Реми Хесс - 25 ключевых книг по философии

• Название: 25 ключевых книг по философии
• Автор: Реми Хесс
• Издательство: Урал LTD
• Жанр: Философия
• Год: 1999
• ISBN: 5-8029-0026-1

От Платона и Аристотеля до Бергсона и Хайдеггера — вот пространство этой книги, созданное интуицией и вкусом Реми Хесса, построившего собственную версию Всемирной Академии. Ее двери распахнуты для всех жаждущих окунуться в мир парадоксальных идей, мудрой поэзии и мыслительной мощи бытия.

http://fb2.traumlibrary.net

---

В Левиафане выдвинута новая теория личности и общественного представительства. Последнее рассматривается как юридическое отношение между инициатором действия (то есть тем, кто «наделяет властью») и его исполнителем. Право заключать соглашение проявляется также в теории общественного договора. Ведь права передаются не только на вещи, но и на действия и власть над личностью. С заключением общественного договора происходит также и обратное явление. Имея в качестве опоры «нацеленность правами», суверен сам должен стать гарантом исполнения гражданского долга.

В Левиафане разработана сложная и подробная теория государства. В этом труде впервые выдвинута институциональная логическая схема, которая в определенной степени действительна и поныне. Общество получило теорию, допускающую развитие форм государственности. Логика общественных институтов сглаживает недостатки управления суверена. В то же время она определяет права и обязанности гражданина. Как заметил И.-Ш. Зарка, «политические вопросы ставятся здесь в зависимость от социального равновесия, теория саморегуляции общественных институтов приходит на смену аристотелевской теории их неизменности».

Как определить, что такое наука

Франсуа Трико отмечает, что Гоббс, проводя различие между благоразумием и наукой, все же не отрицает, что опыт, должным образом проанализированный, может быть источником научного знания. «Всякое знание имеет источником опыт», — пишет философ в своих Элементах законов. Подобно этому, в предисловии ко второму изданию трактата О гражданине он утверждает, что эта его работа имеет научный характер, поскольку «опирается на собственные принципы, познанные опытным путем». Ф. Трико видит здесь определенное противоречие. С одной стороны, Гоббс считает, что наука построена на основе условностей, а с другой, выдвигает идею, что она строится на данных опыта.

В вопросах познания человека, и особенно в политических исследованиях, Гоббс опирается все же в основном на опыт. Левиафан написан прежде всего на основании анализа опытных данных. Как пишет автор в предисловии, «всякий человек, и особенно государь, должен видеть в себе не ту или иную конкретную личность, а Человечество». Второе же определение науки у Гоббса более узко и относится лишь к «чистой науке».

Вера и политика

В Левиафане содержится довольно поверхностная критика Священного Писания, основанная лишь на рассудочных доводах. Рассматривая его содержание, Гоббс желает доказать, что некоторые теологические работы о Писании политически неприемлемы. Цель философских трудов Гоббса — обосновать существование республики (государства — Примеч. пер.), то есть узаконить суверена (эти термины мы употребляем в научном значении). У религии есть свое законное место, но она никогда не должна вмешиваться в дела светской власти, обеспечивающей мир и общественное равновесие. Опираясь на религиозные тексты, Гоббс пытается обосновать и оправдать отделение англиканской церкви от католической. С точки зрения философии, эта часть, пожалуй, сегодня представляется самой «слабой» в его книге, но и она интересна в качестве иллюстрации к политической доктрине автора.

Политическая философия Гоббса неотделима от реальностей его времени. От их влияния не свободны даже те части Левиафана, что посвящены в основном теории (книги I и II). При их написании философ имел в виду прежде всего политические проблемы своей эпохи. Книги III и IV имели бы сейчас только историческую ценность, если бы Рим наконец перестал вмешиваться в светские дела. Долгое время папы не требовали от христиан неповиновения суверенам, которые издают законы, противоречащие энцикликам. В каком-то смысле можно сказать, что Левиафан отвел церкви определенное место в общественной жизни, с которым она вынуждена была смириться. Так обстояло дело до того, как папой стал Иоанн-Павел II, который, похоже, стремится вернуться ко временам Левиафана. (Оставим эту тираду на совести автора. Хотя не так уж он и неправ… — Примеч. пер.)

И все же главная причина, по которой Гоббс интересен нам и поныне, та, что, даже отстаивая абсолютную монархию, он стоял у истоков идеи о «правах человека».

Барух Спиноза

1632–1677

Этика

1677

Книга-система: научиться мыслить так, как мыслит Бог

Этика — несомненно, одна из величайших книг в истории философии, поскольку в ней глубоко и продуманно представлено совершенно оригинальное, не имеющее себе равных учение: философская система Спинозы.

Философ создал систему, «порожденную желанием оправдать и обосновать неограниченный рационализм», — пишет Фердинан Адьквийе и далее добавляет:

«Спиноза исповедовал абсолютный рационализм… Со своей стороны, я считаю, что ни одна философская система не может постичь истину, не отведя какое-то место непознаваемому и таинственному. Спиноза исключил из своей системы и то, и другое. Иначе говоря, он попытался научить нас мыслить, как мыслит Бог».

Несомненно, что труды Спинозы, хотя еще и написаны на традиционной латыни, абсолютно несовместимы со всеми предшествовавшими философскими учениями. С Декартом его связывает разве что желание «геометрически» обосновать свои доказательства. Ведь полное название Этики — Этика, показываемая геометрическими средствами, — и книга написана по строгой системе. Она состоит из определений, аксиом, постулатов, теорем и их доказательств, схолий (хе. пояснений. — Примеч. пер.), короллариев (выводов. — Примеч. пер.), снабженных предисловиями. Все доказательства и понятия строго определены, выстроены по порядку и увязаны друг с другом.

Такая формализованная структура позволила автору создать образцовую философскую систему. Конечно, Спиноза был не единственным, кем владело стремление сделать философию математически строгой наукой. К этому стремился и Кант. Но немецкий философ, во-первых, жил позже, а во-вторых, так и не добился полной последовательности в своей системе. Более того, он кончил тем, что призвал на помощь веру, противореча собственному своему учению о вещи в себе и феномене. «Систему» пытались создать и многие другие философы. Но никому не удалось достичь той строгости, что отличает учение Спинозы. Даже в наиболее хорошо структурированных философских системах часто встречаются противоречия, неясности, запретные и непознаваемые зоны. Хайдеггер, также пытавшийся и не сумевший достичь этой цели, признавал, что система Спинозы является одной из самых великих философских систем в истории.

В Этике главное — смысл, а не форма

Совершенство формы этого произведения Спинозы часто заслоняет перед нами живую суть его системы.

«В конце концов в этой системе увидели лишь призыв к бесстрастному объединению части и Целого и (скептически относясь к такому стоицизму) восхищенно заговорили о том неизъяснимом очаровании, которое испытываешь при неспешном чтении Этики», — пишет Робер Мизрахи, подчеркивая, что восхищаться лишь стилем, в котором написана Этика, оставляя без внимания ее смысл, — глубоко ошибочно. Эта книга заслуживает того, чтобы ее читали и комментировали ее содержание, а не только форму Спиноза стремится к наглядности, это несомненно. Но в то же время он желает передать нам частицу своей мудрости. Если обращать внимание только на структуру книги, легко можно забыть о ее смысле:

«Этика — это слово, ее система есть живая философия, близкая к жизни и адресованная живым людям, способным и говорить, и слушать».

Именно этим книга интересна и сегодня. Вот почему ее продолжают переводить и издавать и в наши дни.

Парадокс Спинозы

О Р. Мизрахи, занимающийся Этикой вот уже сорок лет (и сделавший последний перевод этой книги на французский язык), имеет все основания говорить о парадоксе Спинозы: система Этики — это система экзистенции (т. е. существования. Экзистенция — одна из основных категорий экзистенциализма (подробнее см. далее в книге). — Примеч. пер.), причем в самом прямом и современном значении этого слова. Система единой и бесконечной природы нужна философу для определения места человека в мире. Спиноза желает показать, что личность сама управляет своим существованием, познанием и действием. Книга Этика посвящена именно этике. Цель ее — помочь человеку понять и дать верное направление собственному существованию, определяемому Желанием и стремлением к радости. Именно в этом движении желания Спиноза видит спасение: человек должен стремиться к совершенству. Система Этики — мудрая система. Спиноза предлагает нам осознать наше рабство и избавиться от него, испытав высшую радость и даже наслаждение Бытием. Спасение принесет не вера. Это долгий путь, требующий терпения, суровости и смелости, но этим путем, ведущим от пассивного отрицания к утверждению и полноте радости и сознания, может пройти любой человек.