Михаил Бондарев - ЗОНА НЕДОСТУПНОСТИ

• Название: ЗОНА НЕДОСТУПНОСТИ
• Автор: Михаил Бондарев
• Издательство: Военное издательство
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1959

В сборник вошли повести "Зона недоступности", "Схватка над бездной" и "Загадка Тинд-фьельда".

Эти произведения рассказывают о схватках с противником - нарушителями границы, бандитами - на суше и на море.

---

И когда его предложение поддержали едино­гласно, Новоселов сказал матросу Черникову:

—    Все будут переносить воду, а вам пору­чается другая работа. Берите аккордеон. И ни­каких там «на палубу вышел, сознанья уж нет...». Давайте «Катюшу», плясовую, гопака, чардаш, польку. Чтобы мускулы взыграли!

—     Есть! — коротко ответил Черников,

9. Во время шторма

Старший матрос Акопян волновался. «Власт­ный» был включен в поисковую группу, и теперь многое зависело от искусства Акопяна. Это он, беспрестанно прослушивая потерпевшую аварию лодку, вел за собой корабли. То, что удастся точно определить место катастрофы, Акопян не сомневался. Тянулись мили за кормой, и звук в телефонах становился все громче и громче. Одно­временно дно прощупывалось эхолотами.

Корабли поисковой группы прошли в заданный квадрат. Но разыгрался шторм. Удалось подо­брать аварийный буй с оборванным буйрепом. Где-то здесь, под водой, на грунте лежит лодка!..

На палубе корабля-спасателя водолазы гото­вили к действию снаряжение, камеры, компрес­соры, подводные фонари. Но на крутой волне долго не удавалось точно установить спасатель. Лицо командира спуска старшего лейтенанта Козлова было озабоченно. Удастся ли при такой погоде молодым, еще малоопытным водолазам обнаружить лодку? Она где-то здесь, где-то здесь... Ее уже прощупали эхолотами, засекли ее местоположение. Расставили буйки. Через каждые полчаса лодка посылала сигналы бедст­вия, но на запросы с поверхности не отвечала. Глубина не так уж велика — восемьдесят ме­тров. На такие глубины водолаз Зеленцов не раз опускался в обыкновенном мягком вентилируе­мом скафандре. Но то, что под силу Зеленцову, вряд ли окажется под силу остальным. Неужели придется опускать в жестком скафандре? В та­ком скафандре можно погружаться на глубину до двухсот метров. Правда, в таком скафанд­ре— стальной оболочке — водолаз неуклюж, он едва передвигает ноги, движения рук ограни­чены. Да, для начала нужно пустить старшего матроса Зеленцова... Трудно, очень трудно бу­дет работать на такой глубине в обычном трех- болтовом скафандре. Но Зеленцов — человек исключительной физической выносливости. Он, как и все на корабле, увлекается легководолаз­ным спортом. С одной дыхательной трубкой без кислородных баллонов может пробыть под водой несколько минут. Готовясь к нырянию на боль­шую глубину, он всегда «продувает уши», есть у него и другие «секреты» подводного спорта. Зеленцов — завзятый подводный охотник; Он даже смастерил себе ружье с гарпун-линем. Это ружье бьет до шести метров. Он знает места, где любит кормиться и отдыхать рыба, знает ее повадки. Оказывается, бить рыбу нужно сбоку и с упреждением.

Свет прожекторов освещает взрыхленную по­верхность моря. В этом свете стальные фермы — арки корабля кажутся неестественно высокими.

—    Пойдете вы! — сказал старший лейтенант Зеленцову. Уже до этого Зеленцов догадывался, что первым пойдет он, а потому приказ коман­дира спуска встретил спокойно. Его не страшила это бурное море. Вода она и есть вода... До при­хода на флот Зеленцов был шахтером. Однажды шахту затопило. На помощь пришли водолазы и спасли оборудование. С тех пор Зеленцов меч­тал стать водолазом, и теперь его мечта осуще­ствилась.

Зеленцов был водолазом-гигантом. Смешно было наблюдать, когда его снаряжали под воду.

Вот старшина подал команду «Одеть водо­лаза». Зеленцов уселся на банку, взял рубаху и просунул в нее ноги, встал — и около него засуе­тились малорослые матросы Дымов и Макушкин. Они хватают тяжелые калоши и подтяги­вают их к ногам Зеленцова. Труднее надеть че­рез голову водолаза манишку: Зеленцову прихо­дится нагибаться. Вот манишка надета, закреп­лен сигнальный конец.

—    Водолаз, на трап!

Дымов и Макушкин подводят Зеленцова к трапу. Ведет на сигнале, словно на поводке, ма­трос Макушкин.

Уже на трапе на водолаза надевают шлем, грузы.

Водолаз ушел под воду. Прошло несколько на­пряженных минут. Непрерывно от компрессора подавали воздух. Зеленцов сообщил, что он на грунте и чувствует себя хорошо. Прошло еще десять минут, и послышался встревоженный го­лос из глубины:

—    Лодку обнаружить не удалось... Но я вижу кое-что...

10. Погоня под водой

На борту «Кассиопеи» поднялся переполох.

—     Черт бы вас побрал! Вы безмозглый идиот, Боб! — брызгал слюной Тэккер.— Как могло случиться, что аварийный буй свалился в воду? Это же улика против нас!

Кестер пожал плечами: он и сам не мог по­нять, куда девался буй. Сняв ласты и шлем- маску, он всего лишь минут на пятнадцать спу­стился в салон, чтобы согреться и выпить рюм­ку виски. Потом поднялся на палубу, поговорил немного с Дильворти, вернулся к брезенту — буй исчез! «Кассиопея» изменила курс на обрат­ный, но буй так и не был найден.

Когда на горизонте был замечен свет совет­ских кораблей, «Кассиопея» отошла миль на пять на юго-восток и бросила якорь.

Тэккер с нетерпением ждал гидросамолета: «ему хотелось как можно скорее избавиться от Дорофеева, Румянцева и Баженова.

А в каюте в это время происходил такой раз­говор.

—    Нас заперли,— сказал Баженов.— Я своими глазами видел, как этот Кестер втаскивал на палубу аварийный буй...

—     Нужно сейчас же потребовать у них объяс­нения!— заволновался Румянцев.— Мы в конце концов не пленные...

Но уже этой ночью про­изошло событие, которое глубоко взволновало всех троих. Во втором часу ночи послышался легкий шум и в иллюминаторы ударил яркий свет. Баже­нов подскочил к иллюми­натору и что есть мочи закричал:

—     Наш корабль!

Да, это был эскадрен­ный миноносец поиско­вой группы. К несчастью, он сделал разворот и по­дошел к судну с левого борта.

Баженов нажимал на все кнопки, дубасил ку­лаками в дверь, но никто не подходил.

Через полчаса дверь открылась. На пороге стоял Кестер, за ним виднелись головы еще пяти человек.

—    Мистер Тэккер приказал перевести вас в другую каюту,— произнес он холодно.

—    Мы требуем, чтобы нас немедленно пере­вели на советский корабль,— сурово сказал До­рофеев.— Мы не пленники.

 —    Вы плохо цените гостеприимство,— криво усмехнулся Кестер.— Вы оказались на нашем судне, мы спасли вас от гибели, и вы обязаны подчиниться нашим правилам и законам. «Кас­сиопея» не собирается никуда уходить. Ваше командование знает, что вы находитесь здесь. Но ввиду плохого состояния погоды советский корабль не смог подойти к борту судна. Спу­скать на воду шлюпку в такой шторм — безумие! Решено оставить вас здесь до утра.

—    Но почему же нас переводят в другую каюту?

—     На этот счет у мистера Тэккера есть свои соображения. Я знаю, что сегодня или завтра с островов должна прибыть почта. Возможно, про­фессор Тэккер решил разместить в этой каюте экипаж гидросамолета. Вам не надо волновать­ся, мистер Дорофеев. Мы — ученые и, следова­тельно, далеки от политики.

Дорофеев хотел спросить про аварийный буй, но что-то удержало его.

Всех троих перевели в новое помещение, чуть ли не в трюм. Здесь не было иллюминаторов, лишь тускло светилась электролампа.

—    Да, мы, кажется, в плену,— мрачно прого­ворил Дорофеев.— Но наши корабли где-то со­всем близко... Если бы удалось подать им сиг­нал...

Лицо его исказилось от гнева, кулаки сжа­лись. Медлить было нельзя. Нужно принимать решение. В силу странных обстоятельств он и вверенные ему люди очутились на борту амери­канского судна. Он остался командиром, хотя и не знает ничего о судьбе своей подводной лод­ки. Он отвечает за жизнь ученого Румянцева, за жизнь матроса Баженова, за их и свое поведе­ние. Плен или гостеприимство? Нет, с гостями так не поступают. И здесь все то же попрание всяких международных правил, все та же поли­тика силы. Мистер Тэккер, по-видимому, не знает, чего можно ожидать от трех советских людей, захваченных им. Но он, Дорофеев, знает, чего можно ожидать от мистера Тэккера. Все заверения Кестера — гнусная ложь. Если бы все обстояло так, как пытается объяснить этот Кес­тер, то командир советского корабля все же на­шел бы способ уведомить Дорофеева о том, что о судьбе трех советских людей с подводной лод­ки известно командованию. Шторм в подобном случае не помеха. Их могли бы выпустить на па­лубу, можно было переговорить по радио. Но Тэккер, руководствуясь какими-то своими сооб­ражениями, не сообщил командиру корабля, что Дорофеев, Румянцев и Баженов находятся на борту его судна.