Анатолий Кошкин - Японский фронт маршала Сталина

• Название: Японский фронт маршала Сталина
• Автор: Анатолий Кошкин
• Издательство: ОЛМА-ПРЕСС
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2003
• ISBN: 5-224-04451-0

Доктор исторических наук, профессор, действительный член Российской академии естественных наук, член исполнительного совета Российской ассоциации историков Второй мировой войны Анатолий Аркадьевич Кошкин является одним из ведущих специалистов по современной Японии. Автор ряда научных трудов по истории Второй мировой войны и международных отношений, в том числе монографий «Крах стратегии «спелой хурмы». Военная политика Японии в отношении СССР, 1931–1945 гг.», «Кто нарушил пакт о нейтралитете». Соавтор коллективных трудов: «1939 год. Уроки истории», «Вторая мировая война. Актуальные проблемы», «Война и политика. 1939–1941», «Русские Курилы. История и современность», «Мировые войны ХХ века» в 4 книгах и других.

В книге профессора-востоковеда рассматривается история взаимоотношений России (СССР) и Японии на протяжении почти ста лет. На основании малоизвестных в нашей стране советский, американских и японских документов раскрывается политика и стратегия СССР в отношении Японии в годы Второй мировой войны, дипломатия внутри «Большой тройки» – СССР, США и Великобритании по дальневосточным проблемам. Значительное место в книге уделено послевоенному урегулированию между СССР и Японией, противоречию сторон по вопросам заключения формального мирного договора.

Для историков и широкого круга читателей.

---

Глава 6. От Пёрл-Харбора до Тегерана

Рузвельт продолжает зондаж

Хорошо понимая причины, не позволившие Сталину позитивно откликнуться на призыв США и Великобритании присоединиться к войне против Японии сразу после ее начала, американское руководство тем не менее не оставляло надежду на вовлечение Советского Союза в тихоокеанскую войну. Хотя Рузвельт неизменно подчеркивал, что приоритетным является разгром Германии, крайне неблагоприятная для США и Великобритании ситуация на тихоокеанском театре военных действий вынуждала его искать приемлемые для СССР формы оказания помощи в борьбе с японцами. Это проявилось еще при составлении текста Декларации Объединенных Наций. 27 декабря 1941 г. на встрече с советским послом М. Литвиновым Рузвельт специально обратил его внимание на внесенную в текст декларации поправку, облегчающую Советскому Союзу подписание ее без обязательств воевать с Японией. Первый пункт декларации гласил: «Каждое Правительство обязуется употребить все свои ресурсы, военные и экономические, против тех членов тройственного пакта и присоединившихся к нему, с которыми это Правительство находится в войне»[372]. Так как в данный момент СССР не находился в состоянии войны с Японией, последняя не имела формального основания рассматривать подписание Советским Союзом декларации как нарушение советско-японского пакта о нейтралитете от 13 апреля 1941 г.

Стремление руководителей США и Великобритании побудить Сталина все же в ходе войны пересмотреть его отношение к нейтралитету с Японией диктовалось сложившейся обстановкой. На состоявшейся в конце декабря 1941 г. в Вашингтоне встрече Рузвельта с Черчиллем (конференция «Аркадия») оба лидера не скрывали своего пессимизма по поводу ближайших перспектив. Вот как описывал эту встречу американский историк А. Хэтч:

«Черчилль разложил перед Рузвельтом английские военные карты и заявил:

– От Сан-Франциско до Кейптауна или вокруг Индии к Адену 14 тыс. миль, а флота, способного вести борьбу с японскими военно-морскими силами, нет.

– Это правильно, – сказал мрачно президент.

– Более того, – продолжал Черчилль, – Гонконг падет в любой момент. Малайя накануне оккупации. Стремительность японского нападения превзошла все наши ожидания. Если Сингапур падет, за ним последуют голландские острова, возможно Австралия…

– Я знаю, – сказал Рузвельт, – Филиппины почти потеряны. Макартур отброшен на полуостров Батаан; Гуам и Уэйк захвачены японцами. Если они будут продолжать давить, мы не сможем удержать Мидуэй. Сам Оаху находится под угрозой.

– Картина весьма мрачная, – продолжал Черчилль, – отчаянное положение и даже более…»[373]

Единственное, что могло кардинально изменить ситуацию к лучшему, было согласие СССР на предоставление США возможности использовать советскую территорию для организации американских воздушных налетов на японскую метрополию. Однако в Вашингтоне понимали, что подобное решение советского руководства было равнозначно вступлению СССР в войну с Японией. Хотя успех советского контрнаступления под Москвой и данное Сталиным в декабре министру иностранных дел Великобритании Идену обещание «вернуться к дальневосточному вопросу через несколько месяцев» и вселяли некоторый оптимизм, рассчитывать на реальную советскую помощь в этой войне в ближайшем будущем в Вашингтоне не могли. Правительство и командование США хорошо знали, что после частичной переброски советских войск с Дальнего Востока и из Сибири у СССР не было достаточных сил для ведения крупномасштабных военных действий против Японии. Поэтому американцам приходилось в противоборстве с Японией рассчитывать лишь на свои силы.

11 февраля 1942 г. президент Рузвельт писал Сталину: «Несмотря на трудности, испытываемые нами в настоящее время на Дальнем Востоке, я надеюсь, что мы в ближайшем будущем настолько укрепимся в этом районе, что сумеем остановить японцев. Но мы подготовлены к некоторым дальнейшим неудачам»[374].

Анализируя складывавшуюся зимой 1942 г. военную ситуацию в Азиатско-тихоокеанском регионе, посол СССР в США М. Литвинов в беседе с Рузвельтом указывал на то, что успех в борьбе против Японии возможен лишь в случае нанесения общими силами поражения Германии. Отражая точку зрения Кремля, он убеждал Рузвельта, не распыляя силы, сконцентрировать их на борьбе с Германией. 12 февраля он говорил президенту: «После потери Сингапура и Голландской Индии, если даже удастся сохранить Австралию, то никаких баз на Тихом океане для нападения на Японию не будет, и этот фронт останется долгое время пассивным, а потому для активных действий останется один европейский континентальный фронт. Америка и Англия смогут добраться до Японии, лишь уничтожив предварительно Гитлера»[375]. Основной смысл этих слов сводился к тому, чтобы побудить США как можно скорее принять активное участие в вооруженной борьбе против гитлеровской Германии в Европе. Президент с этим соглашался, но в качестве второго фронта предлагал не европейский, а североафриканский.

Однако в стратегических планах США на лето и осень 1942 г. Тихий океан оставался основным театром военных действий. Именно на этот театр было стянуто наибольшее число наземных сил и армейской авиации США. К весне 1942 г., когда американские вооруженные силы оправились от первых ударов и обрели возможность перейти к стойкой обороне и даже к отдельным активным действиям, США «решили не уступать никому права распоряжаться в тихоокеанской кухне»[376].

В Вашингтоне понимали, что японцы едва ли удовлетворятся первоначальными успехами. Существовало достаточно оснований ожидать, что японское командование может предпринять попытку проведения операций по захвату Индии и Австралии.

Ситуация кардинально изменилась бы в случае японо-советской войны, начало которой не исключалось. И это было связано не столько с ближайшими планами Японии, руководство которой осознавало все тяготы и сложности ведения войны фактически на три фронта – в Китае, против англо-американских войск и против Советского Союза, сколько с ужесточившимися требованиями Гитлера и его генералов как можно скорее добиться нападения Японии на СССР с Востока.

Об этом предупреждал Рузвельт во время его беседы с советским послом. В сообщении в Москву Литвинов писал 12 марта: «Американское правительство получило сведения, что Гитлер сильно нажимает на Японию, чтобы та приурочила свое нападение на нас к его весеннему наступлению, но что Япония отвечает, что ей необходимо перевезти свои войска с Малайи и Бирмы»[377].

Сведения о том, что Германия прилагает большие усилия по вовлечению Японии в войну против СССР, поступали в Кремль и из других источников. Однако наряду с этим имелась и достаточно надежная информация о том, что «сотрудничество Японии с Германией далеко от совершенства»[378]. Практически в тот же день, когда Рузвельт предупреждал Сталина о возможности японского нападения, высшие военные руководители Японии обратились к императору с докладом, в котором, оценивая сложившуюся ситуацию, предлагали придерживаться собственной, независимой от Германии политики и стратегии. В докладе императору от 13 марта премьер-министр (он же военный министр) генерал Х. Тодзио, начальник главного морского штаба О. Нагано и начальник генерального штаба армии Г. Сугияма в разделе «О политике в отношении СССР в современных условиях» писали:

«– Всеми силами препятствовать расширению войны другой стороной (видимо, имелось в виду не провоцировать СССР на военные действия. – А.К.);

– прилагать усилия к тому, чтобы во время операций против районов Южных морей всячески избегать войны с СССР;

– прилагать усилия к тому, чтобы сохранить спокойную атмосферу в японо-советских отношениях и вместе с тем препятствовать укреплению связей с США и Англией, а при возможности оторвать СССР от этих стран.

Эта политика, конечно, совершенно не означает отказа от проведения соответствующих военных приготовлений против СССР. Необходимо находиться в полной готовности к военным действиям, чтобы одержать решительную победу в кратчайшие сроки…»[379]

Хотя политическая линия на то, чтобы «избегать войны с СССР», противоречила германскому замыслу как можно скорее вовлечь Японию в войну против СССР, в докладе подчеркивалась целесообразность не ослаблять Тройственный пакт с Германией и Италией: «С точки зрения достижения целей войны все настоятельнее чувствуется необходимость дальнейшего укрепления союза с Германией и Италией, поэтому необходимо придерживаться установленного курса на сотрудничество с ними»[380].

Эти предложения явились составной частью стратегического планирования Японией нового этапа войны. Основное содержание стратегических задач империи сводилось к «завоеванию и подчинению стратегических опорных пунктов за пределами оккупированной территории»[381]. Воздерживаясь от нанесения удара по СССР в ближайшее время, вместе с тем японское руководство брало на себя обязательство перед Германией угрозой нападения сковывать советские войска на Дальнем Востоке и в Сибири, с тем чтобы они не могли быть использованы на советско-германском фронте.