Константин Горшенин - Нюрнбергский процесс, сборник материалов

• Название: Нюрнбергский процесс, сборник материалов
• Автор: Константин Горшенин
• Издательство: Юридическая литература
• Жанр: История
• Год: 1955

Сборник материалов Нюрнбергского процесса над главными немецкими военными преступниками в двух томах подготовлен под редакцией К.П. Горшенина (главный редактор), Р.А. Руденко и И.Т. Никитченко.

Издание третье, исправленное и дополненное.

---

Короче говоря, эти получившие позорную известность банды убийц размещались и снабжались армией и были бы беспомощны без поддержки со стороны армии. Показания некоторых немецких генералов о том, что они не были осведомлены об этих .убийствах многих тысяч людей, вызывали бы невольную улыбку, если бы правда не была такой мрачной и отвратительной.

Мысль о том, что отряды уничтожения Гиммлера рыскали по России, убивая евреев и коммунистов в огромном количестве тайно и без ведома армии, является совершенно нелепой выдумкой отчаявшихся людей, которым ничего не остается, как лгать.

Давайте посмотрим опять на всю программу в целом. Большая ее часть была изложена простым немецким языком до нападения на Россию — терроризировать население, оставлять безнаказанными акты насилия и жестокости со стороны немецких войск, убивать комиссаров, убивать сотни коммунистов в любом случае, когда для этого представится повод, расчищать путь гиммлеровским частям, размещать их и снабжать продовольствием для того, чтобы они выполняли «задачи, вытекающие из борьбы, которая должна вестись между двумя противоположными политическими системами». А эта политическая система, за которую сражались главнокомандующие, уже осуществляла уничтожение коммунистов и евреев и хвасталась этим в течение ряда лет.

Немецкие генералы были достаточно умны для того, чтобы понимать эту программу. Так или иначе ее разъяснили им. Директива ОКВ, предусматривавшая прекращение функционирования военных трибуналов, заканчивалась указанием военным руководителям о том, что они должны информировать своих консультантов по правовым вопросам об «устной информации, в которой верховное командование разъяснило свои политические намерения главнокомандующим». Подсудимый Розенберг во время вторжения или до него сообщил Кейтелю, Иодлю, Варлимонту, Браухичу, Редеру свое «политическое и историческое толкование восточной проблемы». Согласно заявлению Браухича, Гитлер объяснял «идеологическую» природу войны всем главнокомандующим на совещании, происходившем в то время, когда был издан приказ о комиссарах. Письменные показания под присягой генералов Реттигера, Роде и Хойзингера еще более подтверждают очевидный вывод о том, что немецкое военное руководство прекрасно понимало всю программу «умиротворения».

Армия, деморализованная и доведенная до звероподобного состояния преступными приказами и дьявольскими доктринами, всегда будет действовать зверскими методами, оказавшись в обстоятельствах, в отношении которых нет ясно выраженных приказов. Например, я не видел письменного приказа о том, что советские военнопленные, которые не могли идти, должны были бы быть расстреляны. Я готов поверить, что некоторые немецкие генералы обходились с военнопленными так хорошо, как они могли, но я также нахожу достаточно убедительной жалобу молодого немецкого лейтенанта на то, что усилия, прилагавшиеся для умиротворения и эксплуатации Украины, оказывались тщетными, потому что:

«военнопленные, которые не могли больше идти, расстреливались прямо посредине деревень и даже некоторые в более крупных населенных пунктах, и их тела не убирались, а население оказывалось свидетелем этих фактов, которые оно не понимало и которые подтверждали самые худшие извращения пропаганды противника».

По этим же причинам борьба с партизанами проводилась исключительно жестоко и с огромными потерями в людях среди мирного гражданского населения. Так как дивизии немецкой армии переводились с восточного фронта на западный и обратно, эта практика передавалась от одного фронта к другому. Кровавая расправа в Херсоне и Ковно повторилась в резне в Мальмеди и Орадуре...

Защита против этих обвинений аналогична объяснениям по поводу приказа о «командос». Имеется масса письменных показаний, данных под присягой отдельными главнокомандующими и подчиненными им офицерами, в которых они выражают свое отвращение к данным приказам и заявляют, что они не выполняли их. Опять мы слышим о молчаливом взаимном соглашении, даже перед лицом доказательств об убийствах, которые были следствием этих приказов. Невольно захватывает дыхание при мысли о том, что такой защитительный довод вообще может быть выдвинут и, очевидно, без всякого зазрения совести.

Я снова заявляю, что ответственность лежит всецело на этой группе, которая поименована в Обвинительном заключении. Кейтель, Иодль, Браухич, Геринг и их сообщники, находясь в центре событий, распространяли эти пагубные приказы, преступный характер которых может видеть даже ребенок. Клейст, 1Клюге, Рундштедт, Рейхенау, Шоберт, Манштейн и другие главнокомандующие действующими частями передавали их дальше подчиненным им офицерам. Никакие тайные соглашения не могли предотвратить ужасные результаты, которые должны были неизбежно последовать за этими приказами...

Гитлеру нужны были главнокомандующие; они ему были крайне необходимы, и без них он был бы беспомощен. Они могли с безопасностью для себя строго придерживаться тех норм, за пределы которых не должен выходить ни один солдат, и даже больше того — ни один человек.

В большинстве случаев они переступали эти нормы не из-за страха перед Гитлером. Они были готовы возражать Гитлеру по другим вопросам, которые они считали более существенными. Они не хотели идти на риск разрыва с Гитлером в связи с тем, что они бессердечно рассматривали как несущественные вопросы. Они были заняты «более крупными» делами — захватом Европы, по поводу которого они были полностью согласны с Гитлером.

Некоторые из военных руководителей — мы не можем сказать, сколько их было — были преисполнены желанием идти еще дальше и оказать покровительство нацистской идеологии. Рейхенау и Манштейн бесстыдно предоставляли свои имена и престиж для того, чтобы оказать содействие развитию этих отвратительных доктрин. Мы не можем охватить всех приказов; мы не можем сказать, сколько имеется немецких главнокомандующих, которые, подобно Манштейну, заявляя елейным голосом о том, что они якобы не одобряли нацистские доктрины, могли бы предстать перед лицом своих собственных отвратительных деклараций.

Отдельные командующие, если таковые имеются, которые могут показать, что их руки чисты, могут сами выступить и оправдать себя. Но я утверждаю, что доказано с убедительностью, не допускающей сомнения, что военные руководители, как группа, принимали непосредственное, эффективное и сознательное участие в бесчисленных и повсеместных военных преступлениях и преступлениях против человечности.

Согласно статьям 9 и 10 Лондонского соглашения о суде над главными военными преступниками, Кейтель, Редер и другие подсудимые, представители военного руководства, находятся перед судом не только как отдельные лица, но как представители германского военного руководства. Подсудимые военные совершали свои преступления как военные руководители и рука об руку с другими. Нахождение военных руководителей на скамье подсудимых особенно важно потому, что они являются представителями германского военного руководства.

Доказательства против этой группы настолько полны и убедительны, что попытки ее представителей защищаться должны представлять собой отчаянные и несостоятельные измышления. Будучи призванным к ответственности за совершение преступлений как группа, знаменитый германский генеральный штаб раскалывается на 130 отдельных кусочков, как детские кубики, брошенные на пол. Нам говорят, что там ничего не было. Когда же их просят высказать свои взгляды в отношении Гитлера, агрессивной войны или по какой-либо другой неприятной теме, — эти кусочки вновь собираются вместе и мгновенно и, как бы по волшебству, вновь возникает прежний рисунок...

...Давайте посмотрим еще раз на этих военных руководителей, действия которых мы только что рассмотрели. Они являются единым целым более чем в одном определенном отношении. Они являются более, чем группой; они являются классом, почти кастой. Они являются воплощением определенного рода мыслей, определенного образа действий. У них имеются особые качества мышления, которые были замечены и комментировались остальным миром в течение многих десятилетий и корни которого уходят в века. Они были исторической силой, и с ними и сейчас следует считаться. Они горды этим.

Для того, чтобы избежать последствий своих действий, эти люди сейчас все отрицают. Но даже в самом их отрицании становится очевидной истина. Дух, объединяющий эту группу, и единство взглядов и целей настолько глубоки, что они волей-неволей звучат в их устах. Прочтите их показания, — они всегда говорят о себе: «мы», или «мы, старые солдаты», и они всегда заявляют о «наших взглядах» на тот или иной предмет. Показания Рундштедта полны подобных высказываний, с точки зрения германских военных руководителей как целой группы, на самые разнообразные вопросы. Манштейн заявил нам, что «мы, солдаты, не доверяли всем партиям», «мы все считали себя лицами, которым вверено, единство Германии», и «национал-социалистская цель объединения соответствовала нашим взглядам, но не национал-социалистские методы».