Татьяна Гуркало - Ненавижу драконов

• Название: Ненавижу драконов
• Автор: Татьяна Гуркало
• Жанр: Фэнтези

Когда одессит говорит: «Да ты в рубашке родился!», чаще всего подразумевается, что рубашка была смирительная, и что снять ее поспешили. А вообще, история о невезучем попаданце, который вместо того, чтобы решать предложенные проблемы, создает новые.

---

— Ярен, что со мной произошло? Из-за чего я не помню, чем занимался весь предыдущий месяц?

— Ты умер, — эльф печально улыбнулся, словно скорбел за безвременно ушедшим учеником.

— Что?! — не поверил Ярослав. — Я себя чувствую отвратительно живым.

— Ты жив. Сейчас. Четыре дня назад ты был мертв.

— Спятить, — ошарашено сказал Ярослав. Вот так сюрприз. — Как я умер? Почему? Меня же видели живым.

— Яро, смерть наступает в тот момент, когда душа покидает тело. Твоя душа ушла. Я попросил. Иначе ничего не получалось. Твое тело способно было запомнить все, что от него требовалось, но ты сопротивлялся. Тебя необходимо было убить.

— И где моя душа бродила целый месяц?

— Нигде. Я попросил Этля ее подержать. Он держал. Драконы умеют удерживать души, только недолго.

— А почему я не испортился, если я был зомби? — о драконах думать не хотелось. Мысли о драконах приносят неприятности.

— Ты не был зомби, — терпеливо сказал эльф. Он казался настолько спокойным, что в это спокойствие верить совсем не хотелось. — Ты был тах. Пустой оболочкой с подобием жизни. Неповрежденной. В такую можно поселить кого угодно, при желании даже дух дракона, если он согласится. Ее же можно обучить правильно реагировать. Сплести в правильный рисунок несколько составляющих, чтобы не зависеть только от ограниченных возможностей данного природой тела. Возможности тела хороши для ребенка, для взрослого их мало. Не зря же у людей столько свободных составляющих. Ты не желал в это верить. В твоем мире ничего такого быть не могло. На доказательство своей правоты мне пришлось бы потратить слишком много времени. А так ты вернулся в тело, которое стало частью составляющих, и смирился. Это же твое тело. Тебе в нем жить.

— Я не чувствую в себе никаких изменений, — признался Ярослав.

— Их нет. Составляющие всегда были твоими, просто сейчас ты можешь пользоваться силами, заключенными в них. Раньше не мог.

— Я сам согласился на это? — удивился Ярослав. Эксперимент, мягко говоря, необычный. А если еще представить свою душу в когтях дракона, становится вообще жутко.

— Сам.

И попробуй пойми, врет он или нет?

— Я не помню этого.

Эльф только пожал плечами. А Ярославу неожиданно стало легче. Он всего-навсего умер, как бы странно это ни звучало. Он никогда не сходил с ума. Ему это приснилось, он это придумал. Можно не беспокоиться, что очередная стрессовая ситуация заставит его сознание перестать исполнять свои прямые обязанности.

— Ярен, я точно умер?

— Точно, — уверенно подтвердил эльф.

— Табади говорил, что в случае моей смерти будут разрушения.

— Он ошибся, — эльф криво улыбнулся. — У тебя нет связи с пластами. Я подумал, что ему это знать не обязательно. Старый интриган.

Уважает он Табади, не любит, но уважает. Даже если бы ненавидел, все равно бы уважал. Как такого можно добиться?

Чего-то не хватало. О чем-то эльф умолчал. Четыре дня…

— Ярен, я очнулся позавчера утром. Куда делся еще один день?! Почему ты сказал, что мне нельзя уходить в себя?! Я точно помню, ты именно это сказал.

— Как с тобой сложно, — вздохнул несчастный учитель, которому навязали такого ученика. — Яро, день ты проспал, ты обиделся, ты не хотел меня видеть, возможно, тебе хотелось меня убить, но ты отказался в этом участвовать, трусливо предоставив телу самостоятельно справляться с этой задачей. Тело без разума справилось плохо, дуться долго на весь мир ты не умеешь, вот и выполз на свет. Тебе всего день понадобился. Один мой знакомый бродил на задворках сознания почти год, пока его жена не окунула лицом в миску с супом и не пообещала утопить. Очнулся, как миленький, умирать навсегда ему не хотелось, тем более столь негероической смертью. Жену, кстати, он с той поры уважать начал.

— Ясно, — сказал Ярослав. Теперь он точно знал, что вернувшиеся с того света ни черта о своем недолгом путешествии отдельно от физической составляющей не помнят.

— Яро, еще одно, никому не говори, что ты умирал, — попросил Ярен, глядя в глаза. — Знаем только я, Лита и Этль. Лита ритуал проводила. Это запрещено и у эльфов и у людей. Были прецеденты с кражей тел, вот и запретили под страхом немедленной смерти.

— Крали тела? Зачем? Чтобы моложе стать? — в памяти всплыли приключения некоего Майлза Форкосигана и пересадка мозга из старого тела в молодое. Книга Ярославу нравилась, но при всем уважении к автору он не понимал ее идеи. Старый мозг в молодом теле вряд ли помолодеет, а он изнашивается, так же как и остальные органы. Ярославу так казалось.

— Нет, что за глупости? Чтобы получить дар, которого у собственного тела не было. Получалось плохо. Разум не выдерживал, не мог смириться, что у него отобрали что-то свое, а взамен дали нечто страшное, непонятное и непривычное. Тахом обычно становятся случайно, и прежде, чем кого-то вселить в ничейное тело следует убедиться, что к этому телу не привязаны непривычные для вселяемого составляющие. Желающие стать великими магами этого не понимали. Не верили. Последнего из них убивали объединенными усилиями наших старших и Совета Магов, кто-то слабее приблизиться к нему не мог, мгновенно умирал, несмотря на все защиты. Он же не соображал что делает, просто убивал все живое. Защищался от всего, что могло ему повредить. В некоторых местах, где он успел побывать, до сих пор нет ничего живого, даже трава не растет. Что он сделал, никто не знает. Но ритуалы запретили. В самом крайнем случае можно получить разрешение у старших или Совета, только наш случай крайним бы не сочли.

А еще эльф не хотел быть кому-либо обязанным и не хотел, чтобы обязанным был его ученик. Ярен сам выбирает себе хозяина. Ни старшие, ни Совет Магов на эту роль почему-то не годились.

Факт безвременной кончины приветливость Города не объяснял. Значит, должно было случиться еще что-то. Что-то, о чем даже Ярен не знает. На что его ученик почему-то не обратил внимания. Может, мелочь какая-то, пустячок, или очередная глупость.

Ярослав всегда любил разгадывать головоломки, лезть не в свое дело и притягивал к себе неприятности. Но он не мог понять, как у него получилось всего за несколько месяцев превратить свою жизнь в одну сплошную непонятку? Он давно перестал понимать, что делает. Он с самого начала не понимал, зачем он это делает. Умудрился умереть и воскреснуть, но его это почему-то не взволновало, словно это самая естественная вещь на свете. Приобрел какие-то сверхъестественные способности, но они его волнуют еще меньше чем факт кончины. Зато бредит драконами, полетами, ветром, настроением Города, загадочной личностью собственного учителя и какими-то полудетективными расследованиями.

Может, стоит влюбиться, и все пройдет? Или станет еще хуже?

Где бы отыскать подходящую кандидатуру на роль любимой, чтобы проверить?

По определению, любой нормальный человек в такой обстановке давно бы спятил. Может, именно это и произошло? А почему тогда никто не заметил? Хотя кому здесь замечать, половину академии можно смело упаковывать в смирительные рубашки. Или для этого мира такое поведение — норма? Кто бы объяснил? Не Ярен же на самом деле, объяснения Ярена ограничатся подзатыльником и пожеланием долго жить.

— Только попробуй улететь, — многообещающе сказал Ярослав.

Дракон посмотрел удивленно, выпустил из ноздрей дым и улыбнулся, продемонстрировав Ярославу отличную коллекцию клыков. Наверное, намекал, что у них разные весовые категории и разница не в пользу надоедливого человечка.

— На стоматолога много тратишь? — спросил человечек, изобразив обаятельную улыбку заправского клыкодера.

Дракон подавился очередной порцией демонстрационного дыма и закашлялся. С постамента посыпалась новая порция мусора. С крыши снялась стайка мелких птичек и с испуганным чириканьем куда-то помчалась. Наверное, за драконьим доктором, решил Ярослав. Присутствие дракона плохо влияет на окрестных кошек, они стараются держаться от него подальше. Вот птички и пекутся о здоровье своего благодетеля. Даже в темноте летают, рискуя расшибиться о ближайшую стену. Птицы в темноте видят плохо, если они конечно не совы.

— Мне нужен совет, — нахально заявил Ярослав.

Дракон изобразил пантомиму на тему: «А ботинки тебе вылизать не нужно?».

— Не, пока не надо, — отказался от лестного предложения парень. — Будет надо, я не постесняюсь прийти.

Дракон внимательно его осмотрел и покачал головой каким-то своим мыслям.

— Головой я ударялся, — честно признался Ярослав, не дожидаясь вопроса. — Но это было давно, в тот день, когда мы выясняли, кто чью тень носит.

— Ты дурак? — с надеждой спросил дракон.

— Возможно, я не уверен. Меня сейчас другое волнует. Ты должен знать.

— Что? — спросил дракон, смирившись со своей участью.