Владислав Бугера - Сущность человека

• Название: Сущность человека
• Автор: Владислав Бугера
• Издательство: Наука
• Жанр: Философия
• Год: 2005
• ISBN: 5-02-033820-6

В книге излагается оригинальная авторская концепция сущности человека как совокупности отношений собственности и управления. Автор доказывает свои утверждения, опираясь на богатейший фактический материал, касающийся всех основных сторон человеческого бытия — от экономики до человеческой сексуальности, от семейных отношений до политики, от индивидуальной и массовой психики до религии. В этой книге читатели откроют для себя неожиданные подходы к объяснению таинственнейших и важнейших явлений человеческого существования — от гомосексуальности до веры в бога и бессмертие души, от экономических и политических кризисов до невротических комплексов и психозов.

Для философов, экономистов, социологов, историков и психологов, а также всех, кто интересуется теми актуальными проблемами, которые рассматриваются в рамках соответствующих наук.

http://fb2.traumlibrary.net

---

В ельцинскую эпоху «беспорядочного грабежа» преобладающим официальным лицемерием было лицемерие «демократическое» и либеральное. В т. ч. и поэтому (хотя не только поэтому) у недовольных официальным лицемерием представителей низов доминировали державнически — патриотические настроения. В путинскую эпоху «грабительского порядка» господствующим стало державно — патриотическое лицемерие, и чем больше власти будут бить в патриотические барабаны, славить «единую Россию», и чем больше российское государство будет обнаруживать свой грабительский характер, тем сильнее будут расти в массах антигосударственные и антипатриотические настроения…

* * *

Эксплуататорский строй при прочих равных условиях тем более крепок, чем больше он способен перетягивать в лагерь эксплуататоров самых энергичных и инициативных людей из лагеря эксплуатируемых.

В начале 1990-х годов русский капитализм проявлял такую способность. Самые энергичные и беззастенчивые выходцы из низов могли податься в бандиты или в торговцы, и, при наличии везения, подняться наверх. Сейчас ситуация изменилась до такой степени, что ее изменение заметили журналисты из разных и даже конкурирующих буржуазных политических течений.

«Гражданской войны в России не случилось только потому, что изрядное число пассионариев политическим действиям предпочло бандитизм… При всей своей монструозности и хаотичности Система образца начала 90-х была более жизнеспособна, чем нынешняя, поскольку… в ней имелись места для пассионариев. Нынешняя, уверовав в свою железобетонность, таковых не предусматривает… Сегодня шлюзы закрыты. А значит, у Революции есть еще один шанс…» [цит. по: 233, с. 282].

По данному вопросу с фашистской «Лимонкой» согласен известный либеральный журналист Л. Радзиховский:

«Против чего дружат эти неумытые революционеры? Не против Путина, не против банков, не против Америки, не против „черных“, не против „жидов“, не против интеллигентов… Это все семечки, детали. Они — против той жизни, которая против них. У них все время по усам течет — а в рот им ни черта не попадает. И они знают — никогда и ни за что не попадет…

Такая зависть, такое унижение, такое попранное чувство справедливости — все это было динамитом всех классических революций. Когда раздался первый рык нового русского капитализма, казалось, что уж новой революции у нас не будет — „проклятьем заклейменные“ ушли в „братья-1“ или в мелочную торговлю. „Красные гвоздики“ остались в петлице карденовского костюма г-на Зюганова и в трясущихся руках анпиловских „комсомолок 20-х годов“. Но сейчас, похоже, что-то может измениться.

Русский капитализм, не успев развернуться, впал в социальный застой. Перспективы „пацанов“ стали совсем узкими. Те „пацаны“, кому было 16–18 лет в 1990-93 гг., или перебиты, или стали „бизнесменами“, но на рабочих окраинах подросли новые, из Чечни возвращаются те, кого научили воевать, — а капитализм-то, увы, не расширяется. Новые толпы — в отличие от начала 1990-х годов — пролезть в игольное ушко российского капитализма не могут. Желающих „приподняться“ куда больше, чем свободных мест — вкусные места заняты, новые появляются очень нечасто.

Низы не хотят жить по-старому, а верхи не могут предоставить им возможность жить по-новому. Нет, это — не революционная ситуация. Но она не революционна только потому, что нет революционеров. Динамита революции становится все больше — спичек нет и поджигателей не видно. Пока не видно» [544].

А вот что пишет обозревательница леволиберальной «Новой газеты» Юлия Латынина, рассуждая о перспективе солдатских бунтов:

«Российские генералы столкнулись, кажется, с новой проблемой. Их солдатики организованно бегут из частей.

Раньше солдаты бежали поодиночке, пристрелив предварительно парочку сослуживцев и прихватив с собой автомат…

И вот новая беда. Солдаты уже не расстреливают коллег поодиночке: они бегут, ни в кого притом не стреляя, организованными группами…

А что, если за неорганизованной стрельбой и организованными побегами начнутся солдатские бунты?

Это форма протеста, весьма характерная для архаических обществ. Но что произойдет, если архаичная форма общественного протеста случится в ракетной части, боеголовки которой могут разнести хоть Кремль, хоть Вашингтон?…

А если бунт случится не в ракетной части, а в обычной, но его поддержит население?

Странное дело. В нашей нищей России, разделенной на две неравные половинки сверкающими дверями бронированных „Мерседесов“, мы совсем забыли о такой вещи, как социальный взрыв. Революция. Революции не было ни в начале 90-х, когда кончились деньги и продукты, ни в 98-м после дефолта.

Однако не следует забывать, что в начале 90-х нищие молодые люмпены уходили не в революционеры, а в бандиты. Мы вряд ли когда подсчитаем, какой огромной силы социальный взрыв был поглощен организованными преступными группировками. И какое количество потенциальных разиных и пугачевых собирало бабки с ларьков и ездило на стрелки. Сейчас ларьки и стрелки кончились, а социальная ненависть осталась.

В нашу армию не идут богатые. Не идут умные. Не идут здоровые.

Так уж в военкоматах обустроена система взяток, что наши солдаты оказываются самым угнетаемым, самым обездоленным — и при этом весьма организованным классом общества.

И если с этим ничего не делать, то рано или поздно самый угнетаемый класс России возьмется за оружие. Которое ему каждый день выдают угнетатели» [341].

* * *

Молодые пролетарии (а это не только промышленные рабочие), в отличие от пролетариев, выросших в брежневские времена, куда меньше склонны к иллюзиям о государстве, так как привыкли к тому, что государство для них не опекун, но враг. При этом молодые пролетарии куда больше привыкли к самостоятельности и инициативе. Найти новую работу им значительно легче, чем пролетариям предпенсионного возраста, поэтому они гораздо меньше склонны сносить от начальства все, что оно пожелает, лишь бы только удержаться на рабочем месте. Пролетарское состояние не является для них, желавших пролезть в буржуи, своим, естественным, поэтому они будут стремиться из него выйти, а горькая действительность заставит их понять, что выйти из этого рабского состояния можно только всем вместе и только путем революции. Опыт прошлых поражений и неудач рабочего класса не тяготеет над их памятью, он для них — отдаленная история, и воспоминания о неудаче Октябрьской революции столь же не помешают им подняться на новую революцию, как не помешали пролетариям в 1917 г. воспоминания о неудаче восстания Степана Разина.

При этом следует подчеркнуть, что рабочая борьба в России — в условиях отсутствия устойчивого капиталистического прогресса — имеет и будет иметь взрывной, скачкообразный характер, и что вслед за длительными периодами пассивности и задавленности будут происходить внезапные вспышки, подобно тому, как это случилось в 1998 г.

Конечно, в свете сказанного выше о разобщенности современного пролетариата — всего в мире вообще и СНГовского в частности — кажется невероятным, чтобы новые вспышки классовой борьбы превратились в серию восстаний по всему миру, в мировую революцию. Еще труднее представить себе, что эта мировая революция окажется победоносной — то есть что пролетарии, такие атомизированные сегодня, сумеют (хотя бы и с помощью современных компьютерных систем) начать налаживать коллективное самоуправление и превращать человечество в единую бесклассовую, не делящуюся на начальников и подчиненных компьютеризованную общину. Однако здесь нужно отвлечься от нынешней разобщенности пролетариев как от временного, второстепенного явления — и проследить глубинные тенденции развития мирового монополистического капитализма, на основе которых только и можно будет сделать достоверный прогноз дальнейшего развития человечества. Нужно последовать старой даосской притче:

«Циньский Мугун спросил Радующегося Мастерству:

— Нет ли в твоем роду кого-нибудь другого, чтобы послать на поиски коня? Ведь годы твои уже немалые!

— У сыновей [моих, вашего] слуги, способности небольшие. [Они] сумеют найти хорошего коня, но не смогут найти чудесного коня. Ведь хорошего коня узнают по [его] стати, по костяку и мускулам. У чудесного же коня [все это] то ли угасло, то ли скрыто, то ли утрачено, то ли забылось. Такой конь мчится, не поднимая пыли, не оставляя следов.

Прошу принять того, кто [знает] коней не хуже вашего слуги. С ним вместе скованный, [я], ваш слуга, носил коромысла с хворостом и овощами. Это — Высящийся во Вселенной.

Мугун принял Высящегося во Вселенной и отправил на поиски коней.

Через три месяца [тот] вернулся и доложил: