Вячеслав Сухнев - В Москве полночь

• Название: В Москве полночь
• Автор: Вячеслав Сухнев
• Издательство: Отечество
• Жанр: Крутой детектив
• Год: 1994
• ISBN: 5-85808-137-1

Новое произведение московского прозаика Вячеслава Сухнева «В Москве полночь» — это крутой роман о деятельности секретных спецслужб в тяжелое для нашей страны Смутное Время.

---

Самарин кричал так, что слышно было, наверное, в очереди на такси. Толмачев подул в трубку и повесил ее.

Так, обеспечил коллеге головную боль… Поколебавшись — было уже довольно поздно, он набрал еще один номер:

— Алексея Дмитриевича можно?

— Он в отъезде. На днях собирался вернуться. Может быть, что-то передать? Я запишу.

— Не беспокойтесь, перезвоню…

Вежливая у Седлецкого жена. Профессорша, что вы хотите…

20

В полдень передали заявление российского руководства. Седлецкий с Федосеевым слушали его за обедом в кабинете заместителя премьер-министра. Картинка в японском телевизоре плыла, вместо лица диктора мигало фиолетовое пятно, но слышно было очень хорошо.

— …где объектами нападения стали подразделения Отдельной армии, находящейся под юрисдикцией России. Несколько военнослужащих минувшей ночью убито. Ведется подсчет захваченного боевиками вооружения и техники. К сожалению, по сходному сценарию развиваются и события в соседней республике, где в результате полномасштабного наступления правительственных формирований полностью блокированы подразделения российской армии, До сих пор сохраняющие нейтралитет.

— Как же! — перебил диктора Федосеева. — Нейтралитет… Не совался бы Ткачев во все дырки…

— Циничные заявления руководителей республики, открыто вставших на путь конфронтации с Россией, выдают их планы свержения законного правительства в соседней Шаоне и подавления тех кругов в собственной стране, которые выступают за мирное и добрососедское сотрудничество с Россией.

Вблизи города Шаоны бандформированием захвачены Член парламентского комитета по военной реформе генерал-лейтенант Федосеев, прибывший в столицу дружественной республики с целью подготовки российско-шаонских переговоров о дальнейшем военном сотрудничестве, а также независимый эксперт комиссии по гуманитарному сотрудничеству. Судьба похищенных до сих пор неизвестна.

Правительство России считает себя вправе и обязанным со всей серьезностью заявить: силового решения шаонского вопроса Россия не допустит. Мы намерены решительно положить конец…

— Решительно положить конец! — опять не выдержал генерал. — Страшнее не придумать. Черт их всех побери! Черт их побери с ихними играми… Семья, небось, уже телефоны в нашем министерстве обрывает! Вам-то хорошо, Алексей Дмитриевич, даже фамилию не назвали.

— Слишком мелкая сошка, — сказал Седлецкий. — И потом, думаю, вашу семью уже предупредили. По последним сообщениям, мол, генерал жив, здоров и в безопасности.

— В безопасности? — отмахнулся Федосеев. — Блажен, кто верует… С большим удовольствием я сидел бы сейчас в пещере с этим… да, Саидом. Вы что же, Алексей Дмитриевич, совсем ни хрена не соображаете? Ну, тогда на улицу посмотрите…

Седлецкий выглянул в окно. Перед зданием Совета Министров разворачивались БМП с российскими флагами на броне. Грохот моторов и сизый чад выхлопов плыли над улицей, изуродованной артобстрелами.

— Вот сейчас саданут с горы по скоплению техники, сказал генерал, — послушаю, что вы запоете про безопасность.

— Неужели испугались, Роман Ильич? — улыбнулся Седлецкий. — Сроду не поверю.

— Я уже отбоялся, — сказал Федосеев, снимая с колен салфетку. — Просто неохота без дела, без пользы подставляться. Тем паче, что Ткачев, собака такая, спит и видит, как бы устроить мне похороны. Пора заказывать обратные билеты. Наше пребывание в здешних климатах бесполезно по двум причинам: они стали вреднее для здоровья и, к тому же, никаких переговоров в ближайшем будущем не предвидится. Ну, зачем мы тут?

Седлецкий не ответил. Генерал был прав на все сто, однако у Седлецкого в Шаоне были задачи, до конца еще не выполненные. Вошел хозяин кабинета, заместитель премьера. Он говорил почти без акцента, потому что заканчивал сначала институт, а потом аспирантуру в Ленинграде.

— Господа, премьер вас сейчас примет.

— Кто у него? — спросил Федосеев.

— Самиев, — неохотно ответил зампремьера. — Это лидер…

— Знаю, знаю, — усмехнулся генерал. — Еще один, значит, в штаны наложил.

— Простите? — сверкнул зубами зам.

— Ничего. Это я так, про себя… В смысле, не про себя, что наложил, а вообще.

Через коридор, набитый охранниками и ополченцами, Федосеев с Седлецким прошли в кабинет премьера — узкий и длинный зал, украшенный резьбой по камню. Когда-то здесь закатывал от скуки балы царский генерал-губернатор. Премьер за огромным столом был едва виден от двери. Неподалеку от стола, в мягком кресле, развалился тучный человек с усами-вениками. Его можно было принять за повара или базарного торговца, если не знать, что это Самиев, жестокий и коварный «друг» премьер-министра.

— Разлегся, — буркнул Федосеев в дверях. — Это он, Алексей Дмитриевич, кураж выдерживает. Еще вчера, насколько мне известно, кулачонками сучил. На дружка своего, на Ткачева, надеялся, должно быть. А теперь полинял, едва ему показали российского орла в натуральную величину.

Премьер был бледен. Молча протянул руку гостям. Самиев, не вставая, лишь кивнул. Не обращая на него внимания, генерал сказал:

— Проститься пришел, Карим. Отбываю. Жалею только, что так и не смог посмотреть в глаза здешним законодателям. Спесивые, говорят, у вас законодатели… Представителя министерства обороны бывшей метрополии в упор не хотят видеть!

— Не знаю, господин генерал, откуда у вас такая превратная информация…

Самиев по складам поднялся с кресла.

— Роман Ильич, — тихо сказал премьер, — разрешите представить господина Самиева, председателя милли меджлиса, парламента республики. Мы как раз обсуждаем варианты развития событий в связи с заявлением правительства России.

— Ага! — поклонился генерал. — Сподобился, значит, познакомиться с главным законодателем. Невыносимо приятно, господин Самиев! Ну, и какие варианты у меджлиса?

— Самые разные, — неохотно ответил председатель парламента.

— Что разные — хорошо, — осклабился Федосеев. — Но, в любом случае, главное — не портить воздух. Политика не должна вонять, так я понимаю. Вы согласны, дорогой председатель?

Самиев оглянулся на премьера, шумно сглотнул и сказал:

— Простите, генерал, не совсем улавливаю тонкости… Возможно, потому, что недостаточно хорошо знаю русский язык.

— Преподаватель научного коммунизма, секретарь цека обязан был хорошо учить русский язык, — наставительно сказал Федосеев. — Впрочем, это к делу не относится. Что мне сказать в Москве о вашей позиции, Самиев? Ну, в двух словах? И учтите, мне дипломатические нюни разводить некогда. Самолет ждет.

— В двух словах… — сверкнул глазами Самиев. — В двух словах не получится, генерал. Свои соображения парламент представит российскому руководству в самое ближайшее время.

— Только не затягивайте, Самиев, я вас умоляю! Либо вы с нами, либо нет. Либо мы остаемся в Шаоне, либо уходим. Тут наши мальчишки погибают! А вы резину тянете!

— Да, да, — покивал Самиев. — Извините, вынужден покинуть вас. Дела… Желаю благополучно долететь.

И пошел к двери, переваливаясь, словно откормленная утка.

— Я бы на его месте не спешил, — сказал Федосеев. — Если торопится к своим головорезам — то опоздал. Их уже разоружают.

— Кто разоружает? — резко спросил премьер. — И по чьему приказу?

— По приказу командующего воздушно-десантной дивизии генерал-майора Кулика, — сказал Федосеев. — Ты его должен помнить, Карим, он из нашего бывшего округа. Видишь, опять сослуживцы вместе собираются. Только Бахарева не хватает. Он когда-то танковым полком командовал, а теперь на армии сидит. Ты чем-то недоволен, Карим, дорогой?

— Но это же… оккупация! — отвернулся к окну премьер.

— Странно слышать такие слова. Странно и обидно! В твоей стране должна быть одна армия — правительственная. А если каждый шишкарь начнет банду заводить — бардака не оберешься. И крови — тоже.

— Даже генерал Ткачев, — продолжал премьер, — при всех особенностях его характера… При всем том, что он вытворяет в Закавказье! Даже Ткачев не решился на оккупацию.

— Еще бы! За него Шаону оккупируют бандиты разлюбезного дружка, Самиева… Гешефты ведь вместе проворачивают!

— И все же, формирования Самиева — внутреннее дело Шаоны. Народ сам разберется…

— Жди! — отмахнулся генерал. — Пока народ разберется — Самиев тебе голову свернет.

— Но существуют, Роман Ильич, цивилизованные нормы, — повернулся премьер. — Нормы отношений между государствами! Их надо хотя бы внешне соблюдать. Может быть, Россия не считает нас государством?

— Нормы соблюдать необходимо, — согласился Федосеев. — Мы-то их и соблюдаем: помогаем союзнику, то есть, тебе, избавиться от пятой колонны. Или ты думал, что великая держава испугается Самиева, этого мешка с дерьмом?