Валентина Мухина-Петринская - Смотрящие вперед

• Название: Смотрящие вперед
• Автор: Валентина Мухина-Петринская
• Жанр: История

---

- А как вы относитесь к проекту Дмитриева? - спросила, вдруг оживляясь, полная пожилая женщина в черном платье с орденом на груди - она сидела в президиуме. (Как я потом узнал, это была известный ихтиолог Васса Кузьминична Бек.)

- Весьма положительно отношусь! - воскликнул Мальшет.- Но Каспий это не спасет. Эффект его для Каспийского моря скажется не меньше, как лет через двадцать, когда уже будет поздно спасать вашу рыбу, Васса Кузьминична! Повторяю, нужны самые срочные меры! - продолжал Мальшет.- Я уже предлагал в печати и снова настоятельно предлагаю - надеюсь, совещание поддержит это предложение - объявить открытый конкурс на гидротехническое сооружение, регулирующее уровень Каспия. Кроме того, в обсуждении проблемы Каспия должны принять участие не только представители научно-исследовательских учреждений, но и печать, партийные и советские органы. Проект такого грандиозного сооружения может родиться лишь как результат огромного коллективного труда. Как ни странна своей новизной идея регулирования целого моря, но она вполне по плечу советскому народу, советской технике...

Здесь начались такие бурные аплодисменты, что Мальшету пришлось минут пять помолчать. Он не улыбался, ожидая как-то очень серьезно тишины. Я взглянул сбоку на сестру... О, как она смотрела на Филиппа, забыв обо всем на свете, ничего не замечая, не слыша. Вот, значит, каким бывает взгляд женщины, которая любит,- доверчивый и пылкий. У меня сжалось сердце: как мне хотелось, чтоб Лиза была счастлива в жизни. Как-то сложится ее судьба? Что она любит Мальшета, я подозревал давно. Напрасно Фома так избил Глеба. Ведь я ему говорил: "Мальшет - вот кто ей нужен!" Глеба она только жалеет, мне тоже его жаль (странно все-таки, что такого здоровенного красивого парня все жалеют. Чудеса!).

Заканчивая свой доклад, Мальшет просил совещание упомянуть в решениях о необходимости срочного создания экспедиции (у меня радостно екнуло сердце!) по изучению трассы дамбы.

- Объявляю перерыв на обед,- утомленно объявил председатель.

Глава восьмая

"ПОТОМУ ЧТО ВЫ... ПОДЛЕЦ!"

Вечернее пленарное заседание началось с обсуждения докладов. Взволнованный и страстный тон, который задал Мальшет, сохранился. Выступали ихтиологи, гидрохимики, биологи и климатологи, ученые с мировыми именами и скромные труженики, как Мальшет. Выступали представители партийных организаций, гидростроители, рыбники, моряки. Очень мне понравились их выступления- они были коротки и определенны. Практики ставили вполне конкретные задачи, разрешения которых ждали от ученых, а ученые обсуждали возможности и пути их осуществления. Стало как-то особенно хорошо, я вдруг поверил, что с Каспием скоро справятся.

Иван Владимирович тоже был очень доволен ходом совещания. Мы сидели втроем на тех же местах, а Мальшет, после того как ответил с трибуны на вопросы, пошел в ложу и сел рядом с высокой девушкой, одетой дорого и со вкусом,- серая шляпка и серая сумка, которую она клала то на колени, то на барьер, очень пришлись к лиловому модному платью. У нее было несколько длинное бледное лицо и большие серые глаза, похожие на серый бархат. Это была сестра Глеба - Мирра Львова, гидробиолог и планктонолог, работавшая вместе с Филиппом в Институте океанологии.

Филипп собирался нас познакомить, но Мирра опоздала на заседание. "В перерыве, наверное, познакомит",- подумал я и сбоку посмотрел на сестру. В ней чувствовалась какая-то скованность, внутреннее напряжение, с которым она мужественно боролась. Иван Владимирович, сидевший со стороны Лизы, ласково дотронулся до ее загорелой руки. Он хотел что-то сказать, но промолчал. Я тоже так сделал, хотя мне хотелось успокоить сестру. "Значит, она испытывает сейчас ревность,- решил я,- там давняя дружба... если это только дружба".

Я подумал, что Глеб тоже пришел бы на совещание, где были и его отец, и сестра, и мы все. А вместо этого он вынужден прятать от людей свое лицо. Что-то постыдное было в том, что он дал так "разукрасить" свою физиономию. Ведь никто не знал, что его избил чемпион по боксу. Странно, но действия Фомы не вызывали у меня никакого внутреннего осуждения. "Подрался из-за одной девчонки!" - сказал Глеб. Это хорошо, что он не стал хныкать и жаловаться. Интересно, поставил ли он Фоме хоть один синяк?

Я вдруг вспомнил все, что Глеб рассказывал о своем детстве. Властный, суровый отец, который вечно его третировал, открыто презирал и ненавидел. Странно все-таки - за что, ведь любил же он дочь. Однажды я задал этот вопрос Турышеву, и он ответил так:

- Может быть, Львов чувствовал душевную хрупкость, незащищенность Глеба? Люди склада Львова никогда не удержатся, чтоб не залезть в незащищенную душу сапогом.

Иван Владимирович хорошо знал мать Глеба, она была именно такая незащищенная. Муж, которого она беззаветно любила, сильно ее обижал измены, унижение достоинства, вечная боль и подавленные слезы. Уйти от мужа с двумя детьми у нее не нашлось сил. В результате бесконечных травм - рак...

Я читал в одной научной статье про такой в точности опыт. Группу собак дразнили, пугали, расстраивали, и вот они все заболели раком. (Опыт, конечно, жестокий, я бы не мог там работать, хоть это и для блага человечества! Я Павлушку Рыжова еще за то ненавидел, что он мучил животных. Причем у него-то уж никакой не было цели. Ребята уверяли, что он только при мне мучил, чтоб меня позлить. Возможно, и так.)

Раздумывая о Львове, я невольно посмотрел на него - он сидел на том же месте, в президиуме, у края стола, такой же свежий и выхоленный. Один из членов президиума - он не то опоздал, не то выходил - на цыпочках прошел на свое место позади Львова. Профессор обернулся и протянул руку. Обмениваясь рукопожатием, тот товарищ улыбнулся Львову. Через меня словно электрический ток пропустили - так меня дернуло. Это было ужасно! Ведь тот ученый - или кто он там был - не знал, что из себя представляет Львов, и, пожав ему руку, опоганился. Кабы он знал про него все, он бы, разумеется, не стал пожимать ему руку. Мне показалось это таким страшным, что мурашки поползли по спине.

По-моему, самое гнусное, что может быть на свете, это - улыбнуться подлецу. Ниже уже нельзя пасть. Некуда. Конечно, тот человек не знал про Львова. Не знал, что он подлец, занявший место оклеветанного им друга, что он изо дня в день убивал свою жену, навсегда подорвал веру в свои силы у ребенка, разбил чужую семью - отнял у Фомы мать. Вот если бы он знал и улыбнулся Львову, тогда, конечно, он был бы еще хуже Львова - именно хуже, ведь со стороны подлость виднее. О, это было что-то такое уж низменное и подленькое, что и выразить нельзя.

От этих мыслей мне стало так одиноко и неуютно, что хоть волком вой. Я оглянулся. Кругом полно народа, всем жарко, обмахиваются- женщины веерами, мужчины газетами и журналами, но все внимательно слушают. Мне сразу стало легче. Но в этот момент на кафедру вышел Львов...

Его так же встретили рукоплесканиями. Улыбаясь обаятельной улыбкой, он поднял белую холеную руку и слегка ею помахал - не то в знак приветствия, не то страдая от скромности. Говорил он без всяких шпаргалок, язык-то у него был привешен не хуже, чем у нашего Павлушки.

Выступление Львова сводилось, в общем, к тому, что уровень Каспия скоро начнет повышаться, и не из-за чего "горячку пороть" - это я своими словами передаю. А вот теперь попробую его словами, если сумею, так как это очень трудно! Про Львова только Салтыков-Щедрин написал бы хорошо - уж очень этот "ученый" походил чем-то на Иудушку Головлева.

- Товарищ Турышев разрешил некоторые наши сомнения в поведении Каспийского моря... Ха-ха! Мне известны мнения некоторых руководящих работников Госплана. Они считают вредным, гм, утверждение, будто уровень Каспия падает. Он не падает, а колеблется. И ущерб, который, гм, испытывает от этого наше народное хозяйство, заключается в том, что береговая линия движется то назад, то вперед. Весьма странно, что товарищ Турышев взял на себя смелость выступить с таким, гм, прогнозом... Человек долгие годы был в стороне от науки. Он лет десять работает, гм, наблюдателем на какой-то там метеостанции второго разряда. Где, с кем, когда этот прогноз обсуждался?

- Прогноз профессора Турышева обсуждался в Институте океанологии Академии наук СССР,- решительно подала реплику Васса Кузьминична Бек.

- И одобрен Ученым советом,- добавил Мальшет из ложи.

- Да, но, гм, некоторые участники совещания (мы тут обменялись мнением в кулуарах) полагают, что сверхдолгосрочный прогноз должен быть апробирован Госпланом. Прогноз должен носить официальный характер. Все ж таки, гм, так безапелляционно выступить на совещании...

К проблеме Каспийского моря надо подходить по-новому, по-научному. Если в северной части моря нужно поддержать или сохранить современный уровень, то на южной, особливо в районе Апшеронского полуострова, выгоднее будет значительное понижение уровня... К сожалению, наука еще не располагает достаточно обоснованными методами сверхдолгосрочных прогнозов, поэтому трудно поверить любому долгосрочному прогнозу естественного хода уровня моря. В такой форме прогноз, по моему скромному мнению, не следует давать потребителю. Никакой проблемы Каспия не существует, это выдумки паникеров и пессимистов от науки или, гм, очень молодых людей, идущих, к сожалению, на поводу... Уровень Каспия колеблется в небольших пределах, гм, около стабильной величины. Без сомнения, он скоро начнет подыматься.