Юрий Колесников - Тьма сгущается перед рассветом

• Название: Тьма сгущается перед рассветом
• Автор: Юрий Колесников
• Издательство: Картя Молдовеняскэ
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1964

В романе Юрия Колесникова «Тьма сгущается перед рассветом» изображена Румыния 30-х годов — накануне второй мировой войны. В этот период здесь действует «Железная гвардия» — «пятая колонна» Гитлера. Убиты два премьер-министра — Дука и Калинеску. События нарастают. Румыния идет к открытой фашистской диктатуре. Провокации против компартии и убийства на румыно-советской границе совершаются при попустительстве тайной полиции — сигуранцы. Королевский двор, министры, тайная полиция, шпионы и убийцы — легионеры, крупная буржуазия и лавочники объединились для борьбы с трудовым народом.

Автор умело нарисовал картины жизни различных слоев общества, борьбу рядовых людей против подготовки войны с Советским Союзом.

С большой силой в книге воссоздана атмосфера тревоги, неуверенности в завтрашнем дне, порожденная политической обстановкой в Европе.

Одновременно с ростом безработицы, обнищанием растет классовое самосознание трудящихся масс, понимание несправедливости существующего строя. Главный герой романа, бессарабец Илья Томов, от верноподданнических настроений приходит к участию в революционной борьбе.

---

В тот воскресный день никого не нужно было будить. Все были дома, кроме Жени, который в ночь с субботы на воскресенье писал в каком-то кинотеатре рекламу для нового фильма.

Рано утром ня Георгицэ ушел к булочнику на Вэкэрешть. Почти следом за ним ушла и мадам Филотти на рынок за покупками: по воскресным дням почти все квартиранты обедали дома.

Все еще спали, когда в пансион пришел Женя. Он тихо разбудил Илью и шепотом рассказал, что в кинотеатре «Глория» с сегодняшнего дня будет демонстрироваться советский документальный фильм…

— Пойдем с утра. Хочешь? Подумай, сейчас, когда буржуи шумят о деле «коммуниста Гылэ», — вдруг советская картина!

Спросонья Илья не сразу разобрал, о чем говорит Женя, и, щуря глаза, озадаченно смотрел на него.

А Женя, думая, что Илья не согласен, убеждал:

— Пошли! Позже будет много народу. И, вообще, полиция может запретить…

Наконец, Илья понял. Он мигом вскочил и стал одеваться. Разбудили и Морару. Войнягу не стали тревожить: он пришел на рассвете с дежурства, мадемуазель Вики тоже. В свободные дни она вставала позже всех в пансионе, — в той комнате, где спали она и мадам Филотти, не было окон и туда не проникал никакой шум. Да и вообще Вики любила поспать. Морару вначале хотел было ее разбудить, но потом передумал: «Если хороший фильм, можно пригласить на вечер…»

Не прошло и часу, как все трое стояли у кассы кинотеатра. Но, несмотря на раннее время, хороших билетов уже не оказалось. Пришлось пойти на галерку. «Откуда только могли узнать, что советская картина идет?» — удивлялся Женя.

Ровно в девять часов утра начался первый сеанс. Жители Бухареста впервые смотрели советскую картину «Парад молодости».

Такого парада они никогда не видели и не могли себе представить. Перед зрителями, привыкшими слышать всякие небылицы о большевиках, проходили тысячи молодых спортсменов Советской России, обыкновенных жизнерадостных юношей и девушек. Тишину в зале то и дело нарушали возгласы изумления.

А колонны шли и шли беспрерывным потоком. У каждой спортивной организации была своя форма, свои знамена. И все ребята, словно на подбор: загорелые, крепкие, веселые… У Ильи от радости слезы выступили на глазах и в горле запершило точно так же, как в тот памятный день на аэродроме Бэняса…

Вот она, та самая Москва, голос которой он уже не раз слышал, сидя у приемника рядом с ня Георгицэ, Войнягу и Морару; вот и знаменитая Красная площадь, Кремль с его старинной стеной и башнями и вот, наконец, мавзолей!.. Обо всем этом Томов уже знал, но сейчас он впервые видел воочию, и волнение охватило его. Следующий кадр: на каком-то здании он заметил огромное полотнище с портретом человека с добрым взглядом прищуренных глаз и маленькой остроконечной бородкой. Только Илья хотел спросить Женю, не знает ли он, кто это такой, как по залу прокатилось: «Ленин!»… У Томова учащенно забилось сердце — ведь с этим именем у него связано все то новое и большое, что произошло в его жизни. Он приподнялся, хотел рассмотреть лицо, но оно уже исчезло.

Вот на мотоциклах юноши и девушки по трое, четверо и даже пятеро выполняют акробатические этюды; гимнасты на турниках, установленных на специальных грузовых автомашинах, крутят «солнце». А спортсмены в майках и футболках все идут и идут. Как много их! Вдруг Илье показалось, что в одной из колонн крайняя справа — Валентина Изоту, та самая молдаванка из России! Илья толкнул Женю и забыв, что он в кино, крикнул: «Вот она! Смотри»… Но кадр сменился другим..

Кто-то сзади прошипел: «Тише!».

Немного спустя Женя шепотом спросил:

— Кто это тебе там померещился?

Илья оглянулся по сторонам и наклонился к самому уху друга:

— Помнишь ту парашютистку, советскую? По-моему, это она была в одной из колонн!..

— Может, и она… — неуверенно произнес Женя.

Но Томов не слушал. Он жадно смотрел. Может быть, она опять пройдет. Он вспомнил, как Валентина тогда помахала ему рукой. Вдруг снова как будто мелькнул тот самый кадр. Илья снова вскрикнул и невольно вскочил, но кадр исчез. Морару, сидевший с другой стороны, дернул Илью за рукав, кругом послышались недовольные голоса:

— Тише, эй, вы!

— Это вам не на футболе!… — заметил кто-то из соседей.

— Шпана паршивая! Думают, они у себя в «Зеленом доме!» — поддержали сзади.

Женя сжал локоть товарища:

— Перестань, или тебе пересчитают ребра…

— Тише, не мешай! — огрызнулся Илья.

На экране появился мавзолей. На трибуне — руководители Советского государства. Они принимают парад и приветствуют спортсменов… Здесь есть и в военной форме, но больше в гражданском, и, что было Илье особенно интересно, все они одеты просто…

Из конца в конец кинозала прокатилась волна разноголосых восклицаний.

— Как наш брат, в кепках…

— А ты думал, как господа — в цилиндрах да фраках? — откликнулся чей-то звонкий голос.

В зале слышалось:

— Тот, что в середине с бородкой, — Калинин, президент.

— Вон тот военный, со звездами — Ворошилов, слесарем был, а теперь маршал!

— А кто этот, с большими усищами и со звездами? — заинтересовался кто-то.

— Должно быть казак! — ответил другой.

— Да замолчите вы, наконец, дьяволы! — обозлился кто-то, и голоса ненадолго замолкли.

Томов был удивлен, что простые люди знают фамилии русских государственных деятелей, узнают их и даже знакомы с их биографиями. А главное — не боятся говорить вслух, хотя знают: за это грозит верная тюрьма!.. Илья наклонился к Жене:

— Слыхал?

Женя промолчал, но заерзал на стуле.

А люди, сидящие в зале, не стесняясь, выражали свой восторг. «Значит, у нас многие симпатизируют Советам!» — с радостью думал Томов.

Морару сдержанно сказал:

— Сейчас это в самый раз. Замечательно!.. Только как они добились разрешения пустить у нас такую картину? Молодцы!..

— Кто молодцы?

Морару удивленно посмотрел на Томова, но тут же нашелся:

— Киношники… Хозяин «Глории».

«Э, нет, здесь, наверное, не обошлось без таких, как Илиеску», — подумал Илья, но он уже умел держать язык за зубами…

Женя восхищался оформлением колонн, множеством портретов и даже стал подсчитывать, сколько, примерно, художников работали и как дорого это обошлось.

Когда сеанс кончился и в зале зажегся свет, Илье показалось, что он побывал по ту сторону границы. И Морару, словно отвечая на его мысли, заметил:

— Вот мы и побывали в Москве на параде!..

Люди выходили довольные, улыбающиеся, но молчаливые.

На улице Морару предложил пойти и на следующий сеанс и взять билеты для всех в пансионе. Побежали к кассе. Оказалось, что билеты распроданы. Никогда этого не бывало даже в лучших кинотеатрах столицы, а тут в «Глории» на утреннем сеансе! Тогда Женя пошел к хозяину кинотеатра узнать, может быть, у него найдутся билеты. Он иногда писал здесь рекламные афиши, плакаты, объявления. Но как назло хозяина не оказалось. Жена его сказала, что билеты скоро опять будут продаваться, но только на дополнительный сеанс: на час ночи!.. Пока Женя вышел к Морару и Томову, об этом узнали люди, осаждавшие кинотеатр. У кассы образовалась новая очередь.

Какой-то пожилой человек, которого вытеснили из очереди, сказал:

— Ну и народ, лезут, будто там приплачивают!..

Слух о том, что в кинотеатре «Глория» демонстрируют советскую картину, облетел столицу. Даже мадам Филотти со своей соседкой, вдовой железнодорожника, пошла смотреть русский парад. Ня Георгицэ, узнав, что молодежь в первое же утро побывала в кино, ворчал: «Все вы хороши… Факт! И племянничек тоже! Не могли обождать, как будто там горело!» Войнягу тоже был недоволен, что его не разбудили: «Пожалели! Подумаешь, большое горе, если не высплюсь!» Одна лишь мадемуазель Вики, любительница кино, осталась равнодушной.

Морару долго убеждал Вики, что такой картины она никогда не видела:

— Ты увидишь, что из себя представляет молодежь в других условиях… Это же сила! Мы живем в темноте и даже не знаем, как можно жить иначе… Не посмотреть такую картину, это же просто…

— И что с того? Кого интересует такой фильм — пусть смотрит на здоровье… — равнодушно ответила Вики, прислушиваясь к шагам в коридоре.

Морару хотел еще что-то сказать, но вошел Томов. Аурел недовольно покосился на него и вышел в коридор.

— Чего вы спорите? Посмотрите сначала, тогда будете говорить! Картина исключительная!..

— Возможно… Но мне кажется, парады я успею и здесь увидеть. А в кино я с удовольствием смотрю фильмы о любви… Хотя бы там посмотреть, если в жизни невозможно…

Илья рассмеялся.

— А я предпочитаю наоборот: любить в жизни, а в кино смотреть парады…

— Вот как! А мне кажется — это вы только говорите…

— Напрасно так думаете. Если хотите, чтобы и у вас так получалось в жизни — идите в кино… Мой рецепт верный!