Ласло КОНТЛЕР - История Венгрии. Тысячелетие в центре Европы

• Название: История Венгрии. Тысячелетие в центре Европы
• Автор: Ласло КОНТЛЕР
• Издательство: Весь мир
• Жанр: История
• Год: 2002
• ISBN: ISBN 5-7777-0129-0

Книга известного венгерского историка Ласло Контлера охватывает тысячелетний период истории Венгрии. Живое и увлекательное повествование о важнейших событиях в политической, экономической и культурной жизни страны построено таким образом, чтобы читатель получил представление о национальной истории Венгрии как едином процессе, несмотря на присущие ему противоречия и разрывы. Книга носит концептуальный характер, отличается глубиной оценок и отсутствием стереотипов и упрощений, показывает истинную роль Венгрии в европейской истории.

Издание хорошо иллюстрировано[1], снабжено именным и географическим указателями.

---

Правительственная программа практически ничем не отличалась от прокламации из 12 пунктов, опубликованной неделей ранее. Кабинет министров Каройи состоял из представителей тех же сил, что и Национальный совет. Члены его собственной партии получили большинство министерских портфелей. И хотя падение дуалистической политической системы расчистило путь для демократических преобразований, тот факт, что многие общественные движения не были представлены в правительстве, говорил сам за себя. Действия властей были явным образом уже запоздалыми, и это очень существенно ограничивало их диапазон. Партии, вошедшие в Национальный совет, представляли малую часть дворянства и аристократии, определенные слои буржуазии, квалифицированный пролетариат и профсоюзы. Среди них не было тех, кто выражал интересы очень влиятельных общественных групп и классов, которые были готовы поддержать рево- /427/ люцию со времени, когда обнаружились первые признаки кризиса дуализма, и вплоть до начала войны, а потом напрочь ее отвергли. Haute bourgeoisie,[34] а на деле все средние классы, принадлежавшие как к «христианским», так и к прочим либерально-демократическим движениям, охотно приветствовали бы и ослабление конкуренции со стороны австрийской столицы, и меры по ограничению влияния аристократии. Однако во время войны верхушка этих классов начала активно сотрудничать с оборонной промышленностью, что весьма сблизило ее представителей со старым режимом, а события в России окончательно отвратили их от мысли о революции, под каким бы соусом она ни подавалась. Равным образом те очень выгодные условия, которые были предложены Яси – министром национальностей в новом правительстве, – лидерам славянских и румынской национальных партий с целью привлечь их к работе в Венгерском национальном совете, вполне могли быть приняты в 1914 г., но не в 1918-м.

Несмотря на эти неблагоприятные обстоятельства, можно было еще надеяться, что грамотная и последовательная политика по отношению к национальностям в сочетании с хорошими отношениями, которые сложились у Каройи с политическими деятелями Антанты, могла спасти Венгрию от страшных последствий, уготованных ей тайными соглашениями с национальными комитетами славян и румын времен войны. Первые контакты не внушали особого оптимизма: казалось, западные союзники готовы удовлетворить требования своих партнеров в регионе даже в нарушение принципов, провозглашенных Вильсоном, и несмотря на все политические преобразования в самой Венгрии. И это при том, что словаков и румын уже нельзя было удержать в составе Венгрии, даже предложив им полную автономию. (Требования хорватов почти всеми венграми признавались справедливыми, тогда как претензии сербов они вообще не считали нужным обсуждать.)

Когда условия перемирия, согласованные в Падуе, не устроили командующего балканской французской армией генерала Франше д'Эспере и его войска, перейдя реку Сава, вторглись на венгерскую территорию, Каройи, надеясь, что эта мера носит исключительно временный характер и потом все более или менее образуется, был вынужден 13 ноября в Белграде подписать договор, по которому венгерские вооруженные силы должны были быть очень серьезно сокращены и отведены на линию Драва – Марош, а войскам Антанты предо- /428/ ставлялось право беспрепятственного прохода через территорию Венгрии.

Переговоры, которые в то же самое время Яси вел с румынскими лидерами, также закончились ничем. 20 ноября румыны объявили о своем отделении от Венгрии, а в конце месяца румынские войска подошли к демаркационной линии и даже местами пересекли ее, подойдя к Коложвару. Вслед за этим, на встрече в Дьюлафехерваре 1 декабря, Трансильвания объявила о своем присоединении к Королевству Румыния. Словацкий лидер Милан Ходжа был готов принять автономию как первый, предварительный шаг по решению вопроса до мирного урегулирования, но другие лидеры, в особенности чехи, выразили ему свое недоверие и добились от Антанты публикации меморандума в то время, как вдоль словацкой границы вновь начались вооруженные столкновения. В этом меморандуме союзники требовали, чтобы венгры отошли за демаркационную линию, которая впоследствии, собственно, и стала государственной границей Венгрии. Русины оказались единственным этническим меньшинством, которое приняло предложенные условия автономии, поскольку объединение всех украинских земель было маловероятным. Венгрия к тому времени, как 12 января 1919 г. в Париж съехались участники мирной конференции, потеряла более половины своей прежней территории и населения. Идея Яси о создании Дунайских Соединенных Штатов, изложенная им в пространной монографии, так и осталась в области мечтаний. С этого момента правительство Каройи нередко осуждали за то, что оно не сумело проявить большую решимость, в особенности в отношении румын. В действительности, однако, имевшиеся в распоряжении правительства вооруженные силы едва ли могли противостоять войскам противника. И, что еще важнее, сила и законность этого кабинета, в значительной мере, обусловливались предположительно хорошим отношением к нему со стороны политиков Антанты, и поэтому правительство продолжало цепляться за «вильсонизм» даже тогда, когда западные державы перестали считать себя обязанными соблюдать его принципы.

Многие полагали, что правительство Каройи провалилось, не сумев предотвратить самую страшную трагедию в национальной истории Венгрии со времен турецкого ига, и такое не могло не сказаться на его эффективности и в сфере внутренней политики. Надеясь поначалу, что новому правительству удастся сохранить прежние границы страны, а также законность, порядок и неприкосновенность собственности, старая политическая элита после отречения Карла IV сми- /429/ рилась с роспуском парламента, наделением Национального совета временными законодательными полномочиями и провозглашением 16 ноября Венгрии республикой. Ей также первое время импонировало, что революционеры почти не прибегали к насилию, по крайней мере, в крупных городских центрах. Однако вскоре, как только Каройи, не оправдав их надежд на удержание границ, принялся проводить социально-политические реформы, провозглашенные в его программе, элита стала переходить в оппозицию к его режиму. Дело не только в том, что премьер пытался сдержать свои обещания – реформы действительно были крайне необходимы стране, находившейся на грани социального взрыва. Венгрия все еще испытывала экономическую блокаду, введенную против нее Антантой. Экономические связи с Австрией оказались полностью разрушенными, а важнейшие в экономическом отношении районы на севере, востоке и юге Венгрии были оккупированы. Недостаток сырья вызвал хаос в сфере производства, тогда как миллионы граждан не имели самых элементарных, насущных средств к существованию в стране, которая все более и более наводнялась демобилизованными солдатами, вернувшимися военнопленными и беженцами из регионов, оказавшихся по ту сторону демаркационной линии. Горожане были уверены, что помещики и зажиточное крестьянство придерживают часть урожая. Землевладельцы действительно оставляли свои владения невозделанными, ожидая предстоявшей земельной реформы, которую все более и более нетерпеливо требовал сельский пролетариат.

Венгрия тогда, пожалуй, не имела политической силы, которая могла бы устроить всех: слишком бурным было время и чересчур противоречивыми общественные интересы и ожидания. Каройи и окружавшие его демократы, несомненно, обладали значительными талантами, которые вполне пригодились бы в мирное время и при стабильном общественном положении, но в ситуации экстремального лихолетья явным образом были бессильны. Земельная реформа, объявленная 15 февраля 1919 г., стала шагом, значение которого трудно переоценить, однако она никого не удовлетворила. Земельные владения, превышавшие 700 акров, должны были перераспределяться среди крестьян. Сельской бедноте этот максимум представлялся непомерно большим, а магнатам – неприемлемо маленьким. Социал-демократы выступили за запрещение всех крупных и средних частных земельных владений, они хотели передать их целиком под коллективные хозяйства, считая, что земельная собственность сделает крестьян «консервативными». Но у правительства все равно уже не оставалось вре- /430/ мени на проведение реформы. В довольно демонстративной манере через неделю после выхода декрета перераспределили излишки собственного имения Каройи, и на этом все закончилось. Аналогичная судьба ожидала и широкую избирательную реформу, которая позволила бы получить право голоса половине взрослого населения страны (выше процент голосующих в то время был только в Скандинавии). Были определены сроки выборов в конституционное собрание, но правительство (с 11 января 1919 г. Каройи стал президентом, а премьер-министром был назначен Денеш Беринкеи) пало, не дотянув до этих выборов. Его не спасло и принятие прогрессивных социальных законов, предусматривавших выплату пособий по безработице, введение 8-часового рабочего дня, запрещение детского труда и расширение системы страхования. Они не дали быстро ощутимых результатов и не могли справиться с послевоенной депрессией и разочарованием, а лишь вызвали раздражение у господствовавших классов общества, где сохранялось напряжение, чреватое поляризацией политических сил. На сцене появились радикальные движения: как крайне правые, так и крайне левые.