Борис Долинго - Аэлита. Новая волна /002: Фантастические повести и рассказы

• Название: Аэлита. Новая волна /002: Фантастические повести и рассказы
• Автор: Борис Долинго
• Издательство: У-Фактория
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-9709-0124-5

Хорошо ли мы знаем мир, в котором живем? Сомнительно как-то. По правде говоря, дальше собственного города (ну, еще любимых курортных местечек) мы бываем редко. А там, за пределами обжитого пространства, происходит такое… Поинтересуйтесь, всмотритесь… И тогда однажды вы, может быть, решите, что попали в какие-нибудь параллельные миры. Они почти такие же, как наш, привычный, но со своими особенностями, чем и завораживают. Еще шаг, и вы понимаете, что угодили не куда-то, а в чуждые перпендикулярные миры. Вот уж где непривычные глазу картины, пугающая какофония звуков, невыразимые и непонятные своим мироощущением разумные (а разумные ли?) существа. Необъяснимей этого могут быть только миры за гранью. За гранью любых наших представлений, за гранью самой изощренной фантазии.

Вам интересна новая фантастика? Тогда добро пожаловать на страницы сборника «Аэлита». В реальные и, конечно же, абсолютно вымышленные миры!

Мгновение — и вы уже подхвачены НОВОЙ ВОЛНОЙ.

В очередной сборник фантастических повестей и рассказов вошли произведения молодых авторов, активно работающих в столь многоликом жанре.

Объединяющим началом новой литературной волны стал старейший российский фестиваль фантастики «Аэлита» (Екатеринбург), традиционно поддерживающий лучшие творческие силы.

---

Хы-тен-дру-шав-тек сунул хватательную лапу в холодную воду, с шипением отпрыгнул далеко от берега и нервно отряхнулся, точно упал в реку целиком.

Нет, купание в мерзкой реке пока исключалось почти полностью. Он ищуще побродил по пустынному берегу, прячась в кустах от посторонних глаз. Восьмиглав на этот раз выбрал не самое удачное место для своего водопоя, он мог бы заняться заправкой своего природного аэростата и поближе к этому берегу. Его бока неуклонно вздувались, вот-вот должен был начаться процесс накачки газовых баллонов, и, когда зверь изготовится к взлету, возможно, будет уже поздно торопиться и суетиться. К тому времени им уже не будут интересоваться и другие…

Нервно повизгивая от нетерпения, Хы-тен-дру-шав-тек стал подтаскивать к берегу большое упавшее дерево. Сегодня это, похоже, был его последний шанс. Не ахти какой плот, но все-таки кое-что. Осталось спрятаться в его ветвях и подогнать случайное перевозочное средство к противоположному берегу, желательно поближе к заправляющемуся водой восьмиглаву. Течение слабое, далеко снести не должно.

Хлопанье мощных крыльев заставило его испуганно броситься под защиту прибрежных кустов. Но тревога на этот раз оказалось ложной: это был всего лишь падальник, спутавший охотника со своим завтраком. Он не рисковал нападать на столь спорную добычу, но инстинктивно чувствовал, что если не отлетать от нее слишком далеко, можно будет потом чем-нибудь и слегка поживиться.

Идея! Стервятник оказался как нельзя кстати и именно сегодня мог оказать Хы-тен-дру-шав-теку неплохую услугу.

Бросок был настолько быстр, что падальник успел лишь слегка расправить крылья — Хы-тен-дру-шав-тек взлетел на вершину дерева с быстротой арбалетной стрелы. Он оседлал ошеломленного падальника, вцепившись в его жесткие перья сразу шестью своими лапами, и зажал оставшимися двумя клюв могучей птицы, чтобы она не подняла совсем необязательный сейчас шум, способный испортить всю охоту.

Стервятник оказался послушным. Он тяжело сорвался с дерева и замахал крыльями через реку. Разгон птица взяла слишком даже хороший, поэтому, боясь промахнуться, Хы-тен-дру-шав-тек оставил спине падальника четыре лапы, а освободившимися закрыл птице глаза.

Стервятник тут же смекнул, что от него требуется. Полет перешел в плавное планирование, потом почти в падение, и когда до земли оставалось совсем ничего, Хы-тен-дру-шав-тек оставил в покое потерявшую ориентировку птицу и спрыгнул в густую высокую траву…

…Ш-ш-ш-ш-ш-ш вынырнул из воды, когда зверь был уже почти готов взлететь. Его огромные, раздувшиеся от водорода бока с провисшими между ними фрагментами туловища заслонили собой почти половину неба. Река буквально бурлила от пузырьков газа, который зверь пока слегка стравливал, оттягивая до поры момент старта. Он еще не набрал нужной жировой массы, необходимой ему для длительного перелета через весь континент, но до взлета оставалось совсем ничего. Ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш подплыл к отрешившемуся от всего, кроме предстоящего полета, совершенно потерявшему всяческую бдительность гиганту на расстояние верного прицельного выстрела и приставил к дыхалу трубку с копьем.

Выстрел был почти неслышен за шумом бурлящей воды. Пневмокопье, прорубив малый отрезок воздуха, вонзилось точно в нервный центр возле одной из голов восьмиглава. Парализованный зверь тут же осел в воду на подломившихся ногах. Она сразу перестала кипеть вокруг чудовища, а его огромные бока на глазах начали опадать, выпуская наружу легкий газ. Ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш резво подплыл к огромной туше, его жесткий хобот глубоко погрузился в мягкую ткань добычи; заработал внутренний вакуумный насос, перекачивая и уплотняя вещество тела зверя в складских полостях организма Ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш. Его собственное тело стало быстро наливаться дополнительной тяжестью…

…Хы-тен-дру-шав-тек выбрался из густой прибрежной травы вовремя; его противник уже присосался к подстреленному им восьмиглаву, перекачивая гигантскую тушу в свое тело и уплотняя его вещество до невероятной степени. Еще немного, и он мог отяжелеть настолько, что стал бы охотнику уже не по силам. Подстреленного хищника нужно было таскать натощак, пока он не помножил свой вес на массу съеденной им добычи.

Арбалет удобно лег на подставленную лапу, и две стрелы со свистом вонзились в бронированный бок, брызнув кусками раздробленного хитина. Мощное клешнистое тело вздыбилось над водой, глаза хищника ищуще закачались на длинных стебельках.

Но Хы-тен-дру-шав-тек и не прятался от соперника. Он встал во весь свой немалый рост и стал ждать его, торопливо перезаряжая свой меткий арбалет.

Клешни врезались в воду, оглушительно хлопнул по ней плоский хвост; угловатое мощное тело рванулось к берегу, и тут Хы-тен-дру-шав-тек снова нажал на спуск…

…Косарев шумно ввалился в тесную кают-компанию Корабля и тяжело сбросил с плеча на пол двух мертвых местных зверюг — одна другой заметно страшнее.

— Вот… — сказал он, задыхаясь и утирая со лба пот. — Добыча… Подстрелил на пастбище у реке… Дрались не на жизнь, а на смерть из-за дохлой кучи мяса о восьми головах… Я стрельнул сразу обоих, чтобы никому из них не было слишком обидно… А восьмиголового пришлось оставить там… Мне его было не дотащить…

Екатеринбург, Россия

ПЕРПЕНДИКУЛЯРНЫЕ МИРЫ

Дорога к Эдему

— Что ты хочешь найти на Эдеме, юноша?

Вблизи узкое лицо Ангела показалось старым. Сетка тонких морщин стягивала обветренную, почти до черноты загорелую кожу. Очертания костлявой фигуры в плаще-балахоне и птицы, нахохлившейся на плече, таяли в полумраке бара. Почти растворялись. Яркими были только глаза. Желтые — птичьи. Два маленьких солнца, выжигающие насмерть, до костяного хруста белой пустыни. Светлосерые — человечьи. Вода в ручье. Зыбкая прохлада тихой заводи; стремительный бег серебряного потока, крошащий камни в пыль.

Кофе пах корицей и шоколадом. Мама варила такой же вкусный.

«Я ведь еще ни слова не сказал об Эдеме», — удивился Ромка.

Две пары глаз выжидательно смотрели на него. Желтые — птичьи, серые — человечьи. Огонь и вода.

* * *

Странно называть Эдемом планету, которая убивает.

Ромка думал об этом, скорчившись в тайнике, на тюках контрабанды. Гаф, предприимчивый кок «Серебряной феи», не гнушался зарабатывать провозом как безвизовых пассажиров, так и запрещенных товаров.

Гаф с самого начала Ромке не понравился. Глаза с хитринкой, взгляд поймать почти невозможно — то по сторонам бегает, то лицо собеседника исподтишка ощупывает. Улыбочка такая же неуловимая, все время в рыжие усы ускользает. Лицо круглое, с веселыми конопушками на курносом носу; с первого взгляда вроде — добродушный простоватый парень. А присмотришься — эдакий рыжий котище. Хитрющий и опасный.

Только Ромке деваться было больше некуда. Искать кого-то другого, договариваться, рисковать, что тот позовет патруль… Опасно и долго. А времени у Ромки было на все — месяца полтора. Если повезет — два.

«Серебряной феей» назывался старый неуклюжий грузовик с уродливыми заплатами на обшивке. Родом он был, видимо, из тех древних времен, когда всякий космический корабль, независимо от внешнего вида и назначения, норовили окрестить как-нибудь поэтично.

До Чистилища, единственной орбитальной станции Эдема, «Серебряная фея» добиралась две недели. Таможенные досмотры и патрульные проверки Ромка пережидал в тайнике. Остальное время — помогал Гафу на кухне; чинил капризный пищевой синтезатор; читал все, что можно было найти про Эдем в корабельной библиотеке. Впрочем, ничего нового корабельная библиотека Ромке не открыла…

* * *

…— Что ты хочешь найти на Эдеме, юноша?

Чутье, которое иногда — в самых лучших картинах — подхватывало и вело кисть вопреки законам логики и перспективы, заставило Ромку замолчать.

Огонь и вода. Две пары глаз.

Заранее приготовленные слова оказались не нужны. Все было бессмысленно. Врать. Предлагать деньги. Умолять.

— Чудо, — хрипло сказал Ромка.

* * *

Никогда раньше серьезно не нарушавший закон, Ромка за эти две недели извелся. Устал спать вполглаза, вздрагивая при каждом звуке. Ждать, не обнаружит ли тайник очередной патруль. Не продаст ли Гаф, удовлетворившись уже полученной половиной денег. Не войдет ли кто из экипажа на кухню, во время починки многострадального синтезатора. Иногда Ромке казалось, что пусть бы уже его поймали — только бы не ждать этого каждую минуту. А потом он ненавидел себя за трусость и слабоволие. Ведь еще до Чистилища не добрался, а уже раскис. Что, готов все бросить — и вернуться? А Юлька? А как же Юлька?…

Сначала Чистилище называлось, как положено орбитальным станциям, — буква алфавита и порядковый номер. Сигма-один. Предполагалось, что в этом районе будет еще штук десять — двадцать Сигм. А потом, когда выяснилось, что произошедшее на Эдеме с Первой экспедицией — не случайность, а закономерность, орбитальных станций больше строить не стали. Проект колонизации Эдема, такой радужный и многообещающий, очень быстро свернули. До изучения и взятия под контроль происходящего. Ни с изучением, ни с контролем продвинуться особо не удалось. Как можно изучать необъяснимый на первый взгляд феномен взаимодействия планеты и человека, если почти все участники экспедиций умирают? Ангелы тоже ничем помочь не могли. А может, и могли — но не хотели. Кто их поймет, Ангелов.