М Иовчук - Краткий очерк истории философии

• Название: Краткий очерк истории философии
• Автор: М Иовчук
• Издательство: Мысль
• Жанр: Философия
• Год: 1971

В этой книге, вышедшей первым изданием в 1960 г и переведенной на ряд иностранных языков сжато изложены важнейшие этапы и течения мировой философии с самых древних времен до наших дней. При подготовке второго издания «Краткого очерка» авторы его — специалисты по различным разделам истории философии — дополнили книгу новыми данными, улучшили изложение материала, устранили имевшиеся в первом издании неточности и ошибки.

«Краткий очерк» завоевал популярность у студентов и преподавателей, пользующихся им как учебным пособием.

http://fb2.traumlibrary.net

---

Обусловленность познания механизмом ощущений и физическими причинами не уменьшает значение языка в развитии интеллекта. В языке Ламетри видит систему знаков, изобретенных отдельными лицами и сообщенных людям посредством механической тренировки. В процессе понимания чужой речи французский материализм видит рефлекс мозга, возбужденного словами, наподобие того как скрипичная струна отзывается на удар по клавишу фортепьяно.

С установлением знаков, приуроченных к различным вещам, мозг начинает сравнивать эти знаки между собой и рассматривать отношения между ними. Мозг делает это с той же необходимостью, с какой, например, глаз видит предметы, когда воздействие их передается по нерву с периферии зрительного аппарата в мозг. Все идеи человеческого ума обусловлены наличием слов и знаков. В свою очередь все происходящее в душе сводится к деятельности воображения. Различные типы умственной одаренности суть лишь различные способы применения силы воображения.

Учение французского материализма о человеке и обществе. В учении об обществе французские материалисты остаются еще, как и все домарксистские философы, идеалистами. Однако они выступают против идеалистически-теологического понимания истории человечества, доказывая, что движущей силой истории человечества является человеческий разум, прогресс просвещения. В учении о природе человека, о воспитании, об обществе и государстве французские материалисты отстаивают детерминизм, т. е. учение о причинной обусловленности всех человеческих действий. Хотя человек — продукт внешних сил и физических условий, он все же не может быть освобожден от ответственности за все совершаемое им по отношению к обществу. Так как вменить человеку проступок — значит лишь приписать совершение этого проступка определенному лицу, то необходимость совершаемых человеком действий нисколько не исключает правомерности наказания. Общество наказывает за преступления, так как последние для общества вредны, и они не перестают быть вредными от того, что совершаются в силу необходимых законов.

Далее, само наказание — сильнейшее средство предотвращения преступлений в будущем.

Учение о нравственности, по мнению французских материалистов, должно быть основано на опыте. Как все существа, наделенные чувствами, человек движим исключительно стремлением к удовольствию и отвращением к страданию. Человек способен сравнивать различные удовольствия и выбирать из них наибольшие, а также ставить себе цели и изыскивать средства. Поэтому для него возможны правила и понятия о действиях, лежащих в основе нравственности.

Физические удовольствия — самые сильные, но они непостоянны и при избытке приносят вред. Поэтому предпочтения заслуживают удовольствия умственные — более прочные, длительные и более зависящие от самого человека. Строго говоря, исходной точкой мудрости должно быть не наслаждение, а руководимое разумом познание человеческой природы.

Так как люди не могут жить в одиночестве, они образуют общество, и из соединения их возникают новые отношения и новые обязанности. Испытывая необходимость в помощи других, человек вынужден в свою очередь делать полезное для других. Так образуется общий интерес, от которого зависит интерес частный. По учению Гольбаха и Гельвеция, правильно понятый личный интерес необходимо ведет к нравственности.

Клод-Адриан Гельвеций (1715–1771) основную задачу этики усматривал в определении условий, при которых личный интерес как необходимый стимул человеческого поведения может сочетаться с интересом общественным. Обоснованию этой мысли Гельвеций посвятил трактат «Об уме». По Гельвецию, не только индивид есть часть более широкого целого, но и общество, к которому он принадлежит, есть звено более обширной общности или единого общества народов, связанного нравственными узами. Этот взгляд на общество должен стать, по мысли французских материалистов, побудительной причиной полного преобразования всей общественной жизни. Существующее состояние общества Гольбах и Гельвеций считают далеким от идеала. Этот идеал они видели не в «естественном состоянии», ибо природа сделала для человека невозможным изолированное существование и указала ему на взаимность пользы и выгод как на основу разумного общежития. Без взаимной пользы невозможно для человека никакое счастье. В силу общественного договора мы должны делать для других то, что мы желаем, чтобы и они для нас делали. При этом вытекающие из общественного договора обязанности имеют силу в отношении всякого человека независимо от того, к какой части общества он принадлежит. Отсюда французские материалисты, например Гольбах, выводили общие всем людям предписания человеколюбия, сострадания и т. д.

По мнению французских материалистов, не существует такого образа правления, который вполне удовлетворял бы требованиям разума: чрезмерная власть ведет к деспотизму; чрезмерная свобода — к своеволию, т. е. к порядку, при котором деспотом будет каждый; концентрированная власть становится опасной, власть разделенная — слабой. Средство избавления от недостатков существующих способов правления французские материалисты видят не в революции, а в просвещении общества. Руководимое мудрым правительством воспитание есть самое надежное средство дать народам чувства, таланты, мысли, добродетели, необходимые для процветания общества. При этом отдельные представители французского материализма оценивают роль воспитания по-разному. Гольбах считает целью воспитания переделку первоначального самобытного склада личности. Гельвеций видит в человеке существо, из которого благодаря воспитанию можно сделать все, что угодно. Природная данность темперамента не препятствует возможности его изменения в любом направлении. Процесс воспитания человека оказывает решающее влияние на его физические, умственные и нравственные способности.

В мировоззрении французских материалистов важное место занимало доказательство независимости этики от религии и доказательство возможности высоконравственного общества, состоящего из атеистов. Это учение, а также доказательство несостоятельности всех верований и догматов религии особенно сильно шокировали современников. Не только Вольтер, считавший опасным для общества собственников прямые нападки на самый принцип религиозных верований, но даже такие люди, как Даламбер, соратник Дидро по Энциклопедии, осуждали атеизм и этику Гольбаха как учение хотя и возвышенное, но не имеющее опоры в философских принципах.

Истинная движущая сила человеческих действий, по учению французских материалистов, — эгоизм, или личный интерес, т. е. стремление к наслаждению и уклонение от страданий. Основанием нравственности служит опыт, никакого специфического нравственного чувства не существует. В тех случаях, когда кажется, будто люди руководствуются стремлением к истине и добру, в основе этого стремления также лежит правильно понятый личный интерес.

Поскольку человек руководствуется только личным интересом, то для него критерием нравственности и ума может быть только приносимая ими польза. Это относится как к отдельному лицу, так и к обществу, народу в целом. Честным, справедливым и добродетельным общество считает того, кто приносит пользу. В социальном смысле добродетель есть желание общего блага, а порок — все вредное для общества. Общественная польза должна быть мерилом всех человеческих поступков. В соответствии с этим главная задача законодательства заключается в том, чтобы принудить членов общества поступать согласно этому критерию и приносить в жертву ему все свои чувства, не исключая даже чувства человеколюбия. При этом законодатель должен не осуждать страсти как зло, а, помня, что они единственное побуждение к деятельности, внушать такие страсти, которые способствовали бы общей выгоде.

Если Руссо ставил естественное состояние человека выше цивилизации, то Гельвеций, напротив, доказывал неоспоримое преимущество воздействия на человека культуры, воспитания и государственных установлений. Умственное неравенство людей зависит от неравных условий воспитания и от различного сочетания окружающих обстоятельств. При определенных условиях любой человек может подняться до вершин творчества в любом виде научного и художественного труда. Воспитание может осуществить все: даже гений не прирожденный дар, а результат целесообразной культуры и обучения. При этом воспитание должно быть не частным или домашним, где всегда возможны отклонения от того, что необходимо обществу, а публичным или государственным: только такой характер воспитания обеспечивает последовательное развитие человека в нужном направлении.

Так как влияние законодательства на общество очень велико, то вопрос о государственном строе имеет исключительное значение. Различия между народами обусловливаются не природными свойствами племен и не физическими условиями, а в первую очередь Политическим строем. Сравнение различных форм правления приводит Гельвеция к выводу, что в отличие от абсолютной монархии и от аристократического строя только в демократическом правлении власть имеет в виду пользу всего-общества, а каждый гражданин служит своей деятельностью-общим целям. При таком правлении личный интерес сочетается с общим, а это сочетание — единственное побуждение к добродетели. Наряду со свободой условием процветания общества Гельвеций считает умеренность потребностей и желаний; мысль эта развита в его трактате «О человеке».