Сергей Есин - Дневник, 2006 год

• Название: Дневник, 2006 год
• Автор: Сергей Есин
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Вечером по телевидению видел министра транспорта Игоря Левитина. Вспомнил о его заработках. Тут же в репортаже из Воронежа было сказано, что половина дорожных происшествий в области связано с плохими дорогами.

21 апреля, пятница. Утром, повинуясь какому-то инстинкту, я вдруг собрался и на метро поехал в Храм Христа Спасителя. Я не знаю, что меня вело, боязнь ли уже довольно близкой и постоянно в моем возрасте ожидаемой смерти, страх ее, внутренний голос, одиночество, но попал, оказывается, на одно из главных служений в году. Храм был почти пуст, я впервые был в нем днем, но сосредоточенность и возвышенное настроение меня не покидали. Здесь еще раз в евангельских чтениях прошли трагические дни Спасителя, то самое между «осанна» и «распни его», он въехал после воскрешения Лазаря в Иерусалим и почти сразу же был предан Иудой. Потом священник очень хорошо обо всем этом еще раз, в конце службы, в проповеди рассказал. Бедный, Пилат который не хотел распинать Христа! Ничего больше написать не могу. Наступило ли у меня в душе просветление? Покаялся ли я? Возникло ощущение бесконечной доброты и милости Божой. Господи, благослови и помилуй!

Пока стоял, крестился, слушал не вполне понятные чтения на старославянском языке почему-то на чувстве, которое у меня возникло, придумал финал своего нового романа-истории «Твербуль». Впрочем, название не устоялось, есть еще варианты.

День сегодня планируется как большой и трудный. Надо сходить в сберкассу, взять деньги, потому что впереди немыслимые расходы на страховку, на дачу, на жизнь. Обещал съездил с С.П. в пенсионный фонд, он должен сдать документы на потерю кормильца, на пенсию для сына, потом купить котлет и нажарить для Вити, который на мотоцикле поедет на дачу, задумал также еще и пописать немножко роман. Вечером — большое мероприятие. Еще пару дней назад на экспертном совете Юрий Соломенцев, директор и главреж Малого театра пригласил меня на спектакль гастролирующего сейчас в Москве знаменитого Майнгеймского театра. Они привезли редко играемую у нас драму «Дон Карлос, инфант испанский». Согласился потому, что от подобных предложении — не отказываются и потому что почти не знаю Шиллера.

Пока ехал в театр, начал читать еще дома, потом на ходу до станции метро, потом в вагоне приемную работу Игоря Быкова из Владивостока, 19 лет. Ах, какой прекрасный свободный и веселый язык, все чрезвычайно просто, школьный и семейные дни, потом в конце подборки появился говорящий по-русский кот. Котов после Булгакова в русской литературе появлялось много, но это был изумительно современный. Настроение у меня в связи с этой работой поднялось, может быть, наберу настоящий и хороший курс. Не сделаю, ни одной поблажки, ни одного блатного шага.

В Малом театре не был давно. В качестве спутника определил своего бывшего секретаря Максима, который талантливо присматривает за мною. Еще когда стояли в очередь к администратору, устроил маленькую склоку, с наслаждением и вкусом. Вдруг пред нами всеми, появилась не молоденькая ушлая дама, растолкавшая очередь. «Барышня, а почему вы хотите, — самым сладким голосом спросил я, — пройти раньше всех?» Престарелая барышня объяснила тем, что ее журналистку пригласила литературная часть. И тут я ей вмазал в небольшом монологе, что меня пригласил директор театра, что я сорок с лишним лет работая журналистом себе подобного не позволял и кое-что еще. Получил удовольствие, и очередь удовольствие получила.

Не знаю, ведь держу себя за человека восторженного, как начать писать об этом спектакле, который до сих пор у меня перед глазами. Что мне дон Карлос, и что ему русская действительность! Отставать от культурной жизни нельзя, но, кажется, я попал не на престижный спектакль. В лучшем случае заполнен один ярус и партер Малого театра. Где привычная театральная тусовка, роскошные молодящиеся дамы, мальчиковые театральные критики. Некоторое недоумение вызывает первая встреча дона Карлоса и маркиза Позы. С разбегу, будто Гамлет и Горацио, бегут через сцену навстречу друг другу, а потом инфант виснет на друге, обхватив его ногами, как лошадку. Потом появляется Филипп Второй король Испанский, гениальный Юрген Хольтц. То ли лысый, то ли с бритой головой, которая наливается красным в гневе. На сцене для нашего театра происходит что-то невероятное. Будто Доронина, покойный Олег Борисов, покойный же Москвин, молодая Алиса Фрейндлих и Андрей Миронов собрались на этой сцене и играют, щедра разбрасывая в зал свою гениальную энергетику. У меня плохо работает наушник, но вообще, почему я это смотрю? Неведомый Шиллер, так хорош или игра актеров так подлинно-замечательна, или это неведомый мне режиссерский гений Йенс-Даниэль Херцог из Мангейма? А какие то ходили слухи, что лучший режиссер Европы это наш ……… Ах, уж наша тусовка. Начинаю понимать, почему Шиллером зачитывалась вся Европа, и почему Станиславский трепетал перед Мангеймским театром. Из актеров хочется перечислить всех, но особенно хороши маркиз де Поза — Флориан Ланге, похожий на нашего рабочего Володю Рыжкова и Кристианн Хокенберинк — один к одному наш император Николай Первый. Когда в конце первого акта Филиппа придворные раздели до гола, чтобы снова одеть в царское платье, то понимаешь, что это дряхлая и старая стоит Империя. Не написал о декорациях, каких-то условных полотнах (Зиша Гросс), которые лучше чем крашеные и «физические» декорации напоминают о коридорах мадридского двора. Боже мой, вот что значит заговор честных и желающих добра людей!

Но где публика? Москва потеряла чутье или потеряла уже в смысле культуры все? Видимо, заблудился, в зале бородатый Андрей Золотов, да в антракте встретился Валерий Подгородинский. Теперь он, оказывается, работает в Малом, помощником Соломина по историческому книгоиздательству, что ли. В антракте этого огромного четырехчасового действа недоуменно спрашиваю, у него, где публика, почему ее так мало на этом гениальном спектакле. Ой, а дали бы ему Золотую маску? Нет, наш удел только свои, мелкие провинциальные трюки и ползанье когда-то знаменитой травести Нееловой по сцене. После этого спектакля так все престижно-отечественное ничтожно и жалко. Тем не менее, в антракте, после двух часов поразительного и духовного зрелища треть зала победоносно сдает свои наушники, обменивают их на номерки и уходит. Валера Подгородинский говорит мне, что вчера на финал оставалось только семьдесят человек. Что с театральной Москвой? И я вспомнил себя еще мальчишкой, лет, наверное, мне семнадцать или чуть больше, меня опекает лет на шесть старше девушка Вера, мать которой работает врачом в кремлевской больнице, и поэтому приплывают в руки к ним иногда дефицитные билеты. Не только полон театр, но и вокруг кипит, спрашивая лишний билетик толпа, это в Москву приехал Французский Национальны театр Жана Виллара, играют Мариво. Тогда я увидел на сцене Марию Казарес, сейчас — Хольтца.

22 апреля, суббота. Утром вынул из почтового ящика «Труд», в котором мое большое интервью, связанное с В.И. Лениным — это традиционное, т. к. ко дню рождению. Я — писатель самого последнего роман о В.И. Ленине. Интервью делал по телефону Толя Стародубец, вернее сделал из остатков какого-то моего старого интервью. За последнее время Толя стал работать небрежнее, это уже второй материал, который он строчит, не вчитываясь и все упрощая. Кое-что я добавил, но сделал ошибку, не попросив его мне после доделок показать. Вот и прошло две ошибки: фильм Сокурова о Ленине называется «Телец», а не «Молох» — это во-первых, другая серьезнее — Толя пропустил отрицание «не» очень важное в контексте фразы. И получилось: «по его приказу расстреляли Николая Второго со всей царской семьей». Приказа такого Ленин не давал, почти точно установлено, что это работа довольно мстительного Свердлова, оставившего после себя сейф набитый золотом и драгоценностями. Ленин был слишком хорошим политиком, что сделать это таким образом и так поспешно. В этом интервью я горжусь лишь одной мыслью, которая кое-что объясняет, в том числе и мою «верность». Не умею я предавать легко и играючи. «А насчет возможного выноса его тела из мавзолея скажу вот что. Наши родители, деды, прадеды относились к этому человеку с пиететом. Поэтому давайте еще подождем. Нельзя же выйдя после молитвы из церкви, сразу же взяться за топор и рубить иконы».

Прочел к семинару довольно большой рассказ Ромы Подлесских «Жека Жуков, сын танкиста, или поездка за город талантливого балалаечника». Рассказ легкий, хороший, с юмором. Новый русский встречается с мальчишкой-артистом, который оказывается наследником большого дворянского имения. Русские и пришлые, даже если они тоже русские и из Литвы, русских земель. У меня рухнуло предубеждение относительно Ромы. Он медленно рос и я довольно долго считал, что ему помогает его отец писатель. Кстати, сугубо патриотическая и русская направленность отца у сына сохранилась. Вот еще одно свидетельство, что кого-то передвинуть или перевоспитать в рамках института довольно трудно. Ребята, пришедшие патриотами, так патриотами и остались, но и демократы со своего места не сошли. Так много значит семья и социальные условия, в которых ребенок живет. А как же те молодые русские аристократы и дворяне, которые стали революционерами и социалистами? Или люди и их духовные запросы стали другими? Вряд ли телеведущая Ксения Собчак начнет думать о своих обездоленных сверстниках с городских окраин.