Джон Ринго - Корабль по имени «Фрэнсис»

• Название: Корабль по имени «Фрэнсис»
• Автор: Джон Ринго
• Жанр: Космическая фантастика

Корабль Грейсонского Флота «Фрэнсис Мюллер», на который направлен для прохождения службы Шон Тейлер, место довольно странное — навигатор может забыть о планете, прокладывая курс, капитан любит подбодрить команду, устраивая гонки на мешках с картошкой, а старпом мечтает выкинуть в открытый космос хоть кого-нибудь. В общем — веселое место:)

© vad, www.fantlab.ru

---

— Что ж, — хохотнув, сказал Тайлер. — По крайней мере, у старпома здесь есть чувство юмора.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, — ухмыляясь, отвечал Тайлер, — Когда он сказанул, что им стоит отдать навигатора под трибунал и выкинуть его в… — он замолк, увидев выражения лица уоррента. — Он же пошутил, ведь так?

— Не-а. — сказал медик, вытаскивая грелку и выжимая из неё струйку прямо в рот. — Добро пожаловать в Сибирь.

— Вот теперь мне и правда хочется выпить, — слабым голосом заметил Тайлер.

Глава вторая УТЕШЕНИЕ В ВЕРЕ

Господь Испытующий, избавь нас в день сей от Испытаний твоих.

Не дозволь нам, о, Испытующий, врезаться в тела небесные, ибо души наши неприкаянные вовек скитаться будут в просторах космических покинутые, не дозволь семьям нашим несчастным в скорби остаться, по незнании доли нашей…

* * *

Господь Испытующий, избавь нас в день сей от Испытаний твоих.

Испытующий, минуло три дня, но Астрогация всё ещё не знает где мы находимся. Коль можешь видеть ты путь невозбранно, ниспошли им намек, чтобы нашли они способ вернуть нас на Грейсон, прежде чем кончится воздух, прежде чем система жизнеобеспечения подведет нас, или содрогающийся реактор взорвется, рассеивая атомы тел наших грешных посреди звезд твоих…

* * *

Господь Испытующий, избавь нас в день сей от Испытаний твоих.

Испытующий, я понимаю, что один из бета-узлов выглядит совсем плохо. Если мы потеряем его, Испытующий, не дай ему взорвать весь ряд. До сих пор не знаем мы, о Испытующий, где Грейсон, и незнание сие лишает нас возможности зов о помощи послать, ибо дабы услышан был зов сей, в нужную сторону направлять его следует. Не дозволь нам умереть, о, Испытующий, не дозволь медленно дрейфовать сквозь черную пустоту Небес эту, с телами, вакуумом изуродованными, да сражаясь аки псы бешеные за отсеки, в коих воздух еще есть…

Глава третья РЕАКЦИИ И СИГНАЛЫ ТРЕВОГИ

Тайлер как раз плелся через мостик, на пути к ракетному отсеку, где, по слухам, держали подпольное казино, когда заревела тревога.

Капитан оказался на мостике через три секунды после ее начала, согнувшись, и выглядя так, словно он не знал, куда бежать.

— Это что, с реактора что ли?! — завопил капитан.

— Вы тут капитан… — тихо сказал Тайлер, прикрывая лицо рукой, и мысленно уже прощаясь с жизнью — … и вы не знаете?

— Тревога с реактора два! — объявил старшина с инженерного пульта. — Но никаких признаков аварии на моих мониторах.

— Приготовиться отстрелить реактор! — завопил капитан, и тут тревога замолкла. — Или не надо… — цветисто выругавшись, он долбанул по кнопке отсека реактора два.

— Второй! Что во имя Сладчайшего Милосерднейшего Испытующего у вас творится?!

— Э-э… извините, — сказал голос в динамике, — Просто Ковальски уронил свою чашку с кофе на тумблер тревоги…

— Сэр.

Капитан дико заорал.

Старпом опять появился прямо за спиной капитана, заставив и без того уже перенервничавшего капитана чуть ли не выпрыгнуть из штанов.

Однажды, пообещал себе Тайлер, он и правда заметит, как старпом перемещается. Но на данный момент все говорило за владение им телекинезом. — Рекомендую отдать под трибунал и выкинуть в космос космонавта Ковальски.

— Не думаю, что это так уж необходимо, старпом, — пропыхтел капитан. — Соблазнительно… но нет. Поговорим о капитанском суде завтра. А сейчас я пойду в свою каюту и сменю штаны. Сделайте это общим приказом.

— Медика в ракетный отсек, — возгласил интерком. — Со шприцом.

Качая головой, Тайлер покинул мостик.

— Он не знал, реакторная ли это тревога, или нет, — пробормотал он, непроизвольно хихикая, — Он — капитан, и он не знал! О, господи… господи боже ты мой… — он продолжал хихикать.

Господь Испытующий, избавь нас на день от Испытаний твоих…

Глава четвертая ИНЦИДЕНТ С КАРТОФЕЛЬНЫМ МЕШКОМ

На четвертый свой день на борту «Фрэнсиса Мюллера» Тайлер принялся таскать с собой шприц с транквилизатором повсюду. Причем он не был уверен, для членов ли экипажа, или для себя.

Но шприц был с ним, как и смирительная рубашка, когда его вызвали на мостик во время второй дневной вахты.

— Тэйлор, успокойте старшину Кайла — сказал капитан, указывая на мужчину с тактического поста. Старшина раскачивался на своем стуле, занимаясь рукоблудием.

— Ха! Планета! Ха, промазал! — старшина Кайл явно был в ударе.

— Да, сэр, — отозвался Тайлер, подходя ближе и втыкая шприц старшине под лопатку. Снотворное подействовало быстро, и несколькими секундами позже тот свалился со стула, с глухим ударом упав на палубу.

— Сэр, — сказал старпом, снова возникая за спиной капитана.

Капитан завопил.

— Испытующий, Сладчайший Милосерднейший, Грин, нацепите себе на ботинки колокольчики, что ли! — буркнул капитан, придя в себя.

— Хорошо, сэр, — серьезным тоном ответил старпом. — Сэр, думаю старшину Кайла нужно отдать под трибунал.

— А я — нет, — отозвался капитан. — Его явно свело с ума сообщение лейтенанта Уилсона о том, что причиной ошибки в расчетах было то, что он забыл учесть массу Черного Ворона и всех его лун! Мало того, обнаружилось, что если бы он не опоздал на сорок минут с поворотом, в ходе поправки курса, мы влепились бы в планету!

Развернув смирительную рубашку, Тайлер принялся засовывать в нее тактика, попутно прислушиваясь к разговору за его спиной.

— Ну, по крайней мере, теперь мы знаем, где мы, сэр, — сказал лейтенант Уилсон. — И я уже проложил курс прямо на Грейсон.

— Ты в этом уверен? — переспросил капитан. — И ты точно уверен, что по пути мы ни на что не налетим?

— Да, сэр, — отозвался связист. — Мы послали им сигнал. И они ответили, спросив, где мы были последние несколько дней.

— Полагаю, лучше всего будет сказать, что мы затаились, сохраняя молчание, на тот случай, если кто попытается тайком проникнуть в систему, — глубокомысленно заметил капитан, потирая подбородок. — Чем меньше мы будем распространяться о прошлой неделе, тем лучше.

— Превосходный ответ, сэр, — сказал старпом, — Связист, передайте это немедленно.

— Есть, сэр.

— У нас две недели, прежде чем нас отзовут на верфь, — заметил капитан. — Мы должны были заняться тренировками, но с экипажем в такой форме, не думаю, что это будет здравой идеей. Мы и без того уже сработались лучше, чем любой другой экипаж, виденный мной.

— Но мы можем это сделать, сэр, — запротестовал старпом. — Экипажу не помешает чуточка дисциплины. Если вы только проявите твердость и развяжете мне руки, сэр…

— У нас нет никаких тисочков для пальцев, Грин. — сказал капитан, качая головой, — Нет, что им нужно, так это развеяться. Сбросить напряжение. Боцман!

— Да, сэр? — старший из рядового состава корабля был плотным, крепко сбитым мужчиной с редкими волосами и носом картошкой, ярко-красного цвета, намекавшим на то, что похоже боцман оказался в «Сибири» благодаря тому же пороку, что и у дока Кирнса.

— Настройте гравитационное поле осевого коридора на конус в сорок пять градусов, одно «жэ»—! — рявкнул капитан. Стукнув по интеркому, он прокашлялся. — Всем свободным от вахты собраться в Осевом, и…. ТАЩИТЕ КАРТОФЕЛЬНЫЕ МЕШКИ!

* * *

Осевой коридор представляет собой большую «трубу», пронизывающую корабль. Обычно в нем устанавливается низкая гравитация, и он используется для перемещения экипажа и оборудования. При низкой силе тяжести экипаж может быстро и легко перемещать грузы с места на место. Или же члены экипажа, желающие чуток «пошалить» могут полетать внутри при 0,2 g на скоростях превышающих сорок километров в час, или поперемещать громадные штуковины вроде ракет или поддонов со взрывчатыми болтами на чуть более медленных скоростях.

Разумеется, закон сохранения массы никто не отменял, так что всем этим «шалунам» в итоге приходится гасить скорость или уклоняться от своих же товарищей движущихся в противоположную сторону на скоростях, превышающих разумные величины. А поскольку человеческое зрение и мозги не создавались для того, чтобы автоматически высчитывать, какая скорость сближения является «превышающей разумную величину», достаточное количество членов экипажа в итоге врезались в товарища, или его громоздкий и иногда смертоносный груз, временами и на скоростях, более подобающим небольшой катастрофе аэрокара.

Осевой коридор на кораблях выдавал не менее 15 процентов от общего числа «несчастных случаев».

Разумеется, скорости «превышающие сорок километров в час» никогда не попадали в официальные рапорты, даже на мантикорском флоте. Требовалось быть уж полным отморозком, вроде Твердолобой Харрингтон, чтобы внести в доклад в действительности произошедшее в Осевом, но по какой-то странной причине в кораблях новых проектов ничего такого не имелось. Разумеется, кораблестроители уверяли, что это сделано, дескать, по причине того, что Осевой коридор угрожает структурной целостности кораблей. С другой стороны, адмиралы из Бюро Кораблестроения срок свой прослужили на кораблях, подобных «Фрэнсису Мюллеру», так что, с точки зрения статистики, шанс на причастность кого-либо из них к «несчастному случаю» в Осевом коридоре был достаточно велик. Что, с профессиональной точки зрения Шона гораздо лучше объясняло причину удаления Осевого, чем какая-то там «целостность».