Михаил Маковецкий - Героин

• Название: Героин
• Автор: Михаил Маковецкий
• Жанр: Иронический детектив

Я, Маковецкий Михаил Леонидович, 1954 года рождения, родился в мирной еврейской семье офицера стратегической авиации Советской Армии. За годы учёбы в многочисленных средних школах (папу переводили на новое место прохождения службы каждые два-три года) проявил себя по разному, но неизменно вызывал смех своих товарищей. Закончил медицинское училище, защищал могучий Советский Союз в качестве фельдшера, закончил медицинский институт, женился и, при помощи супруги, родил двоих детей. До 1990 года проживал в Москве, с 1990 года живу в Израиле. Приехав на историческую родину вновь попал в сумасшедший дом, в этот раз в качестве медбрата, где и работаю по настоящее время. Увлекаюсь службой в израильской армии, в подразделении, куда меня взяли после моих длительных и настойчивых просьб и написанием этой книги в рабочее время.

«Героин» — это шутливый детектив, эротический и правдивый, повествующий о великом героиновом пути, который пролегает по территории России и ведет из Афганистана в западную Европу.

---

— Пир чего? Это когда гайку в пупок вставляют? Впрочем, если бы только в пупок. И только гайку. Лейтенант Волков недавно себе расцарапал весь… опухло конечно, неделю ходил в вперевалочку.

— Я продолжу?

— А что продолжать-то? Ясно все. Я недавно с совещания пожилых следователей вернулся… Зина, доченька, принеси нам чайку и тот торт, что я утром в холодильник поставил. Да, так о чем я? На этом совещании нам доложили следующее: По мнению экспертов, в России в 2004 году употребляли наркотики от 3 до 5 миллионов человек. Ежегодный наркотический оборот в России, на минуточку, превышает один миллиард долларов. Причем, доля потребляющих героин среди российских наркоманов выросла до 28 %… Да. Работница из наркоманки никакая, разве что в постели, да и то с трудом. И обратили внимание, Капитан, что праздник любви у проститутки стоит ровно столько, сколько стоит доза героина? Это случайность, по-вашему? Ничего подобного. Проститутке нужно заработать на очередную зону, больше ее ничего не интересует. И, если ее уже ломать начинает, а ей без кондома предложат? Вы бы на ее месте согласились, Капитан?

— Я!?

— Ну ладно, вы у нас герой. А они соглашаются. Ох, надо обязательно лейтенанту Волкову рассказать, у него жена молодая, ребенок грудной.

— Я ему передам.

— А, Зина. Не уходите, вам тоже это полезно послушать. Разлей-ка нам чай, и себе тоже, и нарежь торт. Так вот, я продолжу. Корень проблемы — это героин. Подсела на иглу — вышла на панель. Не заразилась СПИДом от общего шприца, заразилась, когда работала без презерватива. А клиент у нее кто? Да все! Так что или героин нас, или мы героин. И не надо, Зина, думать, что раз ты не колешься, то тебя это и не касается. Это касается каждого половозрелого члена общества. В том числе и гомиков, и людей других изящных профессий. Вот мне доложили недавно, что все больше сковских геев не пользуются презервативами, хотя их не пропагандируют только что в детских садах и богадельнях. И по телевидению презерватив можно увидеть чаще, чем сигарету.

— Товарищ пожилой следователь, а вы записались добровольцем в Стражи Исламской Революции? Или, хотя бы, поддерживаете политику Лукашенко в Туркмении?

— Зина!? Да ты сиди, сиди. И торт кушай. Такие торта только у нас, в Сковской Барвихе одна женщина делает, в другом месте таких нет. Только не раздражай меня своим хамством детским.

— Ни лицемерьте, пожилой следователь, вам ее паясничанья дома не хватает. Ваша Тамара Копытова девочка необыкновенной внешности, согласен, картинка с журнальной обложки. Но истинного человеческого общения она вам предоставить не может. Хотя бы потому, что по-русски плохо говорит. Зина, в какой-то степени, вам это общение предоставляет. Пусть мой волос затронет проседь, если я не прав.

— Зина, голубушка, завари-ка нам еще чайку. Вы, Капитан, так из меня и моей секретарши Зины скоро Деда Мороза сделайте и Снегурочку. А из нашего учреждения очаг профессиональный мужского и женского стриптиза. А вопросы службы мы с вами запустим окончательно. Ведь до чего докатились! Что у нас вчера вечером на дискотеке случилось? Вы разобрались? Что значит «молодежь избила трех милиционеров?» Это что, доклад дежурного офицера по городу или сценарий фильма о восстании попа Гапона? Вы уже разобрались в случившемся? Можете мне доложить по всей форме?

— 8 декабря в промежутке между двадцати тремя часами и двадцатью тремя часами тридцатью минутами возле диско-бара «Глюки» было совершено нападение на патрульный наряд милиции. Началось все с того, что патрульные попытались задержать и доставить в милицию нескольких нарушителей общественного порядка. Однако приятели дебоширов — примерно 30–40 человек — в ответ напали на милиционеров, повалили их на землю и начали избивать. Компания отбила задержанных у патруля и разбежалась. Пострадавшие милиционеры с черепно-мозговыми травмами и ушибами попали в больницу.

— Зачинщики нападения задержаны?

— Установлены трое предполагаемых зачинщиков нападения. Одного из них арестовали в ту же ночь. Личности еще двоих установлены, сейчас они находятся в розыске. Есть данные, что из Скова они уехали. Меры к задержанию хулиганов принимаются.

— Каких хулиганов, Капитан? А что, статья 318 Уголовного Кодекса Российской Федерации о применение насилия в отношении представителя власти уже отменена?

* * *

— Да, Лена, я сначала не хотел тебе сказать, но и не говорить неудобно как-то. С недавних пор все разговоры, которые ведутся в комнате для гостей, я записываю.

— В том числе и мой разговор с пожилым следователем?

— Да.

— Ну и?

— Ты не права, когда говоришь, что я к тебе особых чувств не испытываю. Я испытываю. Если не хочешь, можешь ребенка не заводить, я тебя не насилую. В любом случае тебе ничего не грозит. Если я с тобой и расстанусь, во что мне трудно поверить, то, в любом случае, обеспечу тебя до конца жизни. В том числе и каким-нибудь греческим гражданством.

— Перестань, Аптекарь. Ты никого не подслушивал, и разговора этого не было. Договорились? Не надо толкать меня на конфликт между моим холодным расчетливым мозгом и моим же доверчивым открытым сердцем. А то из-за этого кризиса ты водишь меня к психиатру все чаще и чаще. Ведь именно сегодня я решила окончательно вернуться к природе и ходить дома голой. Только чулки и пионерский галстук, все остальное лишнее. И обязательно на высоком каблуке. И не вздумай со мной спорить, Пилюлькин!

* * *

— Вы знаете, пока я вас ждал, пожилой следователь. Мы с кумом Верстаком выпивали тут за взятие Бастилии. И, в ходе задушевной беседы о пользе жизни по понятиям, неожиданно выяснилось, что в среде сковских наркоторговцев хромает трудовая дисциплина. Более того, мой друг Верстак утверждает, что как руководитель организованной преступной группировки я чересчур добр и мягкотел. Признаюсь, это не может не беспокоить.

— Как обычно, Верстак прав, хотя и косноязычен. Челюсть, я нашел замечательный метод поднятия трудовой дисциплины в возглавляемой вами преступной группировке.

— Да? И в чем же выражается ваше новое слово в педагогике?

— Вы, Челюсть, составляете для меня небольшую писульку, в которой указываете имена ваших людей, проявивших финансовую нечистоплотность при расчетах со своим главарем. А я провинившихся сажаю в тюрьму. Видя такое дело, оставшиеся на свободе сплачивают ряды и навеки забывают о нарушениях финансовой дисциплины. Ну, как вам?

— А что? Вы знаете, пожилой следователь, это мысль! Несколько человек из моей бригады меня уже просто достали. Более того, отмечаются попытки выйти на оптовых поставщиков героина минуя меня. Признаться, это меня тревожит.

— Вот и вспомните их всех поименно.

— И вспомню. Пора, в конце концов, восстановить в бригаде трудовую дисциплину. Сейчас, минутку. Вот, семь человек. Особенно этот, гнида. И этот. А этот вроде и безвредный, да сам на иглу подсел, не знаешь теперь, что от него ждать. Посидит годок другой, может и переломается. Постойте, пожилой следователь, а как это вы одних посадите, а других не посадите? Не будет ли это выглядеть странно? А вдруг ко мне возникнут претензии?

— Не возникнут, Челюсть, не волнуйтесь. Комар носика не подточит, тут уж вы мне, матерому ментяре, доверьтесь.

* * *

— По вашему приказанию прибыл.

— А лейтенант Волков, садись, дорогой не стесняйся. Зина к нам никого не пустит, не волнуйся. Я ее предупредил, так что садись. Я вот о чем с тобой поговорить Волков. Район пристани, ну, где проститутки тусуются, это ведь твой участок?

— Так точно, товарищ пожи…

— Да не ори ты, не на построении. Я с тобой не официально беседую, но со всей ответственностью. Ты понял?

— Так точно никак нет.

— Та-ак! Вы там у себя, когда проституткам субботники устраиваете, праздники освобожденного от оплаты труда, небось не одну не пропускаете?

— В каком смысле?

— Слушай Волков, ты что думаешь, я в рубашке родился, с погонами пожилого следователя? Я сам там когда-то работал. Ведь трахаете не взирая на лица. Или иногда отказываете себе по соображениям гигиены?

— Не, ну как, да это как когда, ну это… Всех же сразу не трахнешь, сами знаете. На службе ведь, товарищ пожилой следователь!

— Верно говоришь, Волков, правильно. А знаешь ли ты, лейтенант Волков, что у проституток, даже у тех, у которых сутенером наш же брат, милиционер, СПИД есть?

— Да нет, товарищ пожилой следователь, быть того не может. Мы же братанов спрашиваем, чистые они!

— Стыдно, лейтенант Волков. Ты, офицер милиции, свидетельским показаниям безоглядно доверяешься, прямых улик не ищешь, неопровержимых доказательств. Разве так можно?

— Да что я маленький! А резинки на что человеку даны?

— Да, да.

Тонкий, как лепестки сакуры.