Александр Богданов - Краткий курс экономической науки

• Название: Краткий курс экономической науки
• Автор: Александр Богданов
• Издательство: КомКнига
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-484-00681-6

В настоящей книге выдающийся отечественный экономист, философ и политический деятель А. А. Богданов (1873–1928) рассматривает последовательные фазы хозяйственного развития общества и характеризует каждую эпоху по следующему плану: 1) состояние техники, или отношения человека к природе; 2) формы общественных отношений в производстве и 3) в распределении; 4) психология общества, развитие его идеологии; 5) силы развития каждой эпохи, которые обусловливают смену хозяйственных систем и последовательные переходы от первобытного коммунизма и патриархально-родовой организации общества к рабовладельческому строю, феодализму, мелкобуржуазному строю, эпохе торгового капитала, промышленному капитализму и, наконец, социализму.

Марксистские основы учения, наряду со сжатостью и общедоступностью изложения, доставили книге широкую популярность в России, и еще недавно она могла считаться наиболее распространенным пособием при изучении экономической науки не только среди рабочих, но и в широких кругах учащейся молодежи.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

Соединяться для совместной борьбы за жизнь в те времена было возможно только для людей, которых уже сама природа связала единством происхождения, родственными отношениями. Люди, чуждые друг другу по крови, не вступали в свободные союзы для производственной деятельности: первобытному человеку не выдумать такой сложной вещи, как договор; а главное — страшная суровость борьбы за существование приучила его враждебно относиться ко всякому человеку, с которым не связали его родство и совместная жизнь. Поэтому общественная организация первобытного периода имела форму родового союза или рода. Пределами этой формы и ограничивались экономические отношения.

Основное производственное отношение родовой группы есть простое сотрудничество. Общественно-трудовая деятельность так ограничена и несложна, что каждый умеет делать все, что умеют другие, и все выполняют, каждый в отдельности, приблизительно сходные работы. Это — наиболее слабая форма связи сотрудничества. В известных случаях на сцену выступает связь более тесного характера: коллективное выполнение дел, непосильных для отдельного человека, но осуществимых с помощью той механической силы, которая создается в сплоченной деятельности целой группы, напр., совместная защита от какого-нибудь сильного зверя, охота за ним.

Далее, внутри родовой группы уже весьма рано появилось некоторое разделение труда. Первоначально оно основывается на физиологических различиях пола и возраста. Охота представляет занятие взрослых мужчин, собирание плодов — дело женщин и детей, и т. д.

Распределение труда между особями не могло быть делом их личного произвола; тяжелая борьба с природой не допускала этого: действия работников необходимо было строго согласовать, чтобы не было бесплодной растраты сил. Труд был организован общею волею родовой группы сообразно с ее общими интересами.

Ход развития первобытного родового союза в настоящее время может быть восстановлен только приблизительно и в самых общих чертах. В своем первоначальном виде родовая группа состояла, вероятно, из женщины-матери и ее детей, которым в раннем возрасте необходима ее помощь. С течением времени выгоды сотрудничества делали связь такой семьи все более прочною; дети не уходили от матери и по достижении возмужалости. Привычка к совместной жизни развивалась, люди все больше стремились держаться вместе. Родовые группы возрастали, конечно, только до тех пределов, которые ставило развитие техники. Переходя в своих размерах за эти пределы, род неминуемо распадался.

Производственным отношениям первобытно-родовой группы вполне соответствовали ее формы распределения. Если распределение труда в производстве зависело не от личной, а от коллективной воли, то и распределение продукта этого труда должно было являться делом всей группы. Группа давала каждому по его потребностям. Давать кому-нибудь из членов меньше необходимого было для нее невозможно, потому что такой образ действий приводил бы к гибели членов рода и к ослаблению самой группы; а уделять кому-нибудь больше необходимого было возможно разве только в очень редких случаях, вообще же этого не допускало ничтожное развитие производства и отсутствие прибавочного труда (т.-е. труда, производящего излишки сверх необходимых средств к жизни).

Следовательно, первобытное распределение имело организованный, коммунистический характер. Не было и следов частной личной собственности. Что сообща производилось, то сообща распределялось, и затем немедленно потреблялось. Не было и накопления.

3. Возникновение идеологии

Первичным идеологическим явлением была речь, которая начала складываться в тот отдаленный период жизни человека, когда он стал выходить из зоологического состояния. Возникновение речи тесно связано с процессом труда: она произошла из так называемых трудовых криков. — Когда человек делает какое-нибудь усилие, то это отражается на его голосовом и дыхательном аппарате, и у него непроизвольно вырывается определенный крик, соответствующий этому усилию. Звук «га», который вырывается у дровосека, ударяющего топором, звук «ух», сопровождающий усилия натягивающего канат волжского бурлака, крик «ай-а», который можно услышать у тунисских мостовщиков, когда они поднимают и опускают тяжелую «бабу» — все это — «трудовые междометия» или трудовые крики.

Организмы отдельных членов родовой группы были чрезвычайно сходны между собой, потому что они были связаны тесным родством и жили совместной жизнью среди одной и той же природной обстановки. Вполне естественно поэтому, что соответствующие трудовые звуки были одинаковы для всех членов первобытной родовой коммуны и сами собою стали обозначением тех трудовых действий, к которым относились. Так возникли немногочисленные первобытные слова. Изменяясь и усложняясь с развитием и усложнением их основы — трудовых действий, они лишь на протяжении тысячелетий развились в массу позднейших наречий, которые сводятся филологами к немногим корням нескольких исчезнувших языков.

Первобытные слова обозначали, таким образом, коллективные человеческие усилия. Их значение, как организующей формы для трудового процесса, не подлежит здесь никакому сомнению: они регулируют вначале труд, придавая движениям дружный и правильный характер, и воодушевляют работников, затем приобретают смысл повелительного наклонения или призыва к труду.

Мьшление, — более позднее идеологическое явление. Оно представляет собой как бы внутреннюю речь. Мышление слагается из понятий, выражаемых словами и сочетающихся в «мысли» или идеи. Для него, следовательно, необходимы слова, символы, которые обозначали бы те живые образы, которые имеются в сознании человека. Другими словами, мышление возникает из речи. Если бы мы допустили обратное, что речь есть продукт мышления, что отдельные индивидуумы «мыслят» слова, прежде, чем они произнесены между людьми, то мы пришли бы к совершенно нелепому выводу: такой речи никто не стал бы понимать, она была бы доступна только тому, кто ее создал. А если это так, то надо признать несомненным, что не только слова, но и мышление возникло из общественного процесса производства.

Слова и понятия служили, как мы видели, для призыва к труду и для сочетания трудовых усилий, но роль их этим не ограничивалась. Слова очень рано стали способом передачи и сохранения в группе непрерывно накопляющегося трудового опыта. Взрослый член первобытной коммунистической группы объясняет ребенку его хозяйственные функции. Для этого он, например, указывает ему съедобное растение и прибавляет ряд слов, выражающих известную последовательность действий («найти», «сорвать», «принести», «изломать», «съесть»). Ребенок запоминает сделанное ему указание, и в дальнейшем может пользоваться сообщенным ему техническим правилом результатом накопленного опыта более старых членов своей общины.

В дальнейшем те же слова применяются и к действиям нечеловеческим, стихийным движениям животных и неодушевленных предметов. Отсюда возникает описание явлений внешней природы. В процессе борьбы с природой человек подмечает известную последовательность в ее событиях; он усвоивает эту последовательность и, выражая ее соответственным сочетанием слов, создает себе и своим сородичам как бы «техническое правило» явлений природы, которое облегчает его борьбу за существование. К техническим правилам надо отнести и «обычаи», т.-е. установившиеся жизненные отношения между членами родовой группы; сюда относятся, например, способ распределения добычи, порядок, устанавливаемый при совместной охоте, и т. д.

Таковы в общих чертах формы первобытной идеологии, которые; как видим, и были организующими формами производства.

Нелепо было бы искать у первобытного человека «мировоззрения» в современном смысле этого слова. Мировоззрение предполагает прежде всего систематизацию идей, а у первобытного человека они оставались разрозненными, отрывочными; они связывались только с теми трудовыми процессами и явлениями природы, к которым они непосредственно относились. Но если не было мировоззрения, то нельзя, конечно, говорить и о религии, которая представляет собою систему, и всегда основывается на определенной закономерности бытия.

С точки зрения нашей науки особенно важно отметить коллективизм первобытного мышления. Человек не выделял себя мысленно из той группы, к которой он принадлежал; он не рассматривал себя, как особый центр интересов и стремлений; он не мыслил своего «я», как современный человек, а сливался с родовой группой, как часть с целым. Само мышление, как и первобытный коллективизм, было стихийным, «сплошным», т.-е. одинаковым для всех членов группы. Не было индивидуальности, личности; поколения веками повторяли друг друга, и подражание лишь укрепляло застойные, инертные жизненные формы.