Роберт Музиль - Винценц и подруга важных господ

• Название: Винценц и подруга важных господ
• Автор: Роберт Музиль
• Жанр: Проза

---

Xальм (шипит). Вы негодяй!

Винценц. Вот как! Еще чуть тише, и ваша реплика изрядно теряет значительность!

Xальм. Негодяй!

Винценц. Теперь она прозвучала прямо-таки нежно, словно вы назвали меня "голубчик". Вы ведь знаете, влюбленные, обнимая друг друга, порой шепчут бранные слова, в этом есть особая прелесть.

Xальм (потерянно). Почему вы меня предали?! Вы же могли получить от меня еще много больше денег... (Ревниво.) Но вам и Альфа наверняка давала деньги? Она всегда питала к вам необъяснимую слабость.

Винценц. Послушайте, доктор, долгие годы мы с Альфой не виделись. И теперь вы предлагаете мне деньги за то, чтобы наша с нею встреча дала вам повод возбудить дело о разводе: я должен либо спровоцировать ситуацию, как говорится, своими силами, либо высмотреть что-нибудь, наблюдая, как этот вот благоприличный господин провожает Альфу домой. И все же вы ошиблись во мне, я ваши деньги не взял...

Xальм. Да что вы говорите?!

Винценц. Я ваши деньги не взял, я позволил вам всучить их мне, а это большая разница. Впопыхах я не смог отказаться. А без умения принимать человеку нельзя. К тому же таким манером я до последней минуты имел выбор: обмануть ли мне ваше доверие или доверие Альфы, и это было весьма приятно, поскольку гарантировало известную самостоятельность; вы ведь знаете, я слегка неравнодушен к Альфе. Но почему вы после стольких лет в браке действуете так гнусно?

Xальм. Придется сказать, и я скажу: все из рук вон плохо, сил нет больше терпеть, я так несчастен!.. (По слабости характера плачет. Промакивает козлиную бородку.) Что до Альфы, то я иллюзий себе не строю. Женщины меня вообще мало интересуют - сплошной жирок и претензии. Но как раз в этом плане Альфа очень мне под стать: она ни в грош не ставит мужчин и не выносит бабской шумихи вокруг любви.

Винценц. Тсс! (Жестом показывает Хальму, чтобы он говорил потише.)

Xальм. Не волнуйтесь: она если уж заснет, то спит крепко; в ней есть что-то на удивление мальчишеское; мы могли бы жить так счастливо. И потом, я же, как вы знаете, беллетрист...

Винценц. В свое время я вам советовал всерьез заняться антиквариатом.

Xальм. Смею надеяться, что чужой совет никогда не был вам нужен так же мало, как мне ваш. Я покупал то, за что ратовал, и ратовал не вслепую, а значит, ратовал я за то, что покупал. Мое благосостояние развивалось в согласии с моими убеждениями. Я отнюдь не стал тем ничтожеством, каким вы некогда изволили меня представить.

Винценц. Господи! Это же было всего лишь соперничество, и не более того. Когда мнишь, что женщина любит тебя, невольно норовишь возвести на ее мужа напраслину. (Подает кофе.)

Xальм. Вот то-то и оно! Альфа - самая тщеславная особа на свете, и я куда серьезнее, чем она, отношусь к мужчинам, которые ее любят. Но ей непременно хочется иметь все. Пока мужчина не порабощен, она пленяет его своими речами, потому что, как дитя, играет новыми словами и оригинальным ароматом его профессии. У нее целая коллекция чудеснейших профессиональных запахов.

А эти болваны и рады размякнуть! Воротиле дельцу она говорит о музыке, музыканта спрашивает о морском сражении при Абукире, а историку зачитывает биржевые котировки. И так со всеми - с одной стороны, льстит каждому своей любознательностью, дает ему почувствовать, что он совершенно уникален, с другой же стороны, закрепощает его, упрекая, что он не другой.

Винценц. Ученому она говорит: вы не делец; музыканту: вы не ученый; дельцу: вы не музыкант. Короче, всем вместе и каждому в отдельности: вы не человек, да? И каждый вдруг замечает, что его жизнь - нелепица, верно? Потому что жизнь действительно нелепица.

Xальм. Я намеренно говорю "болваны"! Ведь атмосферу искусства, которую этакие деловые, сухие, ученые господа лакают, как обезьяны водку, тайком создаю я, разведенный беллетрист! Это мне принадлежат неожиданные, тонкие и глубокие высказывания о любви и жизни, в тепле которых присутствует нечто возбуждающе холодное. Я творю подлинно женственное очарование духа и неопределенные мысли, много более емкие, нежели мысли этих мужчин. Уже который год я создаю все оригинальные идеи художественной одежды и привычек. У Альфы же нет ни одной собственной мысли. Так вот, я - источник духовности, фантазии, пьянящей холодности, я бываю здесь, в этом доме, а эти болваны... думаете, хоть один из них восхищается мною? Считает меня необходимым? Значительным? Признает меня и одобряет?

Через этих людей я мог бы стать одним из авторитетнейших лиц нашего времени, но ведь для всех главное - внешность. Что вообще в жизни, что в любви! Теперь вы понимаете, какая мука для меня быть рядом с этой женщиной?! Я человек думающий, и каждое свое слово могу подкрепить ссылкой на авторов, у которых почерпнул ту или иную мысль; а вот у Альфы это все от меня, нахваталась и щебечет почем зря, а при ее внешности - бюст, бедра и прочее соответствующий прием обеспечен. И что самое скверное - мужская натура, скрытая под ее ребячливой женственностью, делает ее еще привлекательнее, но во мне-то мужской натуры куда как поболе, чем в ней, и я, именно я должен наблюдать, как подлинная заслуга отступает перед своей жиденькой, сытой копией!!

Поневоле потеряешь веру в ценность мира, и жить с нею рядом просто невмоготу!

Теперь вам понятно, что я хочу наконец-то отомстить? Раз уж я поставщик, так хотя бы продам ее. Этот деляга решил жениться на ней, как все, но он единственный, за кого она, пожалуй, пойдет, ведь у него прорва деньжищ. Вот пускай и платит за нее. Возместит мне убыток! Признает мой вклад!

Винценц. И этакий шантаж, как вы полагаете, в каком-то смысле легче легкого позволяет подзаработать, а? С плеч долой?

Xальм. Не помню, была ли у меня и такая мысль. Может, и была. Мало ли что в голове мелькнет.

Винценц. К тому же это сущий пустяк по сравнению с главным...

Довольно громкий звонок.

Это женихи. Откройте, вы лучше меня знакомы с обычаями этого дома.

Хальм идет отворять. Винценц между тем относит Бэрли чашку кофе. Хальм

возвращается с гостями.

Хальм (пятится задом, направляя гостей в темноту комнаты). Тсс! Здесь мы накроем праздничный стол. (Пододвигает стол.)

Господа сначала вежливо толпятся в дверях, предлагая один другому пройти

первым, затем все же входят.

Политик. Замок внизу, видимо, сломан, я не мог отпереть. Иначе, господа, я бы давным-давно поджидал вас здесь; у старинного испытанного друга есть свои привилегии! (Победоносно поднимает кверху английский ключ.)

Молодой Человек. Что? Замок? Нет, все дело наверняка в ключе, потому что запирал я без помех. (Показывает точно такой же ключ.)

Политик. Как? Что такое? Откуда у вас этот ключ? (Поворачивает его, рассматривает со всех сторон и констатирует полное тождество.)

Молодой Человек (кому-то третьему). А у вас, значит, нету?

Политик (Молодому Человеку). Но за какие заслуги? Что вы совершили в жизни? Молодой человек, какие у вас права на этот ключ?

Молодой Человек. Но, господа... я здесь новичок... не знаю... вы все стояли у парадной... я же представился вам на лестнице?..

Между тем все достали такие же ключи и сравнивают их между собой. У одного ключ был на цепочке вокруг шеи, у другого - в кармане брюк, у третьего - в футлярчике.

Музыкант (Политику). Вы уже стояли в парадной, когда я подошел... я понятия не имел, что у вас тоже есть ключ...

Ученый (обоим). Я смотрю - стоят два господина... день не мой...

Реформатор. Н-да, если 6 я знал; но вы все мерзли возле парадной, когда я пришел...

Политик. Моим ключом как раз и не запирали...

Все. Мы даже не подозревали!..

Молодой Человек. А я вообще ничего такого не думал. Пришел последним и отпер, потому что именно для этого и получил накануне ключ.

Политик. Что? Вы открыли парадную?

Молодой Человек. Я, а то кто же?

Все. Она вдруг открылась. Я думал... Вы что-нибудь подумали?.. Нет, мне все показалось совершенно естественным. Вообще-то я над этим не задумывался, наверно, решил, что сам и отпер! (Наперебой, один другому.) Но скажите, давно ли у вас есть ключ?

Xальм (подходит, возмущенный шумом). Послушайте, господа, вы же разбудите Альфу, а у нас еще ничего не готово! Ну что тут особенного? Каждому охота поболтать в полной иллюзии своей исключительности, для того и требуется распределение и ключи, иначе соседи по дому Бог знает что подумают.

Музыкант (себе под нос). И все-таки это явное недоразумение. (Отходит в сторону.)

Политик (Хальму). Ну уж вы-то определенно без ключа?!

Молодой Человек. По-моему, с этим господином я еще не знаком. Мое имя Марек...

Xальм (снисходительно). Апулей-Хальм.

Политик. Он не нашего круга, он - муж, хохо...

Xальм. Тесс! Не шумите так...

Политик. Серьезно, он не входит в число друзей собственной жены. Альфа не любит, когда ей напоминают о нем. Живут они раздельно. Нет, правда, что вас сюда привело, да еще именно сегодня?

Xальм. Все и вполовину не так скверно, как вам кажется, господин национальный советник. (Отвлекая его.) Смотрите!