Александр Богданов - Эмпириомонизм

• Название: Эмпириомонизм
• Автор: Александр Богданов
• Издательство: Республика
• Жанр: Философия
• Год: 2003
• ISBN: 5-250-01855-6

Русский мыслитель и общественный деятель, ученый и писатель А. А. Богданов (Малиновский) (1873–1928) — автор многих произведений по проблемам философии, социологии, экономики и культуры. Разработал и сформулировал принципы всеобщей организационной науки — тектологии. «Эмпириомонизм» — главный философский труд Богданова, в котором представлена построенная им версия теории познания, основанной на монистическом истолковании опыта. Важное достижение автора «Эмпириомонизма» — создание метода «подстановки», явившегося прообразом метода моделирования, получившего широкое распространение в современной науке и философии.

Рассчитана на всех интересующихся проблемами философии и истории науки.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

Выход из этого дуалистического положения возможен только в том случае, если произойдет систематическое приспособление опыта индивидуально-организованного к организованному социально, так что первый найдет себе место в объединяющих формах второго, как клетка в системе тканей организма. Что этот путь единственный, какой можно теоретически допустить, в том легко убедиться по способу исключения. Если бы приспособление происходило в обратном направлении, социально-организованный тип приспособлялся бы к индивидуально-организованному, то это означало бы, очевидно, просто уничтожение первого из них, его систематическое разложение; ни о какой гармонии социального опыта не могло бы быть и речи. А предположить их гармоническое слияние в каком-нибудь ином, третьем и высшем типе мы не можем, если не хотим выходить из рамок опыта, в котором вообще не имеется никаких указаний на подобный третий тип[19]. Остается только один путь гармонизации опыта, именно тот, который был сейчас указан. В самой действительности такая тенденция развития непосредственно обнаруживается во всех тех случаях, когда прямые практические потребности вынуждают человека искать примирения противоречивых данных опыта. Тогда он обыкновенно не задумывается ставить свой «психический» и «субъективный» опыт под контроль опыта «физического» и «объективного», проверяет свои восприятия и «представления» при помощи этого последнего и устраняет из них все, что в его рамки и формы не укладывается. Тогда он высказывается приблизительно в таком роде: «Мне показалось то-то и то-то (опыт как „психическое“); но этого не могло быть по таким-то и таким-то причинам (проверка при помощи причинности — формы „объективного“, опыта, и установленных, также из „объективного“ опыта, фактов); очевидно, я ошибся (устранение тех элементов „субъективного“, которые не приспособлены к „объективному“); вероятно, в действительности имеется то-то и то-то; я думаю это по таким-то и таким-то причинам» (приблизительная гармонизация «субъективного» и «объективного» путем приспособления первого ко второму). Существует, правда, и противоположный путь приспособления: «хотя все говорит в пользу этого, но я не могу допустить, чтобы это было так, и верю, что это не так, а вот как» (приспособление «объективного» и «субъективному»); но это регрессивный путь приспособления, на этом пути противоречия могут только возрастать, а система опыта и познания — только дезорганизоваться.

В системе познания, которая вся представляет прогрессивную гармонизацию опыта, подчинение «субъективного» в опыте «объективному» представляет основной организующий принцип, вне которого самое познание немыслимо. Поэтому с «субъективным» оно считается лишь постольку, поскольку стремится согласовать его с формами «объективного», например поставить в причинную связь с определенными объективно установленными данными опыта. Только в сфере познания и возможна окончательная и общая гармонизация опыта, его всеохватывающая монистическая организация; опыт же непосредственный, постоянно приносящий новые и новые переживания, неизбежно приносит вместе с тем новые частные противоречия, которые и должно примирить затем познание.

Вопрос заключается теперь в том, на каком пути познание способно осуществить эту монистическую организацию опыта, дать всеобщее примирение его дуалистических противоречий. Чтобы найти ответ на этот вопрос, нам следует рассмотреть связь «физического» и «психического» там, где обе эти области опыта всего теснее соприкасаются между собою.

VIII

Психологи в своих исследованиях большею частью принимают практически — а многие из них и теоретически — принцип так называемого «психофизического параллелизма». Это — идея об известном постоянном соотношении между психическими явлениями и «физиологическими процессами нервной системы», именно таком соотношении, при котором каждому данному акту сознания соответствует определенное изменение в нервной системе, так что «параллельно» ряду фактов сознания развертывается ряд одновременных физиологических нервных процессов в неразрывной и неизменной связи с ними. Как метод исследования эта точка зрения оказалась в высокой степени полезною и не встретилась ни с какими противоречиями, которые могли бы принципиально подорвать ее, — вообще оправдала себя в достаточной мере.

Надо заметить, что на идеи параллелизма некоторые философы — главным образом неокантианского оттенка — пытались построить своеобразную форму «монистического мировоззрения». Именно физическое и психическое рассматриваются как «две стороны единой реальности» — внешняя и внутренняя; то, что для «внешнего» восприятия выступает как физическое, для «внутреннего» восприятия, по этому взгляду, является как психическое, подобно тому как дуга круга, рассматриваемая извне, представляется выпуклою линией, а изнутри — вогнутой. Взгляд этот, очевидно, не стоит в необходимой логической связи с научно-психологической теорией параллелизма; он заключает в себе то, чего в ней нет, — так называемую «интроекцию», помещение психического мира внутри нервной системы, гипотезу, для наших целей совершенно излишнюю и более чем спорную. Принимать такую гипотезу нам нет никакой надобности, раз мы стремимся не удаляться без необходимости от того, что имеется в опыте; это нисколько не помешает нам сохранять методологическую идею параллелизма[20].

Положение Авенариуса о «функциональном соотношении» психического, или, как он выражается, «ряда Е», с физиологическими изменениями центрального нервного аппарата, с «рядом С», в сущности, есть лишь другая формулировка научного психофизического параллелизма. В самом деле, это и есть признание постоянной определенной связи между соответственными членами обоих рядов; а понимать параллелизм в каком-либо ином, более тесном смысле, вроде, например, геометрического параллелизма, конечно, не приходится, потому что явления обоих рядов недостаточно сходны для того, чтобы допускать возможность такого параллелизма, как параллелизм однородных линий или поверхностей.

Термин «психофизический параллелизм» употребляется и у Маха, но уже в ином значении, когда он говорит о повторении одних и тех же комплексов в сфере физического и в сфере психического: то, что в связи физического опыта является как «тело», становится «восприятием» или «представлением» в связи психического опыта. Но этот параллелизм[21] не стоит ни в каком противоречии с тем психофизическим параллелизмом, о котором у нас теперь идет дело, и относится к совершенно иной области отношений — не к более узкому отношению между индивидуальным сознанием и нервной системой, а к более широкому отношению между индивидуальным сознанием и физическим миром вообще. Для нас же важно в данный момент лишь первое из этих отношений.

Если мы припомним то, что говорилось раньше о параллелизме рядов опыта, образующих «тела» или «процессы» физического мира, то сразу увидим, что психофизический параллелизм относится, безусловно, к тому же типу. В самом деле, физическое «тело» или «процесс» образуются путем органического слияния различных рядов опыта — различных именно по элементам. Ряды зрительный, тактильный, акустический объединяются в комплекс, называемый хотя бы «человеческое тело»; и основой этого объединения является именно параллелизм этих рядов, т. е. определенное соответствие между элементами одного и элементами другого, третьего ряда. Различие между самими рядами не количественное, а качественное, т. е. их элементы абсолютно несводимы одни к другим; но на основе взаимного параллелизма все они объединяются вокруг одного (обыкновенно тактильного) ряда в целостный комплекс, с которым и оперирует познание.

Совершенно таково же, по существу, отношение рядов психического и нервно-физиологического в занимающем нас вопросе: они качественно различны по элементам, но связаны параллелизмом, причем параллелизм такой же, как, например, между зрительным и тактильным рядами в комплексе, называемом «человеческий организм»: это строго определенное функциональное соотношение между рядами, но отнюдь не прямое количественное и качественное соответствие. Имеется определенное восприятие, эмоция, стремление; это — комплекс таких-то и таких-то иннервационных, тактильных, зрительных, слуховых и т. д. элементов. Соответственно такому «психическому» явлению мы, если возможно, наблюдаем, если не удается, представляем себе некоторый определенный «физиологический процесс»; это — комплекс совершенно иных элементов, тоже зрительных, тактильных и т. д., но отнюдь не тех, какие образуют «психический» комплекс. Если, например, в восприятии имеются элементы «зеленого», то ни из чего не следует, чтобы в соответственном «физиологическом факте» имелись такие же элементы «зеленого»; их может даже совсем не быть в нашем представлении нервных процессов, а могут быть, например, из цветовых элементов только «белое», «черное», «красное». Ряд физиологический, при всем своем соответствии с рядом психическим, оказывается состоящим из совершенно иного материала, точно так же как в любом «физическом теле» ряд зрительно-иннервационный состоит из иного материала, чем тактильно-иннервационный, и т. п.