стало нехороших людей. Угоняют скот, грабят, убивают…

— Да не бойся ты меня. Знакомиться давай. Я — Планис.

…Планис. Ушами, глазами райуполномоченного ЧК стал в Аушке — одном из самых неспокойных мест Пахта-Абадского района киргизский мальчик Эргеш Алиев.

…Взлетает, свистит, режет воздух камча. Глубоко врезается в тело. Двое верховых волокут человека за руки. Третий — вверх-вниз свистит камчой. Отворачиваются люди, отводят в сторону глаза. Кричит, извивается от боли человек. Это — связной. В людный, базарный день убивают его басмачи. «От кого, к кому шел?» Человек стихает, обвисает в руках палачей. Но ни Планиса, ни Алиева не называет он перед смертью.

Страшно Эргешу. Три месяца нет связи с Планисом. А затем появляется в селе нищий. Он — оттуда, из ЧК, от Планиса.

Идет борьба. Мальчик включается в эту борьбу. Мальчик становится мужчиной.

Планис становится для Эргеша живой легендой. Он первый учитель, первый чекист и большевик в Киргизии.

В конце двадцатых годов Советская власть прочно утвердилась в Средней Азии. Зарождались первые колхозы. Как и повсюду по стране, это встретило ожесточенное сопротивление кулацко-байского элемента, мусульманского духовенства. Вновь полилась бедняцкая кровь. Запылали юрты. Табунами, отарами угоняли бандиты отнятый у дехкан скот.

В сентябре 1929 года в Ташкенте формируется эскадрон по борьбе с басмачеством. В него был зачислен и боец Красной Армии Эргеш Алиев. Отряд в сто человек был направлен на юг Киргизии. Здесь в Чаткальской, Ала-Букинской, Кызыл-Джарской и Наманганской долинах хозяйничали банды Стамбека, Мадымара, Насырхана Тора и другие.

Весь 1930 год прошел в боевых операциях по ликвидации этих банд. Боец Алиев вскоре стал командиром отделения. В его характеристике тех лет значится:

«В 1929 году Эргеш Алиев получил благодарность от командующего Средазво за храбрость и лихость по борьбе с басмачеством в Чаткале Кызыл-Джарского района. Во всех боевых операциях Алиев Эргеш — впереди, увлекая за собой бойцов. Он проявляет себя энергичным работником в деле руководства и воспитания красноармейцев своего отделения…»

В эти годы судьба вновь сталкивает Эргеша с Планисом.

— Храбрости и лихости, — смеется Планис, — мало для красного командира. Ты должен твердо уяснить, за что борешься, во имя чего взял в руки клинок и винтовку.

— Разве не знаю я? — горячился Эргеш. — Нищим всю жизнь жил отец, от голода умерли мать, братья, сестра. За хорошую жизнь для всех киргизов я борюсь и бороться буду до конца дней!

— Тогда, значит, мне уезжать можно, — хитро щурится Планис, — у себя в Прибалтике воевать? Ты ведь о латышах, эстонцах, литовцах не думаешь? А Иван Кананович пусть в Белоруссию свою отправляется? А Василий Девяткин в Питере спокойно живет? — Градом сыплет вопросы Планис. Все жестче прищур серых глаз, все крепче сжимаются в кулаки натруженные ладони. — Ленина надо читать, Эргеш, Ле-ни-на! Только тогда станешь ты настоящим коммунистом, только тогда сумеешь бойцов своих в правоте дела убедить. Кстати, когда думаешь заявление в партию подавать?

Разговор закончить в этот раз им не удалось…

— Тревога! По коням!

Сигналы горниста поднимают на ноги казарму. На ходу одеваются бойцы, бегут к оружию, к коням. Трех минут не проходит, как начинают строиться на плацу.

И вновь в поисках банд кружит отряд по горам, вступает в перестрелки с хорошо экипированным, хитрым, беспощадным врагом.

В 1930 году отрядом с помощью местного населения на территории только Базар-Курганского района было ликвидировано около десятка банд общей численностью более 250 человек. После их ликвидации отряд был распущен. Многие бойцы демобилизованы. Но вскоре им пришлось вновь седлать боевых коней. В муках, в боях, через кровь и смерть своих лучших сынов шла на юг Киргизии Советская власть.