Александр Гарда - Колизей. «Идущие на смерть»

• Название: Колизей. «Идущие на смерть»
• Автор: Александр Гарда
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-51602-5

«Идущие на смерть приветствуют тебя!» – выкрикивали перед боем гладиаторы, обращаясь к императору. Не дворец, не Сенат, не Форум, а священная арена была сердцем Древнего Рима. Сотни лет Вечный город жил этими жестокими «играми». Сотни лет гладиаторы умирали на окровавленном песке во славу древних богов и на потеху толпе, жаждущей «хлеба и зрелищ». А в 80 году н.э., когда наконец закончено строительство Колизея, император обещает открыть величайший амфитеатр на свете 100-дневными гладиаторскими боями и поразить пресыщенный Рим прежде невиданным, грандиозным, потрясающим зрелищем.

В эти страшные дни побежденным не стоит рассчитывать на пощаду – их бездыханные тела уволокут с арены ржавыми от крови крючьями. Зато победители получат высшую награду, о которой только может мечтать гладиатор, – свободу.

---

При виде вошедшей дочери сенатор помрачнел еще больше и указал на нее пальцем своему собеседнику:

– Вот эта недостойная. Отдаю ее вам. Можете делать с ней что хотите. Я буду не в претензии.

С этими словами он поднялся и величественно двинулся к дверям. Проходя мимо Луции, он облил ее презрительным взглядом, но она не отреагировала, равнодушно отведя глаза, будто рядом с ней был не родной отец, продавший дочь на потеху толпе, а нечто неодушевленное вроде напольного светильника.

Сенатор возмущенно фыркнул и исчез за дверью в сопровождении кланяющегося ланисты, а Луцию поманил возникший ниоткуда Нарцисс.

– Идем дальше, красотка. На второй завтрак ты уже опоздала, так что поголодаешь (тут он хохотнул). Пойдем, я покажу твою комнату. Сейчас туда явятся остальные «курицы».

Они спустились на первый этаж и прошли по галерее, опоясывающей внутренний двор казармы. Распахнув пинком нужную дверь, Нарцисс пропустил внутрь новую подопечную, скользнув оценивающим взглядом по ее фигуре. Ничего деваха, крепкая. Надо будет дать ей побольше физических нагрузок, чтобы накачать мышцы, и, возможно, от нее будет прок. Тренер вспомнил, каким взглядом она ответила на злобную гримасу сенатора, и чуть улыбнулся самыми кончиками губ, но тут же привычно насупился.

– Где поселиться, тебе укажут. Старшая по комнате – Свами. Она расскажет про наши правила и распорядок. Будь готова. Все нужное тебе дадут.

Дверь хлопнула так, что чуть не посыпалась штукатурка. Оставшись в одиночестве, Луция огляделась по сторонам. Что ж, обстановка скромная, но вполне сносная, отличающаяся от жилищ небогатых римлян только двухъярусными нарами да составленным в дальнем углу тренировочным оружием. Она подняла рудис, встала в стойку. Марс Мститель, какой же он тяжелый! Бедная изгнанница совсем приуныла, последними остатками гордости гоня подленькие мысли, что, быть может, стоило попросить отца о пощаде, а не строить из себя воинственную Минерву. Одно дело демонстрировать окружению свою независимость, лежа в золоченой постели, и совсем другое – оказаться одной среди диких варваров-венаторов. Интересно, они изъясняются на своем языке или все-таки понимают человеческую речь?

Она вдруг вспомнила своего давнего воздыхателя – беспутного красавчика Каризиана, охотника за ее приданым и безмятежного шалопая, бывшего неиссякаемым источником сплетен, и пожалела, что больше никогда его не увидит. С ним было так весело! Если бы не отец, спесиво отвергавший всех женихов, она бы давно стала почтенной матроной с кучей детей, а теперь – старая дева восемнадцати лет от роду, и никаких шансов закончить жизнь в тихом кругу семьи. Луция представила, в какой ужас придет изнеженный Каризиан, когда узнает о ее «приключении», и совсем упала духом.

Ладно, глупо печалиться о потерянном, лучше сосредоточиться на настоящем.

Присев на краешек постели, она принялась гадать, что представляют собой ее будущие соратницы, которые вот-вот должны прийти из столовой. Удастся ли ей наладить с ними отношения или придется вести войну? Кто они: римлянки, провинциалки или варварки? Свободные или рабыни?

Ей не пришлось долго мучиться неизвестностью, потому что за стеной послышался гомон голосов торопящихся на отдых венатрисс. Луция вздрогнула и приготовилась к встрече с неизвестностью. Вот чьи-то легкие шаги оборвались у ее порога, дверь с шумом открылась, и одна за другой в комнату вошли три совершенно не похожие друг на друга молодые женщины, младшей из которых было лет шестнадцать, старшей – около двадцати.

При виде новенькой они прекратили оживленную болтовню и уставились на римлянку. На всякий случай Луция еще больше распрямила свою и так идеальную спину и, не вставая, с вызовом посмотрела на старожилок.

– Ты кто? – поинтересовалась рыжая веснушчатая девица, глядя на нее зелеными глазами с выражением доброжелательного любопытства. В ее голосе слышался легкий акцент, но Луция не смогла бы сказать какой.

– Луция.

– Извини, но это мое место, – вмешалась коричневокожая нубийка с орлиными чертами лица. – Тебе придется поселиться наверху, как и Ахилле.

Она кивнула на рыжую приятельницу, которая белкой взлетела на верхние нары и, блаженно вытянувшись, закрыла глаза.

– Я буду спать там, где захочу, – с вызовом откликнулась Луция, презрительно глядя на черную рабыню.

– Извини, но все места уже поделены. Это мое, напротив – Корнелии, – нубийка кивнула на хрупкую девушку, испуганно глядевшую на мир огромными голубыми глазами, обрамленными пушистыми ресницами. – Над Корнелией спит Ахилла. Тебе остается койка надо мной.

– Я буду жить там, где захочу, – с металлом в голосе повторила не привыкшая к возражениям дочь сенатора.

– Извини меня, пожалуйста, – вдруг робко поинтересовалась та, которую назвали Корнелией, – ты случайно не дочь сенатора Луция Нумиция?

– Это что-то меняет? Какое тебе дело, чья я дочь?

– Эй, так дело не пойдет, – свесилась с верхней полки Ахилла. – Изволь отвечать на вопросы, если не хочешь неприятностей. Чья ты дочь, нам, по большому счету, наплевать, но, если ты из сенаторского сословия, тебе придется здесь довольно туго.

– Это еще почему?

– Потому что сопли вытирать будет некому. Вот почему. Ты ведь небось даже одеться сама не сможешь, а нам возиться с тобой недосуг.

– Да как ты смеешь, рабыня… – вскинулась гордая римлянка, жалея, что не может приказать всех перепороть.

– Запросто могу, – усмехнулась Ахилла и спрыгнула в проход между койками, разминая плечи. – Ты чем-то недовольна, сенаторша?

Пылая от гнева, Луция вскочила с постели. Ее глаза метали молнии, тонкие ноздри раздувались, яркие губы искривились, сжавшись в тонкую полоску. Все-таки она была дочерью сенатора Луция Нумиция и не прощала непочтительного к себе отношения. Как же ей хотелось вцепиться в рыжие патлы этой мерзавки и, наконец, выплеснуть все, что копилось в душе с раннего утра!

– Я тебе глаза выцарапаю, – прошипела она, надвигаясь на оскорбительницу с видом разъяренной пантеры.

– Я сейчас описаюсь от страха!

– Не надо, Луция, – тронула девушку за плечо добросердечная Свами. – Ахилла тебя побьет.

– Убери от меня грязные лапы! – взвизгнула патрицианка и, обернувшись, толкнула ее так, что молодая женщина рухнула на свою койку. – Не смей прикасаться ко мне, жалкая тварь!

– Ну вот, а я мечтала спокойно поспать, – непритворно вздохнула крепко сбитая рыжая девица и вдруг, схватив Луцию одной рукой за протянутую ладонь, а другой захватив локоть, заломила новой товарке руку за спину. Он боли и неожиданности римлянка заорала в полный голос и изогнулась, почти касаясь длинными волосами пола.

– Ну что, будем подчиняться заведенным здесь порядкам или продолжим обучение правилам хорошего тона?

– Отпусти, мерзавка, ты мне сейчас руку сломаешь.

– Скажи «пожалуйста».

– Пожалуйста!

Луция почувствовала, как чужие пальцы перестали сжимать ее кисть, и, шипя от боли, распрямилась, массируя ноющую руку.

– Я так понимаю, что вопрос с койкой решен? – беззлобно, как о само собой разумеющемся, поинтересовалась рыжая бестия.

– Да!

– Отлично! Значит, я еще успею немного поспать… С этими словами Ахилла повернулась спиной к недавней противнице, собираясь лезть на свое место, чего, собственно, и ждала коварная римлянка. С пронзительным визгом кинувшись на свою обидчицу, она изо всех сил толкнула ее в спину, отчего скифянка покатилась кубарем, уронив по дороге табурет, на котором стоял медный таз с кувшином, полным воды. Металлическая утварь с грохотом полетела на пол, заливая водой все свободное пространство.

Корнелия ойкнула и забилась в дальний угол койки, с ужасом глядя на огромную лужу, в которой оказалась незадачливая «воспитательница». Успев немного узнать свою задиристую подругу, она прекрасно понимала, что та просто так не спустит непредвиденное купание, и заранее дрожала от нехороших предчувствий.

Тряхнув головой, Ахилла поднялась с пола, поправляя мокрую тунику и слипшиеся пряди волос, но вместо того, чтобы тут же задать взбучку новенькой девице, сначала окинула внимательным взглядом вызванный падением кавардак и только после этого обратила взор на ощерившуюся, словно дикая кошка, римлянку.

– А ты, оказывается, упрямая, – проговорила она с некоторым уважением, удивленно покачав головой.

Не торопясь, бывшая гладиатрисса подошла к Луции, напряженно ждущей продолжения поединка, и остановилась от нее в двух шагах, задумчиво поглаживая подбородок – жест, перенятый когда-то у Камилла.

– Свами, что мне с ней делать? – поинтересовалась она, не отводя глаз от сошедшихся на переносице бровей своей противницы.

– Может, помиритесь?

– Это проще всего, но, боюсь, в таком случае девушка не поймет некоторые вещи, за что потом пострадает гораздо сильнее… Понимаешь, Луция, у нас здесь школа венаторов, а не дворец твоего папеньки, вот в чем беда…