Кэрол Макклири - Алхимия убийства

• Название: Алхимия убийства
• Автор: Кэрол Макклири
• Издательство: АСТ, Астрель, Полиграфиздат
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-074858-7, 978-5-271-37595-8, 978-5-4215-2580-6

Всемирная выставка 1889 года в Париже могла обернуться кошмаром.

От рук неуловимого убийцы один за другим гибли люди — и одновременно в столице разразилась странная эпидемия, уносившая все новые жизни…

Полиция оказалась бессильна, врачи — тоже. Кому же удалось предотвратить катастрофу?

Группе интеллектуалов, каждый из которых в совершенстве владел какой-то информацией, важной для расследования.

В составе группы были:

Луи Пастер — гениальный ученый, основатель микробиологии.

Жюль Верн — писатель-фантаст, одержимый новыми возможностями науки.

Оскар Уайльд — умный циник, способный вызвать на откровенность любого человека.

А во главе стояла мисс Нелли Блай, первая знаменитая журналистка XIX века, не раз доказывавшая в своих статьях, что обладает талантом прирожденного детектива-любителя…

---

Я встречаюсь взглядом с человеком, которого знаю как Томаса Рота.

— Андре. — С непривычки я с трудом выговариваю это имя. Оскар знает его как Андре. Пастер называет Ротом. Но будь он с окладистой бородой, в очках, с длинными волосами, свисающими из-под надвинутого на глаза канотье, это вылитый Перун, человек в черном.

Оскар не спускает с меня глаз, когда экипаж вдруг останавливается.

— Дорогая моя, почему вы так бледны? Не тревожьтесь, Андре не арестуют, он едет с нами.

Дверца открывается. К нам подсаживается человек со стальным шаром вместо руки. В другой руке у него пистолет.

Андре улыбается нам.

— Вы, кажется, знакомы с мсье Маллио?

Оскар смотрит на меня.

— Нелли, что…

— Вы правы, Оскар, ваш друг Андре — хороший актер. — Потом я обращаюсь к Андре. — Я бы сказала, даже великий, потому что ввели в заблуждение Пастера.

Андре пожимает плечами:

— Это было не трудно. Пастер увлечен своей работой, и я помогал ему. Я лучший ученый во всем институте за исключением самого Пастера. И я учел его настроения, отразившиеся в одном из его страстных увлечений кроме науки.

Я сразу догадалась, о чем он говорит, вспомнив тематику произведений искусства в кабинете Пастера.

— Патриотизм. У него все работы об освобождении территории, отторгнутой Германией у Франции.

— Браво, — хлопает в ладоши Андре. — Рекомендации от эльзасского исследователя на захваченной территории, иностранный акцент, приобретенный мной, — и Пастер с большой охотой дал согласие, чтобы я работал в институте. Но нужно и мне отдать должное. Я произвел на него впечатление своими способностями. — Андре улыбается Оскару. — У тебя явно нездоровый вид. Может быть, ты, не дай Бог, заболел лихорадкой? Что вы думаете, мадемуазель Блай? Не кажется ли вам ситуация критической?

В кои-то веки я молчу, но в глубине души должна признать: ситуация действительно кажется критической.

— Нелли, боги не поскупились для меня. — Оскар вздыхает. — Я гениален, у меня знатное имя и высокое социальное положение. К сожалению, я не наделен свыше талантом распознавать обман друга.

— Не берите в голову. — Я похлопываю Оскара по руке. — Он обманул многих. — Потом обращаюсь к Андре. — Как вам удалось на картине Тулуза появиться в образе Томаса Рота и радикала Нурепа? — Я задаю этот вопрос, чтобы не впасть в панику. Повинуясь инстинкту, мне хочется выскочить из экипажа, но пистолет в руке Маллио сдерживает меня.

Андре усмехается.

— Это проще простого. Пастер никогда не видел меня в роли Нурепа. Я выполнял свою работу вне института и непосредственно контактировал только с одним из его сотрудников. По воле случая тот человек уехал в Египет и умер там во время эпидемии. Так что для меня открылась вакансия. Он был единственным, кто, собственно, видел меня с бородой и в очках. Я привел с собой Рене, потому что он никогда не встречался с Нурепом. А Люк Дюбуа по моему указанию устраивал маскарад с переодеванием.

Я киваю, словно это захватывающее признание, но на самом деле готова закричать и выпрыгнуть из экипажа.

— Борода и очки, шляпа, спущенная на лоб поверх длинных волос, — всегда один и тот же маскарад. В сущности, я никогда не видела вашего лица. Я гонялась за человеком с окладистой бородой и в очках. Если вы давно знали, кто я, почему позволяли выслеживать вас?

— Потому что вы были очень полезны мне. Пока вы суетились, подстрекали полицию и направляли ее против убийцы, я имел возможность осуществлять свой план. Конечно, сейчас, — он пожимает плечами, — вы стали бесполезной.

Я слегка наклоняюсь к нему. Несмотря на мой страх, это тот человек, который убил Джозефину и других женщин. Я ненавижу его всей душой.

— Знаете, вы же сумасшедший. Вы больной че… нет, я чуть не сказала «человек», но вы — животное. Хуже того, вы дикий, бешеный, безмозглый зверь из бездны ада.

На мгновение что-то ужасно мерзкое, противоестественное мелькнуло в его глазах, и он не на шутку пугает меня, но я и виду не подаю. Он не увидит моего страха — такого удовольствия я ему не доставлю. Он вытаскивает руку из кармана, тут же раздается щелчок и сверкает лезвие ножа.

Оскар хватает меня и прижимает к спинке сиденья, заслоняя собой.

— Пусть я человек не здравомыслящий, но не позволю поднимать руку на женщину, особенно эту.

Андре пресекает благородный порыв Оскара взмахом ножа.

— Сейчас ей ничего не будет. Я приберегу ее для другого случая.

Он улыбается и откидывается назад. Но стоило мне немного отдышаться, как он вдруг бросается на меня. Его лицо так близко, что я чувствую его дыхание и острое холодное лезвие, приставленное к моему горлу.

— Ты мне еще пригодишься. Я с удовольствием загляну тебе в глаза, когда буду медленно вспарывать.

Оскар и я сидим ни живы ни мертвы.

Андре снова как ни в чем не бывало выпрямляется. Нож убран, но я все еще чувствую холодное лезвие на своей шее. Он хочет убить меня, как убил Джозефину. А я могу только сидеть и ждать. Бедный Оскар. Он поражал своим великолепием грубых, отчаянных сорвиголов в шахтерском Лидвилле, а тут смотрит на меня раскрыв рот, совсем не похожий на прежнего златоуста.

— Не берите в голову. — Я опять похлопываю его по руке.

Его глаза застилают слезы.

— Простите меня, Нелли. — Он смотрит на Андре. — Прикинувшись моим другом, вы обманули меня. Вы убили двух людей, которых я любил. Люк и Жан Жак были ангелами во плоти, и вы отняли у них жизнь.

Андре вскидывает брови.

— Они были дураками. Как ты, они были кафешантанными радикалами, болтавшими о революции, но не желавшими подкрепить свои идеи делами. Ошибка Жан Жака в том, что он проявил слишком большое любопытство к тому, чем я занимался. Он шпионил за мной. Я приказал Люку убить его, но Люк подвел меня. В итоге мне пришлось решить обе проблемы.

Я понимаю, что войти в социальный круг Оскара было идеальным выбором для Андре, Рота, Перуна, или как бы он себя там ни называл. Этот круг не только имел туже самую сексуальную и политическую ориентацию, что и он, но, поскольку личная деятельность принадлежащих к нему людей осуждалась законом, они стремились собираться и общаться главным образом тайком в отличие от других сообществ друзей. Дорогой Оскар, я вижу как нарастает в нем гнев, от которого лицо становится розовато-лиловым, как рубашка. Я нисколько не сомневаюсь, что этот добродушный великан, не будь здесь Маллио с пистолетом в руках, нацеленным на нас, вцепился бы в горло Андре. Я решаю снова заговорить с Андре, чтобы предотвратить бессмысленное геройство со стороны Оскара.

— Как вас называть — Андре, Рот или Перун?

Он лишь самодовольно смотрит на меня. По-моему, ему все равно, как мы будем его называть. Он владеет ситуацией, и ничто другое ему не важно. Я также не понимаю, почему приспешник графа связался с анархистами, но может быть только два объяснения — либо деньги, либо то, что Маллио сам анархист.

— Как вы могли работать с графом, если он и есть богатый промышленник, кого ненавидит ваше анархистское движение?

— Я не работал с ним. Я пользовался им. Он финансировал мои исследования, платил Институту Пастера, чтобы я получил доступ к их работам.

— А ваш друг, — я киваю на Маллио, — прокладывал вам дорогу. Вы в курсе, что полиция разыскивает вас. Если вы перестанете…

Он разражается хохотом, и Маллио присоединяется к нему. Ужасный смех. Это сущий дьявол.

— Ты же не понимаешь, что я помогаю им поймать меня. На реке стоит баржа, где находится моя лаборатория. Их ждет большой сюрприз, когда они попытаются захватить ее. Но будь спокойна, они умрут быстрее, чем вы двое.

Панический страх охватывает меня. Чтобы совладать с ним, я делаю глубокий вдох и иду в словесную атаку против Маллио.

— Вы не сожалеете, что предали того, кто щедро платил вам?

— Долго работать на графа не входило в наши планы, — отвечает Перун. — Очень скоро он умрет вместе со всеми в городе. Но ваш друг Верн отправится в мир иной даже раньше.

— Вы устроили для него ловушку?

— Конечно. И он сам приведет ее в действие.

Я поднимаю глаза на Маллио.

— У вашего друга есть привычка избавляться от тех, кто помогал ему, когда они больше не нужны. Так он поступил с Дюбуа. — Я продолжаю смотреть на Маллио, но мои слова обращены к Перуну. — Так как же, мсье, вы собираетесь покончить с Маллио, когда он станет вам больше не нужным?

— Конечно. Когда мы закончим, не будет существовать никого по имени Маллио.

Они оба разражаются хохотом.

Перун презрительно ухмыляется мне.

— Маллио и я поклялись любой ценой поднять революцию. В отличие от других мы готовы отдать свои жизни.

— Оттого что человек готов умереть за какое-то дело, оно не становится правым, — говорит Оскар.

Лицо Перуна темнеет.