Герман Банг - Вороньё

• Название: Вороньё
• Автор: Герман Банг
• Издательство: Художественная литаратура
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1974

---

— Так что уж будете сыты,— заметила фрекен Сайер тоном чрезвычайно мягким.

Племянницы тем временем вынули фиалки из корзины, и фрекен сказала:

— Хм, я вот всегда думаю: цветы, конечно, завянут, но что ж, коль они хотя на время доставят людям радость.

Племянницы на прощанье снова приложились к ее щечке.

— Ты озябла, дорогая Эмилия,— сказала фрекен Сайер,— у тебя такие холодные губы. Ну, прощайте, милочки, да не забудьте же про фонарики.

Не успела закрыться дверь на лестницу, как фрекен Эмилия сказала с зычным рокотанием в голосе:

— Откуда она их берет? Можешь ты мне сказать?

Фрекен Люси ответила:

— Снимает со счета. Я же всегда говорила. Я сама сто раз видела, как она бегает в сберегательную кассу.

Старшая с силой хлопнула наружной дверью.

— А мы ходи, ей фонарики покупай,— сказала она,— за этакий хлам, пожалуй, выручишь что на аукционе.

Две сестрицы пошли по улице, придерживая юбки обеими руками.

Возле торговых рядов младшая сказала:

— Мне марка нужна,— и зашагала через дорогу к киоску.

— С киосками не мешало бы быть поосторожней, моя девочка,— бросила фрекен Эмилия.

— Думаешь, рассыльные лучше? — отпарировала Люси, продолжая свой путь и кренясь набок, как будто ее ридикюль был набит увесистыми предметами, вроде ключей от ворот и щипцов для завивки.

Две красные шапочки пошли дальше и прямо посреди тротуара угодили в объятия низенькой плотной особы, воскликнувшей:

— Дорогие мои, кого я вижу!

— Ты в городе?

— Да.— И особа, бывшая супругой сельского пасто-

ра, затрясла головою столь ретиво, что можно было лишь удивляться, как это она у нее не отваливается.— Вчера только приехала, и ношусь как угорелая по всему городу: столько родни, и все к себе зовут.

Красные шапочки рассказали о фонариках, которые им надлежало купить, и пасторша отправилась с ними за компанию, хотя перед тем собралась было к дядюшке, которому, бог свидетель, придется раскошелиться ей на обратную дорогу.

— Мы ведь у себя в усадьбе только и пробавляемся, что тощими телятами,— сказала она,— а денежки видим считанные дни — покуда десятину несут.

Послушать фру Лунд — выходило чуть ли не так, что в пасторском доме вообще съестного не водилось, кроме разве что сала, соленых сельдей да новорожденных отпрысков домашней скотины.

Когда они пришли в магазин, где торговали лампами, фру Лунд сказала, глядя на фарфоровые вещицы:

— А мы-то на эти деньги две недели живем.

И потом добавила:

— Но раз у тети Виктории сегодня обед, пойду-ка я к ней, доложусь, что и я буду.

Они расстались на лестнице магазина. Когда фру Лунд ушла, старшая фрекен Майер сказала:

— Ну вот, теперь небось и там крон двадцать ухватит, за кофейком. Коли Эмма приехала по делам, известно, чего от нее ждать.

Когда племянницы ушли, фрекен Сайер опять поместилась в кресле. Ее сморил сон. Сидя так, погруженная в дремоту, с уроненной на грудь головой в высоком чепце и с выпяченной левой лопаткой, упершейся в спинку кресла, она походила на какую-то странную поломанную игрушку.

Она не проснулась, когда в дверь снова позвонили.

Мадам Иенсен отворила и постояла мгновенье над спящею фрекен — она смотрела на нее так, будто падаль разглядывала у канавы.

— Пришел господин, он желает видеть фрекен,— громко сказала она.

Фрекен вздрогнула.

— Что? — спросила она, еще не очнувшись, и, покрутив головой, торопливо добавила:

— Сядешь этак и задумаешься. Кто там такой?

— Да этот, курчавый,— сказала мадам Иенсен и вышла.

Фрекен Сайер побежала к себе в спальню и перед зеркалом торопливо оправила чепец, парик, корсаж, весь остов, полагаемый ее телом.

Девушка на кухне, услышав, как стукнула дверь в хозяйкину спальню, спросила у мадам Иенсен:

— Для кого она там прихорашивается?

— Для этого, хлыща-то,— ответила мадам.

— Вон чего,— сказала девушка,— право слово, у нас не соскучишься. Что-то он на этот раз унесет?

— Да осталось ли тут что? — возразила мадам Иенсен, поджимая губы.

Фрекен Сайер, мелко припрыгивая, вбежала в среднюю гостиную, где навстречу ей поднялся со стула молодой, очень стройный мужчина с необыкновенно белыми и мягкими руками.

— Добрый день, красавчик вы мой,— сказала фрекен Сайер и торопливо задернула портьеры на обеих затворенных дверях.

Компаньонка фрекен Хольм, отомкнув входную дверь, пошла по коридору, бледная и прямая.

— Где фрекен Сайер? — спросила она голосом, тон которого от слова к слову совершенно не менялся.

И мадам Иенсен, глядя ей в глаза, ответила:

— У нее тоже дела.

Фрекен Хольм отправилась в столовую, где начала вынимать из шкафа салфетки и скатерти.

Без малого час прошел, прежде чем фрекен Сайер с сияющей улыбкой на подрагивающем лице раздвинула портьеры и сама проводила молодого блондина до двери.

— Ну до свидания, красавчик мой,— сказала она.— Всегда-то вы меня выручите.

— Вы же знаете, я рад вам служить,— ответил молодой человек очень мягким голосом.

И дверь за ним закрылась.

Фрекен притрусила в столовую, пальцы, руки и ноги ее были вдвое деятельней против обычного.

— А,— сказала она, увидев фрекен Хольм,— вы уже дома?

— Да,— ответила компаньонка.

Фрекен Сайер засмеялась.

— Что, сегодня у вас день племянника, дорогая? — спросила она очень дружелюбно.

— Зто были мои свободные часы,— ответила фрекен Хольм, лицо которой осталось неподвижно.

Когда снова затрезвонил звонок, это оказалась фру Лунд, тотчас наполнившая всю переднюю своим веселым юношеским смехом:

— Тетя Виктория, дорогая, я ведь в городе, вчера приехала, и вдруг слышу, ты устраиваешь обед. Я, конечно, пришла доложиться, чтобы и мне было местечко. Уж я-то всегда куда-нибудь втиснусь со своим стулом.

Фру Лунд уселась и говорила, говорила без умолку своим радостным голосом о супруге-пасторе, о пятерых детишках, об усадьбе, где такой разор — скоро гвоздя на месте не останется.

— О,— сказала она вдруг,— золотые мои, вы тут скатерти разбираете. Здравствуйте, дорогая фрекен Хольм. А наши-то, тетенька, стираны-перестираны, все десять штук, скоро совсем на клочки разлезутся. Не подаришь ли одну, а, тетя? — спросила она, протягивая к ней по столу свою красивую ладонь.— Ты ведь всегда так добра к бедным сородичам.

Фрекен Сайер, вся повадка которой в присутствии фру Лунд удивительным образом изменилась, точно перед нею был человек, к коему питала она тайное уважение, булькнув от смеха, спросила:

— Найдется у нас что-нибудь, фрекен Хольм?

Но фру Лунд уже вскочила со стула и бросилась к бельевому шкафу:

— Тетя Вик, дорогая, мне, конечно, из стареньких.— И она принялась рыться в скатертях, между тем как тетка сказала, улыбаясь:

— Уж ты, дружочек Эмма, сама подберешь, что тебе годится.

Фру Лунд все рылась.

— Вот эта подойдет,— сказала она,— в твоем богатом доме ее, право, уже не постелешь, а для нас — господи, тетенька, это же роскошь! Она у нас будет на случай епископской ревизии.

— Ну хорошо, ее и бери,— сказала фрекен Сайер,— ближнему помочь всегда приятно. Стало быть, мы эту и пришлем,— добавила она.

— Да что ты, тетя Вик, дорогая, я ее с собой заберу.

Еще чего недоставало, мы люди не гордые. Фрекен Хольм, милая, есть у вас газетка?

Фру Лунд получила газету, завернула в нее скатерть и перевязала бечевкой.

— Подбираешь, где что достанется.— И она засмеялась тетке в лицо.

— Да, правда, моя девочка,— ответила фрекен Сайер.

— Однако мне пора. Господи Иисусе, я же теперь не успею к дядюшке, разве что конкой поехать.

Глаза фрекен Сайер блеснули.

— Ты и его проведать собираешься,— сказала она.

— А как же, тетя Вик,— засмеялась фру Лунд,— всех своих родственников порадовать хочется.

Она обыскала карманы, в них не нашлось и десяти эре.

— Дай уж мне на конку,— попросила она.

Когда фру Лунд ушла, фрекен Сайер снова вернулась в свое кресло.

— Славная девочка,— сказала она и, глядя на компаньонку, добавила:

— Она так откровенна.

Мадам Иенсен и фрекен Хольм начали застилать стол скатертью, когда явился домашний врач.

Фрекен Сайер сидела в гостиной, и мадам Иенсен коротко доложила:

— Статский советник.

Фрекен подхватилась едва не прыжком и полетела навстречу доктору.

— Советник, голубчик, что это вам вздумалось карабкаться по лестницам ради совершенно здорового человека? Да еще когда вы, надеюсь, на обедишко ко мне пожалуете. Но садитесь же, садитесь.

Статский советник, с белым от бороды, очень узким и спокойным лицом, сказал:

— Хотел взглянуть на вас одним глазком во время приготовлений. Ведь уж я вам говорил, вы себя этим переутомляете, многовато, скажем прямо, на себя взваливаете.

И, помешкав мгновение, он добавил: