Владислав Бугера - Сущность человека

• Название: Сущность человека
• Автор: Владислав Бугера
• Издательство: Наука
• Жанр: Философия
• Год: 2005
• ISBN: 5-02-033820-6

В книге излагается оригинальная авторская концепция сущности человека как совокупности отношений собственности и управления. Автор доказывает свои утверждения, опираясь на богатейший фактический материал, касающийся всех основных сторон человеческого бытия — от экономики до человеческой сексуальности, от семейных отношений до политики, от индивидуальной и массовой психики до религии. В этой книге читатели откроют для себя неожиданные подходы к объяснению таинственнейших и важнейших явлений человеческого существования — от гомосексуальности до веры в бога и бессмертие души, от экономических и политических кризисов до невротических комплексов и психозов.

Для философов, экономистов, социологов, историков и психологов, а также всех, кто интересуется теми актуальными проблемами, которые рассматриваются в рамках соответствующих наук.

http://fb2.traumlibrary.net

---

…Хотя обряды разные, отношения старших и младших остаются асимметричными, а способы инсеминации строго фиксированы. В течение жизни каждый мужчина последовательно выполняет функции донора и реципиента, не утрачивая своей маскулинности. И делается это не ради удовольствия, а для продления жизни и выращивания полноценного потомства.

…Очень важно учитывать воинственность папуасских обществ, где социализация мальчиков целиком подчинена воинскому обучению. Жесткая половая сегрегация, взаимное недоверие и зависть (женщины завидуют мужской власти, а мужчины — женской магии и детородной силе)83 порождают потребность в самодостаточности, так что общая цель всех подобных ритуалов — маскулинизация мальчиков. Если на Западе считается, что инсеминация феминизирует реципиента, то в Меланезии она, наоборот, помогает мальчику мужать и взрослеть84.

Однако все эти ритуалы и обычаи не создают какой-то особой „гомосексуальной идентичности“ и самосознания. Если у кого-то и возникают специфические эротические предпочтения, которые мы назвали бы гомосексуальными, общество не обращает на них никакого внимания, а индивид послушно и последовательно выполняет все свои „нормальные“ обязанности: сначала отсасывает дядю или старшего мальчика или подставляет для осеменения собственный зад, потом женится, зачинает детей и осеменяет следующих мальчиков или жертвует для этого свою сперму. Что из этого ему больше нравится — никого не волнует. Он такой же мужчина, как все остальные» [297, с. 112–116].

«Древнейшие описания институционализированных гомосексуальных отношений относятся к Криту и Коринфу VII в. до н. э. Там существовал обычай похищения мальчика-подростка взрослым мужчиной, который вводил его в свой мужской союз, обучал воинскому мастерству, после чего мальчик, вместе с подаренным ему оружием, возвращался домой.

В описании Страбона… это происходило так. Минимум за три дня до намеченного срока влюбленный оповещал своих друзей о намерении похитить некоего мальчика. Если друзья находили этого мальчика недостойным любви, они могли его спрятать или как-то иначе воспрепятствовать похищению, но это делалось только в крайнем случае и было весьма оскорбительно для мальчика. В большинстве случаев друзья влюбленного собирались группой и помогали ему осуществить свой замысел. Если семья мальчика считала эраста85 достойным, похищение было условным, символическим, если нет — приходилось применять силу.

В принципе этот обычай мало отличался от широко распространенного у народов мира брака посредством умыкания. Только место девушки-невесты занимает мальчик-подросток, которого увозили на два месяца в горы, где эраст не только спал с ним, но и обучал воинскому мастерству. С мальчиком-эроменом обращались весьма уважительно86, а когда срок обучения заканчивался, эраст вручал ему три ритуальных подарка: воинское снаряжение, кубок и быка, которого мальчик тут же приносил в жертву Зевсу, приглашая всех участников приключения принять участие в трапезе, во время которой мальчик должен был публично сказать, доволен ли он своими отношениями с любовником, не применял ли тот силу, не был ли груб и т. д. Отношения между эрастом и эроменом считались священными и почетными, а инициированный мальчик отныне начинал носить мужскую одежду и полностью освобождался из-под опеки женщин.

Хотя эти обряды похожи на меланезийские ритуалы «осеменения мальчиков», в отличие от сравнительно безличных меланезийских ритуалов, где сексуальных партнеров назначали старейшины или жрецы, древнегреческая педерастия индивидуально-избирательна и подразумевает не столько инсеминацию мальчика, которая нигде прямо не упоминается, сколько его одухотворение и воспитание.

В Элиде кроме обычных воинских и спортивных состязаний между мальчиками проводились специальные конкурсы красоты. В Мегаре особо почиталась память Диокла, который в битве спас своего эромена ценой собственной жизни; ежегодно в начале весны мегарские юноши собирались у могилы Диокла и соревновались за право поцеловать его статую; победитель возвращался к матери, увенчанный венком.

В древних Фивах существовал особый «священный отряд» из 300 любовников, который считался непобедимым, потому что, как писал Ксенофонт (Киропедия, VII, 1, 30), «нет сильнее фаланги, чем та, которая состоит из любящих друг друга воинов»… Обнаружить страх перед лицом возлюбленного, не говоря уже о том, чтобы бросить его в бою, было неизмеримо страшнее смерти. По словам Плутарха (Лелопид, XVIII), «родичи и одноплеменники мало тревожатся друг о друге в беде, тогда как строй, сплоченный взаимной любовью, нерасторжим и несокрушим, поскольку любящие, стыдясь обнаружить свою трусость, в случае опасности неизменно остаются друг подле друга»… В битве против македонцев при Херонее (338 г. до н. э.) все эти воины погибли, но ни один не сбежал и не отступил.

В воинственной Спарте… каждый мужчина принадлежал к определенному возрастному классу, членство в котором определяло его права и обязанности. Право на женитьбу занятые войной мужчины получали довольно поздно, да и после этого много времени проводили вне семьи. Сексуальные связи с незамужними женщинами были строго запрещены. Единственным средством сексуальной разрядки были отношения с мальчиками. Спартанские мальчики от 7 до 17 лет воспитывались не в семьях, а в собственных возрастных группах. Огромное значение придавалось гимнастическим занятиям, причем юноши и девушки тренировались голыми, натирая тело оливковым маслом. Каждый «достойный» мальчик от 12 до 16 лет должен был иметь своего эраста, воинская слава которого распространялась и на его эромена. Эрастами были, как правило, неженатые мужчины от 20 до 30 лет. По словам Плутарха (Ликург, XVIII), «и добрую славу, и бесчестье мальчиков разделяли с ними их возлюбленные»… Если эромен проявлял трусость на поле боя, наказывали эраста. Между прочим, в отличие от большинства греков, спартанцы верили, что вместе со спермой мальчику передается мужество его возлюбленного. Мужчина, уклонявшийся от почетной обязанности воспитания эромена, наказывался. Этот союз почитался как брачный и продолжался до тех пор, пока у юноши не вырастала борода и волосы на теле.

Индивидуальной любви, ревности и соревнования между мужчинами за какого-то особенно привлекательного мальчика, если верить Плутарху, в Спарте не было, несколько мужчин могли сообща воспитывать любимого мальчика. На первом плане стояли интересы не отдельной личности, а общества. Поскольку спартанское общество отличалось воинственностью и соревновательностью87, отношения между эрастами и эроменами в какой-то мере смягчали нравы, помогая установлению более теплых и персонализированных связей между мужчинами88, а также формированию замкнутой политической элиты89.

История Спарты знает немало трогательных историй о любви и взаимной преданности эрастов и эроменов, многие из них оставались близкими друзьями на всю жизнь. Последний спартанский царь Клеомен III, потерпев в 219 г. до н. э. военное поражение и оказавшись с группой приверженцев в безвыходном положении, решил покончить дело коллективным самоубийством, но велел своему эромену Пантею дождаться, пока не умрут все остальные. Подойдя к бездыханному телу царя, Пантей уколол его в ногу и увидел, что лицо Клеомена дернулось. Юноша обнял своего возлюбленного, сел рядом с ним и стал ждать. Когда все было кончено, Пантей поцеловал Клеомена и закололся на его трупе» [297, с. 145–147].

Все изложенное выше свидетельствует о следующем.

1. Не только гомосексуальному поведению, но и гомосексуальным переживаниям, самому гомосексуальному влечению можно научиться — тем лучше, чем в более раннем возрасте начинается научение. Больше того: можно научиться самым разнообразным комбинациям гомосексуального и гетеросексуального половых влечений, то чередующихся, то испытываемых одним и тем же индивидом одновременно. Отсюда напрашивается тот вывод, что и гетеросексуальным поведению, влечению, переживаниям люди тоже постепенно научаются; этот процесс начинается с ранних лет — с тех пор, как общество втискивает мальчика и девочку в их социальные половые (гендерные) роли, набор которых в разных обществах различен.

Вообще, чем больше читаешь книги по сексологии человека, тем больше убеждаешься в том, что попытки их авторов доказать генетическую запрограммированность гетеросексуального (или гомосексуального) поведения весьма легковесны. Вот один из самых веских примеров, попадавшихся автору этих строк и вроде бы свидетельствующих о наличии у человека гетеросексуальных инстинктов, определяющих его половую роль:

«Тридцать с лишним лет назад в одной американской семье родились мальчики-близнецы. С одним все было в порядке, а у другого обнаружился фимоз (слишком тесная крайняя плоть, не позволяющая обнажить головку члена). Чтобы избавить его от будущих неприятностей, 8-месячному Дэвиду сделали обрезание, но операция оказалась неудачной, мальчик лишился большей части члена. После этого стать полноценным мужчиной Дэвид не мог, и родители, по совету врачей, среди которых был крупнейший сексолог и педиатр Джон Мани, решили превратить его в девочку, подобно тому, как это делают с гермафродитами. У него удалили остатки изуродованного члена и яички, сделали искусственное влагалище и стали воспитывать как девочку. Вначале опыт казался удачным, рассказ о нем вошел в учебники сексологии. Но обернулось это катастрофой.