Карен Харпер - Королева

• Название: Королева
• Автор: Карен Харпер
• Издательство: ООО «Книжный клуб “Клуб семейного досуга”»
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9910-1940-8

Дорога к власти, приключения, интриги и любовь королевы Елизаветы Тюдор. В книге два романа:

«Наставница королевы»

В королевском дворце дочь бедного дворянина Кэт Эшли появилась в качестве… шпионки. Но волею судьбы она стала фрейлиной и подругой Анны Болейн. Перед казнью королева попросила ее позаботиться о Елизавете. Она заменила принцессе мать, стала ее помощницей, хранительницей ее сокровенных тайн…

«Отравленный сад»

По приказу сводной сестры Марии Кровавой опальная принцесса Елизавета была заточена в Тауэр и встретила там свою любовь. А когда она оказалась на воле, охоту за ней начал искусный отравитель. Принцесса должна найти убийцу, пока он не настиг ее…

---

Джон поспешил вперед и распахнул створки тяжелых двойных дверей. Хмурый зимний день давал немного света, струившегося из окон. На каменные плиты пола и голый алтарь с каменным распятием падали бледные тени. Несколько статуй рыцарей и их дам, застывших в вечной молитве, смотрели в небеса с надгробий. Мы двинулись по короткому боковому нефу. Елизавета остановилась и сказала, не глядя на нас:

— Робин и Джон, останьтесь, пожалуйста, здесь и никого не впускайте. Кэт, иди за мной.

Наши юбки и плащи громко шуршали, а шаги отдавались гулким эхом, пока мы шли по боковому нефу к алтарю, перед которым стояли четыре простые деревянные скамьи, — здесь иногда молились королевские гвардейцы, которые несли стражу в Тауэре.

Мы сели рядышком на переднюю скамью и помолчали, пока Елизавета не сказала, глядя прямо перед собой:

— Я знаю, что ее гроб — ящик из-под стрел — лежит под этими плитами. В последний раз я видела ее двадцать два года назад, но еще никогда мы с ней не были так близки сердцем и помыслами. А у меня ведь до сих пор в голове не укладывается то, как все изменилось, — какую я приобрела власть, какое место заняла. Тебе хоть раз снились кошмары о ней с тех пор, как я стала королевой? — спросила она, повернувшись наконец ко мне.

— Нет, ваше величество, ни разу.

Елизавета протянула руку в перчатке и взяла меня за руку.

— У меня тоже не было. Теперь она обрела покой. Но со мной она будет всегда, как и ты. Ты всегда и во всем должна быть на моей стороне, Кэт.

Я чуть было не заговорила о том, сколь неуместно предпочтение, которое она оказывает Робину, но на этот раз прикусила язык.

— Я хочу, — торопливо говорила Елизавета, — взять себе герб Болейнов — белого сокола, сидящего на пне. Пусть все знают, что я горжусь своими предками Болейнами не меньше, чем Тюдорами. И, конечно же, в память о матери я пригласила ко двору своих двоюродных брата и сестру, Генри и Кэтрин, а со временем продвину их на высокие должности.

Она имела в виду взрослых уже детей своей покойной тетушки Марии Болейн, сестры Анны. Эта женщина осмелилась выйти замуж за человека, которого по-настоящему любила, за что ее отослали прочь от двора еще до моего приезда. Кэтрин, очаровательная внешне и очень милая по характеру, уже вошла в число фрейлин, находившихся в моем подчинении, а кузен Генри, получивший титул барона Хансдона, был в большой милости у королевы и преданно ей служил.

— Мне приятно все это слышать, и матушка ваша была бы очень этим довольна, — поддержала я Елизавету.

— Здесь похоронен и он — Томас Сеймур.

— Да. И еще Джейн Грей, и ваша двоюродная сестра королева Екатерина Говард[75] — многие, кто допустил ошибку, доверившись коварным мужчинам или же находился под их властью.

Елизавета издала звук, похожий на очень тяжелый вздох. Она с такой силой сжимала мок) руку, что я уже собиралась пожаловаться, но тут она заговорила снова:

— С Робином у меня совсем по-другому, Кэт, что бы ты там ни думала. После тебя он мой самый близкий друг с детских лет — и он будет рядом со мной и дальше.

— Разумеется, необходимо, чтобы вас окружали сильные мужчины, знатные, известные. И все же…

— Вроде Сесила и Джона, — перебила она меня. — Но и Робина тоже.

— Быть может, вам следует пригласить ко двору его жену, чтобы окружающие поменьше болтали? — сказала я, набравшись смелости.

Елизавета снова вздохнула и отпустила мою руку.

— Ей больше нравится в деревне. Да к тому же она хворает.

Я затаила дыхание. Мои мысли понеслись вскачь.

— Чем хворает? У нее что-то серьезное?

— Да вроде бы нет. По крайней мере, мы на это надеемся. Кэт, давай преклоним колена и помолимся о том, чтобы торжественная процессия и коронация прошли успешно.

«И за здоровье Эми Дадли», — добавила я мысленно, опускаясь на жесткие и холодные плиты рядом с Елизаветой. Много лет подряд Елизавета клялась мне, что никогда не выйдет замуж, — так можно ли ей любить Робина, коль тот уже женат? А случись что с Эми — сочтут ли тогда Тайный совет и народ его достойным претендентом на ее руку? Его семью по-прежнему не любили из-за дерзости, с какой Дадли присвоили себе титул герцогов Нортумберлендских, — впервые люди низкого происхождения стали обладателями герцогского титула, пусть эта честь и умерла вместе с отцом Роберта.

Мысли мои летели, обгоняя слова молитв, которые шептала Елизавета. В душе я хорошо знала, что ее отнюдь не привлекает мысль о браке, да и Англия после испанца Филиппа без восторга примет нового иноземного короля. Тем не менее и Сесил, и весь Тайный совет уже настойчиво просили Елизавету рассмотреть кандидатуры претендентов на ее руку из числа царствующих особ.

— Боже милосердный, — шептала она, стоя рядом со мной, — спаси и защити народ мой и королевство, когда увенчают меня короной отца моего… и матери моей.

Она долго молилась шепотом. У меня затекли колени, но сердце часто билось от любви к моей королеве и от гордости за нее. Согласно распоряжению Елизаветы, Джон готовил ей богато украшенную парадную корону, которую Генрих велел сделать специально для ее матери — корону, которая должна безукоризненно подойти Елизавете. Я молилась о том, чтобы Елизавета Тюдор так же безукоризненно правила своим государством.

В день восшествия на престол новой королевы главная улица Лондона утопала во флагах. Несмотря на сильный холод, Елизавета Тюдор гордо плыла в открытых носилках под расшитым балдахином, возбуждая восторг подданных, под их несмолкающие крики «ура!». Она двигалась вдоль Флит-стрит и далее, по заполненному толпами народа Стрэнду, сияя великолепием парчового платья и мантии, подбитой мехом горностая и украшенной золотыми кружевами.

Подобно волнам прибоя катились ряд за рядом ее лейб-гвардейцы с церемониальными секирами, за ними — оруженосцы, пехотинцы и тысяча всадников на храпящих, гарцующих конях. За носилками королевы ехал на боевом скакуне Роберт Дадли, ведя в поводу лошадь королевы, покрытую парчовым чепраком. Следом за ним — Джон; дальше, в парадных каретах, ехали придворные дамы, в их числе и я, а за нами — члены Тайного совета, образующие как бы широкий шлейф величественной процессии.

Шествие заняло весь день, потому что королева останавливала кортеж всякий раз, когда кто-нибудь из горожан подносил ей скромный букетик или поднимал на руках ребенка. На некоторых перекрестках довольные лондонцы разыгрывали сценки, устраивали небольшие представления, декламировали стихи, пели мадригалы, сложенные в ее честь. Время от времени участникам процессии подносили блюда и напитки (не забыли и о закрытых кабинках, в которых можно было облегчиться). Не смолкая, по всему городу звонили колокола церквей, но ее королевское величество все же останавливалась и обращалась к горожанам с речью. Толпа разом смолкала, вслушиваясь в ее слова, а затем морозный воздух снова содрогался от восторженных криков.

То был поистине прекрасный день, хотя Елизавете и ее Тайному совету досталось от Марии королевство в тяжелом состоянии: деньги обесценились, казна почти совершенно опустела, города были переполнены бродягами, солдатам давно не платили жалованья, а на английскую корону жадно поглядывали католические страны — Франция и Испания. (Принц Филипп, распутник и негодяй, вскоре через своего посла просил руки Елизаветы и обещал подарить ей ребенка, которого не смогла родить Мария.)

Во время празднеств наибольшее впечатление на меня произвела не долгая церемония коронации в аббатстве, происходившая на следующий день, и не великолепный пир, на котором мы с Джоном сидели за первым столом — напротив королевского возвышения. И даже не то мгновение, когда Елизавету короновали и епископ обратился к многолюдному собранию с положенным по традиции вопросом: «Желаете ли вы, добрые жители Английского королевства, чтобы сия царственная особа, Елизавета Тюдор, стала вашей законной, Богом данной королевой?»

И в едином порыве все, как один человек, воскликнули: «Да, да!»

Нет, радостнее всего мне было сознавать силу простого народа (что еще раньше осознала сама Елизавета), станового хребта Англии, — а народ от души восторгался новой королевой. На коротком пути из Вестминстерского дворца до аббатства Елизавета, облаченная в парадные коронационные одеяния, под барабанную дробь и звон церковных колоколов ступала по ковровой дорожке из синего бархата. И я с благоговением смотрела, как толпа зрителей набросилась на этот ковер, разрывая его на мелкие кусочки, чтобы унести их домой, — каждому хотелось иметь что-нибудь на память о ней, о моей Елизавете, ныне коронованной королеве Англии.

Глава девятнадцатая

Гринвичский дворец, лето 1559 года

В первое лето царствования Елизаветы ею овладело летнее безумие[76]. Гремела, отдаваясь у меня в ушах, веселая музыка, перед глазами кружились и подпрыгивали в танце пары, а я стояла, нахмурившись, в уголке парадного зала Гринвичского дворца.