Андрей Рудалёв - Жизнь по чужим лекалам

• Название: Жизнь по чужим лекалам
• Автор: Андрей Рудалёв
• Жанр: Публицистика

Сборник публицистических статей, посвящённых обществу, политике, гламуризации культуры и «новому реализму» как modus vivendi.

---

Зачастую, окунаясь в СМИ-шное пространство, ты не можешь отделать от навязчивого ощущения пресыщения от бездонного моря текстов. И это как раз тот случай, когда количество не переходит в качество, наоборот, многообразие отдает бессмыслицей. Письменные высказывания зачастую нужны лишь для того, чтобы, как сейчас любят говорить, заполнить нишу, и эта масса активно обживает пустоты, разрастается, клонируя сама себя. Доходит до того, что смысл практически любого высказывания нивелируется, становится факультативным.

Поток разнородной информации настолько велик, что он на самом деле становится практически не нужным в своей полноте. «Дурная бесконечность» информации лишает ее всяческой осмысленности. Это беспрерывная трепанация черепа реальности. Пестрый поток кадров деформированной реальности человек воспринимает лишь визуально, акустически — наушники от плеера в ушах с постоянным фоновым шумом, и со временем по привычке ты начинаешь все это мыслить как само собой разумеющееся и даже скучать без всего этого.

Если высказывание изначально факультативно, то его по определению невозможно идентифицировать по шкале «правда — ложь». Наиболее показательный пример этого — замкнутое и в тоже время беспредельное пространство Интернета. Без редактуры, без корректуры, без цензуры. Сама сущность его крайне зыбка и временна: сайт открыт — завтра он может стать недоступен, поэтому и высказывание здесь не несет каких либо обязательств за собой.

Еще Лев Шестов говорил, что на Западе есть «десятки, сотни философских и социологических идей, которыми так ловко окутывают даже самые крайние реалисты «правду жизни», что она совсем перестает быть правдой» («Апофеоз беспочвенности» в кн.: Л. Шестов. Избранные сочинения. М., 1993). Информационная полифония, императив толерантности относительно практически любого высказывания, которому дается право на существование — одна из основных тактик «информационной цивилизации», цель которой — ввести хаос в дефиниции, узаконить не только переоценку, но и отрицание ценностей, как неоспоримое право человека разумного.

Предложение на рынке информации уже давно превышает спрос. Ее акции постоянно падают и чтобы хоть как-то поддержать ее на плаву, проводятся всевозможные распродажи, организуются дополнительные выпуски ценных бумаг. Информацию уже не надо добывать, она лежит на поверхности: бери — не хочу. Все это производит инфантильного человека, безразличного до знания, до добывания истины. Слепое некритическое потребление информации чревато, в первую очередь, перекодировкой сознания. В клешнях информационной цивилизации меняется человек. По словам Э. Фромма, понятие «Я» становится тождественно формуле «Я есть то, каким меня хотят видеть». Человек все больше «чувствует себя товаром», отчужден от самого себя («Человек для самого себя». В. кн.: Фромм Э. Психоанализ и этика. М., 1993, с. 111).

Тотальная ложь, лежащая в основе информационной цивилизации, очевидна каждому разумному человеку, но избавиться от нее крайне сложно, а то и практически невозможно — уж крайне приятна ее спокойная дрёма. Человек подпадает в зависимость от бесконечного и бессмысленного лабиринта, вне которого жизнь со временем становится немыслимой, но и внутри при внешней безопасности, тебя поджидает плотоядный Минотавр, который рано или поздно нападет.

В ближайшей перспективе вполне могут оправдаться мрачные предчувствия того же Эриха Фромма, который говорил, что «…2000 год может стать не временем исполнений и не счастливой кульминацией борьбы человека за свободу и счастье, а началом периода, в котором человек перестанет быть человеком и превратится и бездумную и бесчувственную машину» («Революция надежды». В. кн.: Фромм Э. Психоанализ и этика. М., 1993, с. 239), живущую в сладостных грузах виртуального мира, а само общество — стать «мегамашиной», то есть «полностью организованной и гомогенной социальной системой», в которой люди выступают ее частями («Революция надежды», с. 241).

Информация становится автономной, внешне независимой, подчиненной лишь своей определенной логике развития, она все более персонифицируется, в то время, как человек — механизм, киборг, удобный ее потребитель и носитель.

Национальная идеология и информационная конспирология

То что сейчас конструируется под понятием «информационная цивилизация» — есть попытка властной элиты, причем не обязательно политической навязать свою необходимую и понятную ей в данный момент концепцию мироустройства. Это диктуемый детерминированный взгляд на те или иные явления истории, настоящего, будущего, определенное позиционирование индивидуального человека и общества — своеобразная игра оловянными солдатиками. Это инструмент, подготовленный для того, чтобы с его помощью координировать и управлять общественными процессами и личностью.

Как мне думается, нечто противоположное этому концентрируется в понятии «ментальность». Ментальность в большей мере представляет собой формулирование общих общественных чаяний, главенствующих умонастроений, которые вызревают и произрастают из недр общества, как особый его голос, заявка о себе, его характер. Это родовая память нации, которая запечатлевается, в первую очередь, в языке. Вот почему главный удар информационная цивилизация наносит языку, слову, выстраивая особую языковую пантомиму, доводя его до абсурда.

Ментальность формирует национальную идеологию, ведь в отличие от закона — это живая структура, хотя сейчас она и списывается на правильно скоординированную пропаганду, определенный пиар. К примеру, ту же доктрину «Москва-Третий Рим» едва ли в полной мере можно считать снизошедшей казенным циркуляром сверху, это скорее соборная идеология, уловившая встречное движение сверху и снизу, именно поэтому и объединившая общество.

Естественная идеология, как и произведение искусства, рождается в синтезе: это и вдохновение свыше, когда автор выступает медиатором неких невидимых токов и общественные чаяния, ожидание, и одновременно рациональное и внерациональное нечто. Априори можно начертить лишь схему, какой-то план, но этот восторг описать в полной мере возможно лишь постфактум.

Идеология — это во многом внерациональное, она не всегда объяснима, а может быть только прочувствована вживую. Определенная парадигма рассуждений, воззрений, ценностных констант практически мистическим образом возникает одновременно в головах и сердцах многих людей — создается новая общность, которая в идеале со временем должна сформировать новое понимание человека, общества и новую власть, новую элиту.

«Элита» — понятие временное, оно никак не связано со стабильностью и перспективностью общества, о чем нам часто говорят. Это реплика, совокупная точка зрения актуальная в определенной ситуации и при изменении этой самой ситуации, она просто перестает быть продуктивной и дееспособной. В генетическом коде «элиты» нет потенции к саморазвитию, вместо этого — бесконечное стремление к приспособленчеству, а значит деградации. В определенный момент она начинает панически бороться за свое существование.

Поэтому вместо преобразования себя она пытается форматировать реальность под себя. От этого и идет массированная подмена понятий, — элита борется за свое существование, пытается внушить такое восприятие реальности, в которой она будет являться краеугольным камнем и основой всего. Информационный инструментарий здесь приходится как раз ко двору.

Иммунитет от заговоров

Чтобы противостоять этому должна возникнуть новая общность людей, которая имеет иммунитет, становится вне информационного поля, причем не в силу своей деклассированности, а в знак протеста против детерминирующей личность недоброкачественной информации, против манипуляций сознанием, зомбификации общества, обладающая силой идти наперекор течению.

Надо встряхнуть с себя стереотипы, которые нам бесконечно навязывают. Культура — это развернутый в пространстве и времени процесс обретения и сохранения вечных ценностей. Десять заповедей — самый показательный пример. С другой стороны, идет процесс, когда днище этого корабля обрастает ракушками, навязанными штампами, идолами сознания, особыми клише, которые пародируют действительные ценности. Можно, конечно, не замечать всего этого, а можно видеть, выявлять и говорить об этом. Кто что выбирает. Нам говорят «демократические ценности» — венец достижений человечества, нас старательно уговаривают, что правовое государство — верх всех наших мечтаний, утверждают, что закон одинаков для всех. При этом требуется автоматически кивать головой, повторяя мантры, заученные из телевизора. А можно видеть и понимать другую ситуацию, что тот же закон — все более превращается в инструкции сюзерена, спускаемые им для своих вассалов, особые вожжи, которыми проще управлять. Для создания видимости твоей независимости и комфорта сбрую украшают, на нее вывешивают колокольчики. Сверхдемократичная судебно-правовая система, если порассуждать — не более, чем разветвленная коммерческая структура, и если ты здесь не крутишь рулетку — в любом случае проиграешь. Вот в итоге получается, что ничего, кроме тех же десяти заповедей, нет.