Владислав Бугера - Сущность человека

• Название: Сущность человека
• Автор: Владислав Бугера
• Издательство: Наука
• Жанр: Философия
• Год: 2005
• ISBN: 5-02-033820-6

В книге излагается оригинальная авторская концепция сущности человека как совокупности отношений собственности и управления. Автор доказывает свои утверждения, опираясь на богатейший фактический материал, касающийся всех основных сторон человеческого бытия — от экономики до человеческой сексуальности, от семейных отношений до политики, от индивидуальной и массовой психики до религии. В этой книге читатели откроют для себя неожиданные подходы к объяснению таинственнейших и важнейших явлений человеческого существования — от гомосексуальности до веры в бога и бессмертие души, от экономических и политических кризисов до невротических комплексов и психозов.

Для философов, экономистов, социологов, историков и психологов, а также всех, кто интересуется теми актуальными проблемами, которые рассматриваются в рамках соответствующих наук.

http://fb2.traumlibrary.net

---

Теории о вызревании рабочего класса для социализма могли выглядеть убедительными 100 лет назад. В настоящее время их иллюзорность очевидна. Пролетариат может обрести силу, свободу и достоинство не «шаг за шагом», а в революционном скачке, в катастрофическом разрыве с буржуазным миром, в вызванной какими-то общественными потрясениями (войнами, государственными банкротствами и т. п.) революции. Разумеется, такое обретение пролетариатом силы, свободы и достоинства будут закономерно — поскольку закономерны большие войны и прочие глубокие потрясения капитализма, им же самим регулярно порождаемые, — но эта закономерность будет действовать никак не постепенно, не эволюционно, это будет катастрофическая законоерность.

Все рассуждения нынешних СНГовских марксистов, надеющихся на перерастание тред-юнионистского сознания пролетариев в революционное, исходят из возможности в современной России (и в целом в СНГовии) длительного периода органического капиталистического прогресса, когда будет развиваться промышленность, с ней будет развиваться за счет «лишающейся мелкобуржуазных доходов» пролетаризируемой массы рабочий класс, в экономической борьбе он будет воспитывать свои сознательность и боевитость и т. д. — словом, повторение России 1861–1917 гг. — и даже не той России, какой она на самом деле была, а той, какой она представляется подобным марксистам!

К сожалению, ничего подобного не будет. Длительное бурное, стабильное и органичное развитие капитализма в России невозможно. Места на мировом рынке заняты, расти капитализму некуда (единственное предвидимое исключение — грядущий третий империалистический передел мира и предшествующая ему всемирная модернизация производства оружия, но в этом случае говорить об органическом и стабильном развитии капитализма и подавно невозможно). Возможны и неизбежны циклические колебания, промышленное производство может то подниматься на несколько процентов в год, то падать на несколько процентов в год, однако подобные колебания бессильны вытащить экономику даже до не столь уж высокого уровня 1989 г.

Начавшийся в 1999 г. экономический подъем вызван прежде всего высокими мировыми ценами на энергоносители. Он не сопровождается даже обновлением чрезвычайно устаревшего и изношенного оборудования, а потому носит чрезвычайно поверхностный, ограниченный и неустойчивый характер (как пишет В. В. Виноградов, «Оживление производства, начавшееся в 1999 г., не представляется устойчивым, так как не опирается на инвестиции в реальный сектор» [113, с. 105]).

Марксистам, да и не только марксистам, в России следует понять одну простую, но мрачную вещь: в современной России другого капитализма, чем тот, который есть, не будет. Никакой капиталистический прогресс, в условиях современного мирового капитализма, здесь невозможен.

Это означает, в частности, и то, что не будет «пролетаризации», понимаемой как превращение трудящихся в промышленных пролетариев, за счет исчезновения «мелкобуржуазных источников доходов». Современный российский капитализм обречен оставаться гниющим смрадным болотом, а промышленные пролетарии останутся в нем меньшинством, окруженным огромной пролетаризированной массой безработных, полубезработных и «самозанятых», т. е. люмпен-пролетариев и люмпен — буржуа.

Г. А. Завалько пишет, что «паракапитализм» (так он вслед за Ю. И. Семеновым называет зависимый, периферийный капитализм) ведет большинство «зависимых социоров» (социальных организмов), «включая нынешнюю Россию», «по пути деградации, исключающем революцию. „Невидимая рука рынка“ жмет на тормоз, разрушая все, что не нужно западному капиталу (не только западному, но и самому российскому тоже. Завалько, так же как и Семенову, вообще свойственно преувеличивать подчиненное положение российского капитала, умалять его самостоятельность, в реальности достаточно высокую, чтобы говорить о России как об империалистической державе — хотя, разумеется, далеко не самой сильной в мире. — В. Б.), но обрубить ее некому. Революционная сила отсутствует. Кардинальное отличие положения в России перед Октябрем 1917 г. и после августа 1991 г. наглядно проявляется в отличии стремительного взлета большевиков от нынешнего удручающего бессилия левой оппозиции…

…ложна исходная установка о возможности социалистической революции в периферийных странах18. Россия же выделяется даже среди них крайне низким уровнем протестных выступлений, что связано, как я полагаю, с регрессивным направлением развития нашей страны, с криминализацией, люмпенизацией и окрестьяниванием населения. (Ох уж эта дурная привычка марксистов-ортодоксов связывать утрату пролетариатом революционности с его окрестьяниванием… — В. Б.) В этом случае появления конструктивно — революционной силы внутри России ждать неоткуда. Конечно, России с ее научным и промышленным потенциалом тесно в рамках паракапитализма. Конечно, что-то одно должно исчезнуть. Но из этого не следует, что исчезнет паракапитализм. История последних лет показывает, что скорее исчезнет научный и промышленный потенциал России…» [201, с. 208, 244–245.]

Но, как ни удивительно, при всех подобных мрачных перспективах для революционного пролетарского движения в России, призрак коммунизма продолжает являться в кошмарах ученым слугам буржуазии. Так, известные нам Гордон и Клопов пишут:

«Увы, уроки истории далеко не всегда усваиваются народами (!!! — В. Б.). В моменты тяжких кризисов миллионы людей снова и снова начинают верить в невозможное (да как сказать… Из того, что первый блин вышел комом, вовсе не следует, что надо вообще прекратить печь блины. — В. Б.). В отличие от рыночно-демократической утопии иллюзия коммунистической социальной демократии может получить массовую опору. В этом смысле не совершенно безнадежны позиции таких, пока что слабых и маргинальных образований, как Социалистическая партия трудящихся, Партия самоуправления трудящихся (для буржуазных „социологов рабочего движения“ страшнее абсолютно безобидных для буржуазии СПТ и ПСТ зверя нет. — В. Б.), левосоциалистические экстремисты в профсоюзах и компартии (это каких таких „левосоциалистических экстремистов“ раскопали они в ФНПР, „Защите“ и КПРФ?! — В. Б.).

…Коммунизм — это такая утопия, которая на практике всегда становится тоталитарной тиранией, но которая содержит в себе огромный заряд привлекательности. Поэтому попытки его осуществления могут повторяться опять и опять. Тут стоит говорить о своего рода возвратной утопии.

Хочется думать, что „перекормленность“ российского общества десятилетиями официальной коммунистической пропаганды дает некоторую надежду хотя бы на ближайшее будущее (Всего-навсего! — В. Б.). Быть может, если не сознательное понимание исторических закономерностей, то инстинктивное отвращение к столь памятному лицемерию прошлого позволит нам, по крайней мере, в непосредственной перспективе устоять перед соблазном соединять несоединимое — социально-политическую демократию и огосударствленную экономику» [141, т. 1, c. 85–86].

Нам придется огорчить авторов послужившего неплохим подспорьем для нашей работы двухтомного исследования: указанная ими причина для «некоторой надежды хотя бы на ближайшее будущее» является несостоятельной. Выросло новое поколение, которое абсолютно не помнит по собственному опыту «лицемерие прошлого», а равным образом не помнит прошлых неудач и поражений. Те, кому сейчас 18 лет, не видели доперестроечные времена и не запомнили времена перестроечные. Лицемерие «советских» времен для них такое же смутное предание, каким для людей брежневской эпохи было лицемерие царской России.

Зато молодежи прекрасно известно лицемерие настоящего. Подобно тому, как у французской малоимущей молодежи ответом на лицемерие режима Реставрации были бонапартистский миф и миф якобинский, ответом на лицемерие российской Реставрации стал миф сталинистский и, по мере того, как Сталин в качестве великого русского патриота поднимается на щит путинским режимом, станет миф большевистский.

Революционное движение пролетариата не нуждается в мифах. Большевики сделали свое дело — обеспечили победу неоазиатского строя в России; задачей новых революционеров будет уничтожить продукт разложения неоазиатского строя, изначально гнилой монополистический капитализм. Новые революционеры будут учиться на опыте, победах и просчетах большевиков, но пойдут дальше них. Однако речь сейчас не о том…

В ельцинскую эпоху «беспорядочного грабежа» преобладающим официальным лицемерием было лицемерие «демократическое» и либеральное. В т. ч. и поэтому (хотя не только поэтому) у недовольных официальным лицемерием представителей низов доминировали державнически — патриотические настроения. В путинскую эпоху «грабительского порядка» господствующим стало державно — патриотическое лицемерие, и чем больше власти будут бить в патриотические барабаны, славить «единую Россию», и чем больше российское государство будет обнаруживать свой грабительский характер, тем сильнее будут расти в массах антигосударственные и антипатриотические настроения…