Михал ТЫМОВСКИЙ и др. - История Польши

• Название: История Польши
• Автор: Михал ТЫМОВСКИЙ и др.
• Издательство: Весь Мир
• Жанр: История
• Год: 2004
• ISBN: 5-7777-0294-5

В книге известных польских историков изложена история Польши, начиная с X в. и до наших дней. Выйдя в свет впервые во второй половине 80-х годов, книга стала доступна самим полякам лишь в 1991 г. С тех пор она выдержала несколько изданий. Авторы обновили и дополнили текст книги специально для читателей России, чья историческая судьба на протяжении веков была тесно переплетена с польской историей. Книга снабжена картами и иллюстрациями[1].

На первой сторонке обложки: вид Кракова.

---

Анализ экономического развития позволяет сделать следующий вывод: производство зерна в Речи Посполитой (и не только в фольварочных хозяйствах) росло за счет увеличения площади обрабатываемых земель. В данных условиях было невозможно превысить достигнутый уровень урожайности (сам-пять – сам-семь). Производство зерновых было настолько велико, что позволяло постоянно увеличивать их экспорт. Одновременно с этим спрос в Гданьске постоянно превышал предложение. Судя по всему, на развитие фольварка, сплава и экспорта зерна, помимо внутреннего рынка, влияли транспортные возможности. Вторым фактором, обусловившим уровень производства и объем торговли, была численность крестьянского населения. Слишком низкий естественный прирост этой социальной группы ограничивал возможность расширения площадей обрабатывавшихся земель.

В конце XVI в. ситуация осложнилась. После 1580 г. изменилась тенденция движения цен; в Европе стали дешеветь продукты, а это, в свою очередь, привело к снижению цен в Гданьске. Одновременно вырос экспорт, словно на падение цен польский рынок отреагировал увеличением поставок. Напрашивается вывод, что этот механизм /192/ приводился в действие не экономическим расчетом, а лишь стремлением шляхты удовлетворять собственные потребности: когда были нужны деньги, старались заполучить побольше земли, зерна, побольше вывезти или продать; когда условия сбыта менялись, возрастало предложение. Вплоть до середины XVII в. торговый баланс Гданьска оставался очень прибыльным, сбыт польского зерна постоянно возрастал, несмотря на появление конкуренции со стороны России. Голландцы, как и прежде, вкладывали в балтийскую торговлю огромные деньги. Но в худшую сторону изменилось соотношение вывозимых и ввозимых в Польшу товаров.

Изучение материалов, касающихся сплава по Висле и экспорта через гданьский порт позволяет сделать вывод о том, что до середины XVII столетия сельскохозяйственное производство Речи Посполитой не было подчинено исключительно потребностям Европы. Существовавшие экономические связи нельзя сравнивать с ситуацией, которая в это время сложилась в Америке в результате культивирования сахарной монокультуры. Цены на продукцию земледелия в Короне реагировали на колебания цен в Амстердаме. Польские производители зерна понимали, что они кормят Европу. Но Речь Посполитая не была интегрирована в европейскую экономику по принципу подчинения внешним потребностям. Шляхетский фольварк максимально использовал барщинную повинность, что было единственным способом увеличить объем предназначенной на продажу продукции. Различными были мотивы, которые склоняли шляхту увеличивать объем поступавшего на рынок зерна. И здесь правомерен вопрос: почему для этих целей землевладельцы обращались к экстенсивным методам ведения хозяйства? Чтобы улучшить унавоженность почвы, нужно было увеличить поголовье скота; следовательно, требовалось либо увеличивать затраты труда, либо расширять крестьянское хозяйство. Между тем людских ресурсов было слишком мало, а в сильных крестьянских хозяйствах шляхта видела своих конкурентов. Аналогичные соображения не создавали стимулов для развития сельскохозяйственных орудий труда.

В XVII в. сократилось число людей, работавших по найму; вместо челяди в имения приходили работать барщинные крестьяне. Чтобы сэкономить, шляхта сокращала объем внутреннего потребления, ограничивала животноводство, а также пыталась вытеснить с местного рынка конкурирующую продукцию крестьянских хозяйств. Сокращалась окупаемость вывоза продукции через Гданьский порт, но экспорт оставался на высоком уровне вплоть до военной разрухи се- /193/ редины столетия. Считается, что истощение земли и снижение урожайности стали результатом экстенсивных методов ведения хозяйства. Но для землевладельцев выгоды от принятой системы хозяйствования оставались неоспоримыми, а негативные последствия экстенсивного сельского хозяйства для городов, ремесленного производства и внутреннего обращения еще только намечались.

В XVI в. положение крестьян было вполне благополучным. Группа зажиточных кметов, воспользовавшись благоприятной конъюнктурой, сумела даже расширить собственные земельные наделы. Несмотря на то, что повинности в пользу фольварка росли, крестьянских выступлений в Короне не было. По всей видимости, эксплуатация не была чрезмерной, и возможность побегов была достаточно велика. До конца столетия крестьяне могли уравновесить наложенные на них тяготы трудом на собственном земельном наделе. Еще в начале XVII в. сохранялись связи с городским рынком, что обеспечивало им относительно благополучное существование. Ситуация кардинально изменилась лишь после разорений в результате шведских войн во второй половине столетия. Иначе дело обстояло на землях Украины и Подолии, где рост повинностей в пользу землевладельца крестьяне не могли компенсировать, сбывая продукцию своего хозяйства на местном рынке.

Процессы так называемого вторичного закрепощения крестьян, а также их дальнейшая эволюция позволяют предположить, что в XVI в. торговые связи с Европой превратили Корону в европейскую периферию. Действительно, шляхта, скорее, предпочитала приобретать изделия ремесла или предметы роскоши из стран Западной Европы (чаще всего через Гданьск), чем поддерживать местное ремесленное производство, руководствуясь, однако, в первую очередь, соображениями качества и цены, а также следуя моде. Импорт товаров с Юга и Юго-Востока, во всех отношениях убыточный, был также важен для шляхты, а со временем все более соответствовал ее модным пристрастиям. Это, однако, не привело к зависимости Речи Посполитой от Леванта.

Стоит задуматься над следующим: что было основным стимулом для развития промышленной цивилизации? И что в Речи Посполитой могло этому препятствовать? Почему шляхетское сословие выбрало тот, а не иной путь развития? Можно ли богатство страны считать фактором, который лишал шляхту стимула вкладывать инвестиции в сферу производства? Богатство не стало необходимым стимулом для развития новых технологий или форм организации труда. До середины XVII в. экономика в Короне ограничивалась лишь производством ориентированной на экспорт зерновой монокультуры, которое было /194/ основано на принудительном труде. Зависимость от Западной Европы сформировалась позднее, вероятно, уже в начале XVIII столетия.

Шляхта предпринимала шаги, чтобы укрепить свои экономические позиции по отношению к другим сословиям. Экономически привилегированное положение шляхты, фактически монополизировавшей наиболее прибыльные сферы торговли, не облегчало жизни городов. И все же, хотя большинство городов были, скорее, похожи на деревни, во многих из них наметились признаки стремительного развития. Расширялись торговые отношения с другими странами, по-прежнему активно развивалось ремесленное производство. Иностранные купцы и предприниматели вкладывали в XVI в. деньги в торговлю и добывающие отрасли. Развивались кредитные отношения. Конечно же, мир большого предпринимательства в XVI столетии оставался для жителей Речи Посполитой чуждым. Это, однако, не вызывало у них ни страхов, ни комплексов. Шляхта, заботясь о собственных интересах, запретила торговцам выезжать за границу с товаром (1565). Но это не было репрессивной мерой по отношению к мещанству. И только после поражений середины XVII в. наступило ослабление связей между городом и деревней, а за этим последовали попытки переложить на плечи мещанства издержки ухудшавшейся экономической конъюнктуры.

Речь Посполитая в XVI столетии была страной состоятельных людей, а правовая и имущественная дифференциация не вызвала пауперизации. Это справедливо и по отношению к крестьянству. Удивительно при этом, что в XVI в. маргинальная прослойка общества оставалась довольно узкой; кроме Прикарпатья, разбойные нападения были явлением весьма редким, бродяг было мало, нищие не представляли серьезной социальной проблемы. Мы не пытаемся представить Речь Посполитую идиллической страной; просто сам уровень жизни, а также социальные отношения не соответствовали представлениям об отсталой периферии. Речь Посполитая уже вступила на путь развития, отличный от того, по которому пошел Запад. Этот путь, однако, не был предопределен и не должен был с неизбежностью привести к формированию экономической зависимости от Запада. Сделанный в XVI столетии выбор в сфере экономики и государственного устройства повлиял со всей определенностью на судьбы Речи Посполитой в последующие два столетия. Но это были не единственные детерминанты, и они проистекали не только из торговых отношений с Западом.

Ключевое значение имел торговый баланс, которой, предположительно, вплоть до середины XVII в. был положительным. Как распреде- /195/ лялись полученные излишки? Весьма непросто теперь установить, какова была их польза для Речи Посполитой. С 1496 г. шляхта была освобождена от таможенных пошлин. Пошлины на Висле взимались с 1530 г. под Влоцлавеком, а с 1579 г. – на реке Ногат под Белой Горой, однако большая часть сплавляемого зерна не облагалась никакими пошлинами. И только Густав Адольф, захватив в 1626 г. устье Вислы, наложил суровые пошлины, которые взимал вплоть до 1635 г. При этом установленные для войны со Швецией подати шляхта должна была платить в очень невыгодной ситуации, но и этот опыт не изменил позиции шляхты в вопросе таможенного налогообложения. В 1638 г. сейм не решился поддержать короля в его борьбе за сохранение пошлины от экспорта через Гданьск в размере 4,5 %, установленной на два года договором о перемирии в Штумдорфе. Сопротивление Гданьска было поддержано Данией, Голландией и Францией, которые были готовы использовать силу. Сеймовым же послам страх перед усилением позиций короля заслонял их собственные выгоды.