Михаил Маковецкий - Девушки для диктатуры сионизма

• Название: Девушки для диктатуры сионизма
• Автор: Михаил Маковецкий
• Жанр: Иронический детектив

---

Неожиданно лица наших палестинских собутыльников окаменели. Я обернулся и увидел Людмилу, несущую поднос с жареным поросенком. Но не поросенок поверг в шок чистых мусульманских юношей. Как выглядит поросенок, они не знали, так как ислам запрещает есть свинину, да и в нашем доме они поросенка и не ждали, так как еврейская религия тоже свинину есть запрещает. Другое дело, что об этом запрете не знает моя супруга Людмила. Мне, по литературным источникам, было это известно, но, как и большинство еврейского народа, я кушал свинину при любой возможности. Не свинина превратила палестинских строителей сионизма в соляные столбы. Виной тому была внешность и туалет моей супруги Людмилы.

Впервые после приезда в Израиль моя супруга надела шёлковый китайский халат в драконах, которым она так гордилась и надевала только по торжественным случаям. Необходимо присовокупить, что под воздействием сладких тропических фруктов, которыми так славится земля Израильская, Людмила не поправилась, а скорее раздобрела. Ещё вернее было бы сказать, что она налилась, или, чтобы быть до конца точным, можно отметить, что моя супруга стала еще более пышной. И сдобной.

В результате этих процессов красный шелковый халат в драконах стал ей маловат. Особенно в груди и ниже талии. А также, почему-то, коротковат. Вероятно потому, что с годами сморщиваются и драконы, но время не властно над моей Людмилой. Несмотря на то, что к халату прилагался поясок, который Людмила повязала на талии, халат имел тенденцию распахиваться то сверху, то снизу, демонстрируя, то наполненный до краёв большого размера бюстгальтер, то полноватые, но сохранившие форму, бёдра.

— Кушайте, гости дорогие, не стесняйтесь, — говорила Люда и ставила на стол новые и новые блюда. При этом ей приходилось наклоняться, а однажды ей даже пришлось прижаться грудью к плечу одного из дорогих гостей. Несчастный в три глотка опустошил полуторалитровую бутылку кока-колы. Неиспорченные тлетворным влиянием Запада мусульманские юноши воочию убедились, что видеомагнитофон их не обманывал. Кусок чудесно приготовленной свинины застревал у них в горле. Вступить в законный брак им хотелось нестерпимо. Ближе к вечеру, когда праздничные торжества завершились, они встали из-за стола и пошли к своей машине, медленно и осторожно передвигая ноги. После этого случая, ещё долго бригады арабских строителей осаждали поселение Ливна с предложениями своих услуг.

— Все хватит, — сказал Пятоев, — если твои рассказы немедленно не прекратиться, то ты скоро будешь плакать на моей могиле. А у меня еще много дел в Пскове и вокруг него.

Глава 10 Ментовский закон и тайные страсти

— Барашек диво как хорош, — очень искренне сказал Пятоев, — но не соблаговолит ли уважаемый шейх перейти к делу?

— Легко, — согласился шейх, — но сначала мы позовем милых дам. Хватит им, пожалуй, резвиться в бассейне.

Две же девушки, первыми переправленные в Израиль по дороге жизни племени Алузаель, после интенсивного курса арабского языка в течение двух дней, сейчас сидели напротив Пятоева, Рабиновича и Шпрехшталмейстера. Они были явно напряжены. Им обещали широкий фронт работ по избранной профессии, а вместо этого заперли в огромном доме и целыми днями заставляли учить арабский язык. Выйдя из бассейна, они уселись перед нами, заложив ногу за ногу, и старшая из них, после некоторого раздумья, сказала Рабиновичу «салям».

— Воистину салям, — отозвался вместо Рабиновича Пятоев. Ему предстояло беседовать с ними, и он хотел их успокоить и войти в психологический контакт.

— Ваш арабский начальник, — продолжила одна из девушек, указывая на Рабиновича пальцем, — прибыл, чтобы прицениться и купить нас?

Я не люблю, когда меня принимают за араба, но в этот раз я воздержусь от комментариев, — бросил ей в лицо Рабинович.

— Мой начальник купил вас еще в Пскове, не торгуясь, по совокупности заслуг, — сообщил девушкам Пятоев.

— Каких ещё заслуг? — грубовато поинтересовалась младшая из барышень.

— Они собираетесь вернуть нас в Псков преподавать арабский язык, — вдруг догадалась старшая девушка.

— Не волнуйтесь, — вновь взял в свои руки бразды правления Пятоев, — как вам и было обещано, вы будете заниматься проституцией. Кстати, в публичном доме с богатой и славной историей, который называется «Экстаз».

— Спасибо, утешил, — прокомментировала это сообщение младшая, — а то я уже начала волноваться за свою неустроенную личную жизнь.

— А разве люди псковского олигарха вам ничего не объяснили? — спросил девушек Шпрехшталмейстер.

— Не знаю никакого олигарха, — сказала молоденькая грубиянка, — нас снарядил сюда старый следователь, дай ему Бог здоровья.

— Кстати, — продолжил Пятоев, — как его здоровье? Я слышал, что его убили месяц назад. Это правда?

— Типун тебе на язык, — с большим чувством ответила девушка, — Если бы не он, сидела бы я сейчас в родной псковской тюрьме. А может быть, и ехала бы уже в край северных сияний.

— И какое преступление ты совершила до знакомства с уборщицей из аптеки? — поинтересовался Пятоев.

— Меня поймали на том, что я наводила братанов на квартиры своих клиентов, — призналась девушка, — а откуда вы знаете об уборщице из аптеки? Я же об этом никому не рассказывала!

Девушка была явно взволнована и с испугом переводила взгляд с шейха Мансура на Пятоева.

— Как я и думал, — вмешался в беседу шейх Мансур, — вы представляете некого псковского олигарха, который иной раз очень мешает нашему плодотворному сотрудничеству со старым следователем. В последнее время его активность была настолько велика, что деловому партнеру-старому следователю пришлось приостановить свою деятельность. К счастью все наладилось, и мы имеем удовольствие беседовать с новой девушкой, которая так не предусмотрительно наводила банду грабителей на квартиры поклонников ее красоты.

— Вы заблуждаетесь, — вступил в беседу Шпрехшталмейстер, — в наших интересах как раз сделать так, чтобы здоровье псковского олигарха сильно пошатнулась.

— Для этого нам даже пришлось помочь пожилому следователю инсценировать на себя покушение, — добавил Пятоев.

— А вот про это я слышала, — вновь вступила в беседу юная грубиянка, — старый следователь никому ничего не сказал и по тихому в отпуск укатил. С уборщицей из аптеки, говорят. Можно подумать, что не мог помоложе никого найти. Хотя и она хоть и в возрасте, но выглядит ничего. А через несколько дней из Великой обезображенный труп подняли. На нем была одежда следователя и его документ какой-то. Ну, все и решили, что это старого следователя замочили. Менты в тот месяц лютовали страшно. Говорили даже, что его один старлей из дивизии ВДВ следователя кончил, а сам за границу сбежал. Из-за сестры своей жены. Подробностей не знаю, врать не буду. А потом старый следователь вдруг с Кипра приезжает. Загорелый такой. Оказывается, его в поезде обокрали. Украли, в том числе, и шмотки, и какой-то членский билет. Общество попечителей псковского цирка или что-то в этом роде. Он и заявлять не стал, времени не было. А вор видимо пиджак его одел, да подрался с кем-то. Прибили его, а потом и в Великой утопили. А в кармане пиджака удостоверение почитателей танцовщиц циркового кордебалета и лежало. Они у нас в городе вроде как самые лучшие боевые подруги для схваток в постели считаются. Ни знаю, что в них наши богатенькие буратины находят. Просто обидно, честное слово. Ну вот, как следователь приехал — все прямо так и ахнули. А ему все хиханьки.

— Кого живого похоронили, — говорит, — долго жить будет. Только потому тебя от тюрьмы спасаю, что хорошо все обошлось. Могли ведь не только ограбить, но и убить. Знаю я вас, обормотов.

— Да кого я могу убить, — говорю, — ну, наводила на богатые квартиры. Что было, то было. Но убивать я никого не убивала. Чем хотите клянусь.

— Да не вешаю я на тебя мокруху, — говорит, а сам смеется, аж заливается, — это образно я. Литературной метафорой балуюсь.

Рассказав это, девушка скромно потупилась.

— А об уборщице из аптеки? — напомнил Пятоев.

— Они убьют меня, — испугано прошептала девушка.

— Воспринимаю это как личное оскорбление со всеми отсюда выходящими последствиями, — грозно воскликнул шейх Мансур, — здесь тебя никто не может убить, кроме меня.

— Правда? — с надеждой в голосе ее недавно нахальная грубиянка.

— Шейхи девушек не никогда не обманывают, — продолжил Мансур, — ну сама посуди, они в Пскове, а ты в Израиле. И под моей охраной. Ну, как они до тебя смогут добраться?

— Если сама не расскажу, все равно из меня выбьете, — догадалась девушка. — Я там не в чем не виновата. Это так случайно получилось. Бес попутал. Была я на квартире у одного. Сам молодой пацан, а в квартире чего только нету. Ну, знаю я. Ночью все равно квартиру бомбить будут, ну и прихватила я у него сумку. Так удачно получилось. За наводку они мне не так много давали, да еще и обманывали. А тут сумка такая красивая. Чувствую, из дорогой кожи, да и в сумке что-то. Приношу я сумку домой, а там пакеты с порошком. Наркота одним словом, я сразу поняла. А у меня как раз один знакомый есть, постоянный клиент. Я с ним каждую среду на совесть отрабатывала. Ну, и платил, правда, нормально. Я с сумкой к нему. А он мне говорит: «Я такую дозу не подниму. Не мой масштаб». И вывел на уборщицу с аптеки.