Киран Крамер - Герцоги налево, князья направо

• Название: Герцоги налево, князья направо
• Автор: Киран Крамер
• Издательство: Астрель, Полиграфиздат
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-41045-1, 978-5-4215-3252-1

Леди Поппи Смит-Барнс не желает выходить замуж и, чтобы избавиться от навязчивых поклонников, выдумывает себе жениха! Например, пусть это будет совершенный в своем великолепии герцог Драммонд — чем плохо?

Все идет просто отлично, пока на пороге Поппи не объявляется… обаятельный сероглазый красавец Николас, он же герцог Драммонд. Причем настоящий, а не вымышленный. И требует вполне реальной помолвки, а в скором времени и свадьбы.

Более того, юная леди даже не подозревает, что Николас — тайный агент Британской короны, и знакомство с ним сулит головокружительные приключения и пылкую, безумную страсть…

---

Вроде бы он должен почувствовать себя униженным или неприятно озадаченным, но ведь их совместное будущее предопределено, и незачем предаваться раскаянию, не имеющему никакого смысла.

Когда папа удалился, а слуги словно бы испарились, Поппи поняла, что Драммонду остается только попрощаться и уйти. Она встала со стула, и герцог, взяв ее руку в свою, склонился над ней и поцеловал костяшки пальцев, один суставчик за другим.

«Поцеловал бы он какое-нибудь местечко у меня на теле…» — пришла в голову Поппи непрошеная мысль.

— Знакомство с вашим отцом для меня настоящее событие, — сказал Драммонд, — и событие приятное. Завтра днем я заеду за вами в своей двуколке, мы попадем в Гайд-парк в самый фешенебельный час. Помните, что вы моя истинная нареченная. На целый месяц.

Он похлопал себя по карману — тому самому, в котором находился ее чулок, — и усмехнулся.

Вот предатель… Ничего, она найдет способ стереть с его физиономии самодовольное выражение. И очень скоро.

— Очень хорошо, — сказала Поппи.

Уголок его рта чуть приподнялся. Герцог выиграл этот раунд, и они оба понимали это.

Губы Николаса находились в опасной близости от ее губ, но при этом он смотрел через плечо Поппи на Кеттла, который протягивал Драммонду его плащ, перчатки и шляпу.

— Вам пора, ваша милость, — напомнил дворецкий.

Драммонд надел шляпу.

— Не стоит беспокоиться, Кеттл, — сказал он, с улыбкой глядя на Поппи. — Сегодня вечером у меня уже не осталось времени, чтобы, как положено, поцеловать мою нареченную с пожеланием доброй ночи. Я должен сегодня играть в карты и уже опоздал на четверть часа к назначенному времени.

— Играть в карты? — повторила Поппи, и в голосе ее прозвучало разочарование, которое она не смогла скрыть.

Она пришла в ярость от того, что дрянная игра в карты не позволила ей удовлетворить любопытство по поводу того, каким бывает упомянутый герцогом «положенный» поцелуй.

Драммонд уже спустился с лестницы, надел плащ и перчатки. Он посмотрел на Поппи, и сердце у нее неистово забилось. В голову ни с того ни с сего полезли неодобрительные мысли насчет герцога. Чего ради он отпустил такие длинные волосы? И с чего, спрашивается, он ведет себя с таким чванством и самодовольством?

— Доброй ночи, Драммонд, — сухо пожелала она.

— Доброй ночи, Поппи. — Он вдруг хихикнул. — А я опять знаю, о чем вы думаете.

И он бодро зашагал по улице.

— Не знаете! — крикнула она ему вслед.

Он повернулся так резко и быстро, что полы плаща обвились вокруг бедер.

— О, но я знаю!

— На самом деле?

У Поппи перехватило дыхание.

— На самом деле, — подтвердил он, и его квадратный подбородок опустился, темные брови изогнулись, а глаза были полны…

Поппи не знала, чем они были полны, но сама она сходила с ума от желания.

— Закройте дверь! — приказал он, словно Поппи была маленькой девочкой.

— Не смейте мной командовать!

Поппи была вне себя от злости, но тем не менее закрыла дверь. Медленно.

Он стоял и неотступно наблюдал за ней. Когда дверь наконец затворилась, Поппи прижалась к ней лбом, всё еще вне себя от гнева, хотя коленки у нее дрожали от слабости.

Она ударила головой о деревянную панель. Что с ней такое происходит? Ей не нравится герцог Драммонд. Он самодовольный, властный и грубый.

Но ведь и она этим грешна, сказать по правде.

— Миледи, — прервал ее размышления голос Кеттла.

Она совсем забыла, что он тут. Потрогала лоб и подняла глаза на дворецкого.

— Да, Кеттл?

— Я забыл отдать герцогу его трость.

— О, вот как! — Поппи выпрямилась и вздохнула. — Ну что ж, он сможет забрать ее, когда явится со следующим визитом. — Она уже сделала шаг по направлению к лестнице, чтобы подняться к себе в спальню и там, расчесывая волосы, думать о том, как поцелует Николаса, как вдруг ее осенило. — Минутку, Кеттл. Ведь у герцога не было с собой трости. Когда он приехал, я наблюдала за ним из двери в гостиную. Вы уверены, что это его трость?

Кеттл втянул подбородок.

— Вы правы, мисс. Просто какое-то наваждение. Она стояла вот тут, в углу за дверью. И его имя вырезано на ней сбоку.

И в самом деле, по всей длине трости были вырезаны имя и фамилия — Николас Стаунтон.

— Как странно, — заметила Поппи. — Кто же ее туда поставил?

Кеттл выглядел до крайности смущенным.

— Я отлучался от двери всего на пару минут, чтобы передать указания на кухню. Просто не понимаю, кто мог это сделать.

Он, подумалось Поппи, мог заболтаться с кухаркой, но трудно даже представить себе, чтобы Кеттл покинул свой пост ради того, чтобы полюбезничать с ней.

— Надпись вырезана весьма замысловато, не правда ли? — сказала она, проведя рукой по дорогому дереву трости. Вещь была превосходная. — И с какой стати такая замечательная трость оставлена у меня дома? И с именем герцога на ней? Могло ли это быть шуткой?

— Но это вовсе не смешно, — заметил Кеттл, глядя на трость у себя в руке.

— Нет, шуткой это быть не могло, — согласилась Поппи. Это скорее загадочно. — Она глубоко вздохнула. — Быть может, слуга герцога принес ее сюда. Вероятно, это любимая трость его хозяина, который случайно забыл ее дома. И слуга решил, что вы вручите ее герцогу, когда он будет уезжать от нас.

— Да. Кто-то мог отворить дверь и оставить трость в то время, как я отлучился, — сказал Кеттл, густо покраснев.

И прежде чем Поппи успела заверить дворецкого, что не осуждает его за естественные человеческие чувства и за то, что он на время покинул свой пост по личным причинам, с нижнего конца трости соскочила крышка.

— Черт побери! — выругался Кеттл, но тут же шлепнул себя пальцами по губам в наказание за недопустимую вольность. — Трость с крышкой на конце! Простите, миледи, но я в жизни не видел ничего подобного. Я знал, что герцог Драммонд — герцог самого необыкновенного сорта. Он источает опасность. И загадочность.

И Кеттл встряхнул трость.

Из нее выпал туго свернутый кусочек бумаги.

Поппи и дворецкий обменялись удивленными взглядами, потом оба нагнулись, чтобы поднять сверточек.

Поппи оказалась первой.

— Благодарю вас, дорогой Кеттл! — крикнула она, поднимаясь по лестнице. — Не думаю, что трость оставил слуга, это сделал кто-то другой, и этот другой рассчитывал, что герцог обнаружит послание. Быть может, это объяснит мне, почему герцогу так необходима жена.

— И убил ли он своего дядю! — крикнул Кеттл ей в ответ.

Да, и это тоже.

Глава 12

Николас чувствовал себя достаточно неловко, когда на следующий день они с Поппи катались по Роттен-роу в Гайд-парке. Она предстала перед получившими отказ претендентами на ее руку в новом для нее качестве очаровательной светской львицы. Однако Николас уже на следующий день после их помолвки узнал, что слухи о нем и о малоизвестной генеалогической линии Драммондов, а также о происшедшем много лет назад бесследном исчезновении его дяди разлетелись по городу с невероятной быстротой. Оба, и он и его нареченная, стали сенсацией в Лондоне, особенно когда появились, на людях в черном блестящем, словно лакированном, фаэтоне с желтыми ободами колес, запряженном парой серых лошадей.

Драммонд и оглянуться не успел, как Поппи отобрала у него поводья. Ее взгляд, когда она маневрировала между другими экипажами, был сосредоточенным и разумным. Только раз она слегка повернула голову, чтобы посмотреть на Николаса, и улыбнулась ему завораживающей улыбкой.

— Я очень люблю править лошадьми.

— Вот так неожиданность, — заметил он снисходительно.

Николасу то и дело хотелось снять с нее одежду, однако он не был особенно удивлен. Он был мужчиной, с обычными для мужчин похотливыми устремлениями, а она была красивой женщиной, чувственно откликавшейся на его порывы, — когда забывала, что терпеть его не может.

Умение править лошадьми стало еще одной причиной его сексуального влечения к Поппи. Женщины беспомощные были скучны ему до слез.

Поппи наклонилась к Драммонду и прошептала ему на ухо:

— Вам не кажется, что мы всех заворожили?

— Само собой, — ответил он. — Вы только посмотрите на них!

Повсюду люди застывали на месте, когда они проезжали мимо. И глаза у них были полны надежды, доброты и милосердия.

«Пусть радуется жизни эта прекрасная пара, — казалось, говорили эти глаза. — Ведь он вручил ей поводья».

Как будто у него был иной выбор.

Николас услышал позади тявканье маленьких собачек. Буквально через минуту грум княгини Наташи появился рядом с их фаэтоном, и Поппи натянула поводья.

Наташа выглядела знойной и ослепительной, одетая по самой последней моде, а ее собачки были чистенькими, пушистыми и ласковыми, за исключением одноглазого Бориса, который скалил зубы. Однако Николас не почувствовал ничего, кроме раздражения, при виде русской красавицы.