Дмитрий Браславский - Игры чародея, или Жезл Ниерати

• Название: Игры чародея, или Жезл Ниерати
• Автор: Дмитрий Браславский
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-352-01927-6

Добро пожаловать в мир классического фэнтези, в котором вольготно чувствуют себя друиды и жрецы, эльфы и гномы, где магическая энергия бьет через край и преображает реальность! В таких мирах живут герои сериалов «Сага о Копье» и «Забытые королевства», в таком мире разворачивается и действие книг Дмитрия Браславского. Отряд, состоящий из лучших бойцов и самых умелых боевых магов, отправляется на поиски могущественного артефакта — жезла Ниерати. Члены отряда ввязываются в схватку с превосходящими силами противника, не подозревая, что стали участниками игры Чародея. Но те, кто попытался сделать пешек из гордых воинов, еще пожалеют, что появились на свет!

---

Для эльфа, к примеру, мысль о том, что после кончины его душа достанется Айригалю, выглядела не менее экстравагантной, чем для человека идея быть похороненным на другом континенте. Сражаясь с людьми Айригаля в подземельях Лайгаша, Макобер старался не задумываться о своей посмертной судьбе. В конце концов, зря, что ли, он чуть ли не ежедневно поминает Ч’варту в своих молитвах?

И теперь мессариец ждал, когда же Айригаль наконец вспомнит, что Макоберу уже случалось переходить ему дорогу.

— Ты хочешь сказать, что, если бы люди верили, что ты живешь на далеком острове, сейчас вокруг было бы море?

Странное любопытство для оказавшегося по эту сторону Грани, ты не находишь?

Справедливо рассудив, что про него забыли, конь опустил голову и принялся мирно пощипывать травку с видом бывалого воина, привыкшего с толком использовать каждую свободную минутку.

— И где же была Грань?

Грань — это Мессар. Для тебя Мессар.

— Только потому, что я там родился?

Не только. Грань — это самое дорогое место на Двэлле. Было бы жестоко не дать с ним попрощаться, разве нет?

«Значит, я действительно умер. — Как ни крути, а мысль не радовала. — Знать бы еще, зачем он со мной разговаривает. Хочет отомстить? Или с этим торреровским мечом не все так просто?»

— Я, конечно, понимаю, что так долго не навещать родителей — это преступление, достойное кары богов, — ринулся в бой Макобер. — Но, честное слово, совсем не обязательно было тыкать меня в это носом. Сразу видно, что ты мало общался с мессарийцами! А почему, собственно? Вот меня, к примеру, ты спрашивал когда-нибудь: «Мак, а почему ты так мало мне молишься, а? Совсем, стервец, меня позабыл!»?

Вообразив, как в самый неподходящий момент с небес гремит: «Совсем, стервец, меня позабыл!» — мессариец вынужден был признать, что самых неподходящих, весьма неподходящих и не очень подходящих моментов в его жизни было столько, что Айригаля скорее стоит не упрекать, а поблагодарить за деликатность. Тем более что его прежний опыт общения с богами говорил о том, что истинные небожители с трудом понимают, как некстати они могут побеспокоить простых смертных.

Представляю, что бы я услышал в ответ! — Бог, похоже, искренне забавлялся. — Или хочешь убедить меня, что тут же кинулся бы в один из Лазоревых храмов?

— Ты что, умеешь читать мысли? — осторожно поинтересовался мессариец.

А ты как считаешь?

«Ни на один вопрос толком ответить не может! — мысленно возмутился Макобер. — Можно подумать, это он мессариец, а не я!»

— Скажи, я здесь надолго? — сменил он тему.

Ты же видел, что сделал Торрер? Жертвенный клинок…

— Но в нем не было ничего жертвенного! — перебил Макобер, чувствуя, как сердце начинает свой путь в сторону желудка. — Предупреждать же надо! Вот как-то, помнится, в храме твоей жены…

«Это я зря вспомнил! — оборвал себя мессариец. — Храм Орробы был в его же монастыре, который мы, извините, поставили на уши. Вот незадача, с ним совсем как с Мэттом: что ни скажешь, все не туда!»

Хочешь сказать, что ты навещаешь и ее храмы?

По тону Айригаля было не понять, издевается он или действительно не помнит, как талисса пробралась в монастырь его Ордена через посвященный Орробе храм.

Выходит, Торрер принес его в жертву. Он бы с удовольствием расхохотался, если бы не осознавал, что тем самым эльф отправил его прямиком в объятия Айригаля. И не исключено, что навсегда.

Прикрыв ладонью глаза, Макобер оглядел равнину. Ничего, жить можно. По крайней мере, если разыскать те тысячи людей, что скончались до него.

Только где они, эти тысячи?

Мессариец прищурился. Случайно ли Айригаль отвечает вопросами на вопросы? Случайно ли он ни разу не назвал Макобера мертвецом? Случайно ли предпочел скрыть, долго ли теперь придется путешествовать по этим степям?

И что, если не случайно?

И что он теряет, если…

— Тебе не кажется, что эта жертва должна была быть добровольной?

Бог заговорил не сразу.

Кто тебе такое сказал?

Небрежный вопрос, за которым вполне может ничего и не стоять.

А может и стоять.

— Меч слишком необычен, чтобы рисковать им в бою. И не похож на жертвенную игрушку. Но если не в храме и не в бою, то где? И где есть возможность предварительно спросить нужного человечка, не возражает ли он против того, чтобы быть убитым этим самым оружием? Не открывая ему всей правды, конечно, но кто считает. Продолжать? Ну признай, что меч поставил тебя в сложное положение. Он застоялся, ему хотелось крови — я понимаю. Но ведь Торрер не вызывал меня на дуэль? Что, не так?

Однако и теперь он не получил ответа.

Я подожду. — Голос ни на гран не стал менее любезен, но это-то и было самым страшным. — Не торопись: у меня есть время.

И снова темнота.

* * *

— Как — к Айригалю? — ошарашенно переспросил Торрер.

— Да вот так! — раздался бодрый голос из-за спины эльфа. — Одним ударом.

Клинок выпустил руку Торрера — как бы безумно это ни звучало. Резко развернувшись, эльф брезгливо вытер ладонь о штаны, а меч плавно опустился обратно на подставку.

— Мак!

— Хочешь потрогать? — с пониманием предложил Макобер.

Интересно — не подыграл ли ему Айригаль? А впрочем, не все ли равно? Или не все?

— Айвен… — пробормотал Мэтт.

— Я его не видел. — Макобер посерьезнел. — Честно говоря, я вообще мало что видел. И никого, кроме Айригаля, не слышал.

— Так это правда? — недоверчиво спросила Бэх, в задумчивости наматывая на палец прядь золотистых волос.

— Чистая, как гном после купания. Ритуальный клинок, видишь ли, не промахивается.

— Откуда вы знаете? — удивился Посланник.

— Дырку показать?

— Да нет, откуда ты знаешь, что он ритуальный? — пояснил Хельг.

— У тебя есть сомнения? Подставляй грудь.

Хельг подумал, что после внезапного появления Макобера зала уже не кажется ему ни смертоносной, ни зловещей. Удивительно, как это у него получается? Улыбка, пара слов…

— Мак, мы серьезно, — попыталась осадить мессарийца Бэх.

— Так и я серьезно, — подмигнул Макобер. — Не переживай.

Бэх пожала плечами:

— За тебя-то? Вот за Айригаля я действительно переживала.

— Сердобольная, — с удовлетворением заметил Макобер. — А Айригаль ничего, только смурной какой-то. Мне даже показалось, что ему там одиноко.

— Ты что-нибудь узнал? — подобрался Моргиль.

— Про что? Про день собственной смерти?

— Хагни, не дави. — Мист коснулась локтя жреца.

— Я давлю? — притворно удивился Хагни. — Прости, Мак, видно, место такое.

— Как вам удалось вырваться? — нахмурился Посланник.

Мист отметила про себя, что того явно что-то смущало.

Уж не знал ли он про этот храм и про этот клинок больше, чем хотел показать?

— Я все ждал, когда кто-нибудь об этом спросит, — улыбнулся Макобер. — Знаешь, мы просто друг другу не понравились. Жестковат я оказался. Вот он меня и выплюнул.

— Ну-ну, — неопределенно заметил Посланник. — Пойдемте дальше, господа. Боюсь, с этой минуты нам придется поторопиться.

— Опасаетесь, что Круг теперь понимает, где мы? — напряглась Мист.

— Увы, не Круг, — покачал головой Хагни. — Но нам от этого не легче.

— Торрер, идем? — Бэх обняла эльфа.

— Что? Да, наверно. — Торрер помотал головой. — Но не уговаривайте меня снова закрывать глаза.

— Не будем. — Посланник прикинул расстояние до выхода. — Мы уже столько здесь топчемся, что, если бы храм хотел с нами расправиться, он бы это сделал. А скрыть свое присутствие у нас теперь не получится.

Парадные двойные двери. Преддверие храма: низкие колонны с пустыми вазами, пересохшая чаша фонтана, пологая, уходящая ввысь мраморная лестница. И солнечный свет, в котором пляшут пылинки старше любого в талиссе.

Или пыль не стареет?

Когда-то здесь было торжественно и красиво, но сейчас Макобер не мог думать об этой зале иначе как о глубоко утопленном в землю каменном коробе с открытой крышкой.

— Уже день? — сощурился Хельг.

— Только что рассвело. — Мэтт тоже остановился на пороге, прикрыв глаза рукой. — Мак!

Мессариец оглянулся от самого подножия лестницы.

— Молчу-молчу, — усмехнулся он. — Как красив этот рассвет! Ты это хотел услышать?

— Главное — не суетись. — Гном осторожно сделал несколько шагов, точно ожидая, что пол вот-вот провалится. — Нравится рассвет, пусть будет рассвет.

— И не выходи на улицу, — добавил Хагни, когда Макобер двинулся вверх по лестнице. — Нам не сюда.

— Мак, не надо, — быстро проговорил Мэтт, прежде чем мессариец успел ответить.

— Не надо так не надо, — легко согласился Макобер. — Я и сам догадался, что он имел в виду что-то значительно более вежливое.