Ирина Левонтина - Русский со словарем

• Название: Русский со словарем
• Автор: Ирина Левонтина
• Жанр: Культурология
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-91172-026-1

Книга лингвиста Ирины Левонтиной состоит из небольших эссе, посвященных новым явлениям в русском языке, речи представителей разных поколений и социальных слоев, забавным случаям, связанным с проговорками политиков, «перлам» языка рекламы, — словом, живой жизни современного русского языка.

Для лингвистов и широкого круга читателей, интересующихся русским языком.

---

Я много раз задумывалась, почему людей… даже не раздражает, а как-то беспокоит современное словечко легко. — Ты сможешь это сделать? — Легко! Меня часто спрашивают: что это вообще такое, почему, откуда? А ведь слово-то даже не иностранное и вполне прозрачное по смыслу. Мне кажется, дело здесь в том, что такой способ отвечать совершенно противоположен обычной русской стратегии, наиболее ярко воплощенной в слове постараюсь, о котором мы в свое время писали с Анной Зализняк.

— Ты сделаешь? — Постараюсь. Говоря так, человек вроде бы и не отказывается и даже намекает на готовность приложить усилия, но в то же время не берет на себя ответственности и вообще не гарантирует, что хотя бы приступит к выполнению просьбы.

Для ответственного человека такой ответ — средство избежать пустого обещания, для легкомысленного — способ отмахнуться. Поэтому собеседник часто не принимает этого ответа. Мы когда-то приводили замечательный пример:

— Папа, ты меня извини, но надо как-то с Валентином Осиповичем… Ты уж соберись, хотя я знаю, удовольствие не большое…

— Я поговорю, — сказал Павел Евграфович. — П о с т а р а ю с ь.

— Нет, уж ты не тяни. На следующей неделе будет правление, а в конце месяца общее собрание

(Ю. Трифонов).

За ответом постараюсь стоит много характерных свойств русской языковой картины мира: и представление о том, что уверенно говорить о будущем вообще трудно, и идея, что результат действий человека не вполне предсказуем — может, получится, а может нет, да и вечная надежда, что все как-то само рассосется — образуется — и делать вообще ничего не придется.

И вот сейчас в ответ на просьбу мы часто слышим от молодежи: Легко! Конечно, это не мешает молодым людям порой манкировать своими обещаниями. Просто изменились речевые обыкновения: по-русски становится можно уверенно высказаться о будущем и о планируемом результате собственных действий.

Каждому по труду

О конкуренции между словами

Я обратила внимание, что в последнее время все чаще вместо уже привычного слова трудоголик стало употребляться слово работоголик. Это чрезвычайно занятно. Вообще оба слова сейчас употребляются весьма активно. Они постоянно встречаются в современных пособиях по психиатрии и психологии. В статьях по медицине можно прочитать: Кроме уже известных негативных последствий переработки, таких как: повышенное кровяное давление, аритмия, боль в груди, депрессия и хроническая усталость, трудоголикам грозит сердечный приступ; Результаты проведенного недавно исследования показали, что, если человек — работоголик, то это обязательно означает наличие у него подорванного здоровья. Этими словами переполнен Интернет. На одном из сайтов женщина жалуется: Мой муж — трудоголик. На другом предлагается психологический тест, позволяющий определить, не работоголик ли вы.

Трудоголик (работоголик) — это человек, полностью поглощенный работой. Правда, словари слово работоголик еще практически не освоили, а слово трудоголик дают с пометой разговорное или шутливое. Кажется, это совершенно не соответствует его современному употреблению.

Слова трудоголик и работоголик — это разные переводы английского слова workaholic. Источником их является слово alcoholic (алкоголик), и смысл их в том, что как алкоголик впадает в зависимость от спиртных напитков, так и трудоголик оказывается психологически зависимым от своей работы. Английское work, собственно, и переводится русскими словами труд и работа. При этом на самом деле здесь совершенно не безразлично, какое из них выбрать.

Между словами работа и труд есть несколько смысловых различий, однако в данном случае особенно существенно одно. Работа ставит в фокус внимания объект, а труд — субъект, самого человека. Для работы очень важно ее содержание. Поэтому можно говорить о сделанной работе. Можно произвести работу, но невозможно произвести труд. Можно сказать У меня много работы — т. е. предстоит много сделать. Однако никто не скажет в этом смысле У меня много труда.

С другой стороны, труд, даже подневольный, — это всегда самовыражение человека. Можно дать себе труд сделать что-то, но нельзя дать кому-либо труд. Для труда на первом плане усилия. Говорят о затратах труда, т. е. о количестве затраченных на достижение какой-л. полезной цели усилий.

Соответственно сочетания много/мало работы и много/мало труда имеют разный смысл. В первом случае говорится о масштабе задачи, во втором — о потраченных силах и времени. Допустим, вы пришли забирать автомобиль из ремонта, а мастер просит прибавить, мотивируя это так: Работы было очень много: пришлось разбирать весь двигатель. Вы же можете возразить: Вы затратили так много труда только из-за недостатка опыта. Поменять в этом диалоге местами слова работа и труд абсолютно немыслимо.

Исходя из всего этого, слова трудоголик и работоголик должны значить не вполне одно и то же.

Трудоголик — это скорее человек, который не может оставаться без дела, которому необходимо постоянное приложение усилий. В этом отношении слово трудоголик сходно со словом трудотерапия. Для трудотерапии важен сам тот факт, что человек трудится, а содержание, цель его деятельности отодвинуты на второй план. Иное дело работоголик. Это скорее азартный человек, который стремится к достижению результата и для этого готов работать круглые сутки.

Я говорю, что слова трудоголик и работоголик должны пониматься таким образом, просто исходя из значений слов труд и работа. Однако реально эти слова еще не вполне устоялись, и значение их в русском языке еще не до конца определилось. Возможно, через какое-то время какое-то из них победит в конкурентной борьбе, вытеснит второе. Что ж, поживем — увидим.

Между прочим, в советских идеологических клише оплата по труду; От каждого по способностям, каждому по труду слово труд изначально было употреблено неточно, поскольку по замыслу имелся в виду скорее конечный результат деятельности, чем затраченные усилия. Предполагалось, что до наступления коммунизма, когда каждый будет получать по потребностям, при социализме больше будет получать тот, кто больше сделал, а не тот, кто больше устал. То есть на самом деле не по труду, а по работе, по результату. Но в реальности все получилось не по замыслу, а по слову. Печально знаменитый затратный принцип — это, собственно и есть оплата по труду.

В хорошем смысле

Недавно в Орле произошла такая история. Одна журналистка написала статью «Край непуганых ментов», а оскорбленные правоохранительные органы подали в суд, утверждая, что в УВД нет такой должности — «мент». Правда, дело они проиграли. Похожие случаи были и в других городах.

Слово мент появилось в русском языке достаточно давно. Уже в словарях начала XX в., посвященных блатному жаргону, оно фиксируется со значением «надзиратель, постовой». Это слово было заимствовано из польского жаргона. По происхождению оно, по основной версии, связано с ментиком — короткой гусарской накидкой. В 20-е годы XX в. слово мент стало было устаревать, вытесняемое синонимом мусор, однако впоследствии стало использоваться более активно. В позднесоветское время это пренебрежительное обозначение было общеизвестным и широко употребительным, причем не только в уголовной среде. Все мы помним его хотя бы по старым шуткам и анекдотам вроде таких: Загадка: Что такое постамент? Отгадка: Постовой милиционер. Или: Что это за машина? — Цементовоз. — А почему там люди? — Так це менты.

В постсоветское время слово мент стало употребляться еще более широко, причем прямо на наших глазах с этим словом происходят изменения: оно все чаще выступает в нейтральном или даже положительном контексте. Например, человек может в критической ситуации закричать: «Скорей вызывай ментов!» Естественно, никакого пренебрежительного оттенка тут не будет.

Вот еще примеры, встретившиеся в Интернете: «Я мент», «Я работаю ментом», «Я знаю настоящих ментов, кто именно делает свою работу невзирая ни на что, не будем путать сюда мелкую шваль, недостойную звания мента». А вот пример из «Новой газеты» за 2004 г., где с восхищением говорится о мужестве милиционеров: «Ингушские менты — народ героический. В ночь на 22 июня, когда были атакованы МВД, отделения милиции и другие объекты, никто не пришел к ним на помощь. Но они дрались до последнего. Отстреливались, рассчитывая только на собственные силы. И если даже не хватало сил, то ни разу не случилось так, чтобы кому-то не хватило бесстрашия».