Михал ТЫМОВСКИЙ и др. - История Польши

• Название: История Польши
• Автор: Михал ТЫМОВСКИЙ и др.
• Издательство: Весь Мир
• Жанр: История
• Год: 2004
• ISBN: 5-7777-0294-5

В книге известных польских историков изложена история Польши, начиная с X в. и до наших дней. Выйдя в свет впервые во второй половине 80-х годов, книга стала доступна самим полякам лишь в 1991 г. С тех пор она выдержала несколько изданий. Авторы обновили и дополнили текст книги специально для читателей России, чья историческая судьба на протяжении веков была тесно переплетена с польской историей. Книга снабжена картами и иллюстрациями[1].

На первой сторонке обложки: вид Кракова.

---

Наряду с обычными податями – зерно, крупный рогатый скот и свиньи – и повинностями в виде участия в строительстве и ремонте гродов, появилась особая система повинностей, призванная удовлетворять отдельные потребности князя. Это были поставки ремесленных изделий и проведение квалифицированных работ; существовали поселки бортников, поставлявших мед и воск, поселки охотников и рыбаков. Основная часть подобных поселений создавалась самим князем. Следы этой организации, называемой служебной, сохранились до нашего времени в некоторых топонимах. Это такие названия, как Щитники, Гротники,{7} Лагевники, Шафляры, Беднары, Ковале, Шевце, Пекары, Кухары, Корабники (строили ладьи, а возможно, и обеспечивали их командами), Кобыльники, Овчары, Бобровники, Злотники, Виняры. Нам известно более сорока типов таких названий, что свидетельствует о большом разнообразии специализированных работ, в которых нуждался князь, навязывавший их выполнение зависимому от него населению. Большая часть этих повинностей шла на обеспечение войска. Существовали также подати в виде поставок особо ценных продуктов и материалов, таких, как бобровые шкуры, мед, изделия из золота. Наконец, часть служивших князю людей выполняла повинности по обеспечению повсед- /30/ невных нужд княжеского двора: пекли хлеб, готовили еду, передавали известия.

Таким образом, под давлением государства возникло множество новых занятий, а некоторые из существовавших прежде стали более распространенными. Создание служебной организации было попыткой приспособления структуры производства к потребностям правителя, правящего слоя и армии. Служебники не являлись ремесленниками в точном смысле этого слова, поскольку ни князь, ни слишком узкий рынок не могли обеспечить пропитание столь большому количеству людей. Это были обычные сельские жители, которые кормились со своей земли и лишь вносили подати особо оговоренными видами продуктов, а не зерном и скотом, как прочие крестьяне. В связи с этим качество их изделий оставляло желать лучшего. Массовый характер поставок, что было особенно важно при снабжении войска, а также разнообразие выполняемых работ обеспечивались в ущерб качеству продукции.

Финансовая система функционировала следующим образом: в замковых округах собирались подати, которые затем распределялись князем. Это была экстенсивная система, однако она удовлетворяла все потребности правителя и господствующего слоя.

К этому слою относились представители знати («можновладцы»), признавшие власть Пястов и представлявшие их на собственной территории. В гродах, служивших столицами провинций (кроме Гнезно и Познани, к ним относились также Вроцлав, Краков, Сандомир, Плоцк, Крушвица, Ленчица и Гданьск), пребывали провинциальные комесы, а приблизительно в ста других замках – гродские паны, окруженные группой низших служащих: войских, коморников, влодарей и пивничих.{8}

Наиболее влиятельными сановниками, по своему статусу стоявшими даже выше провинциальных комесов, были епископы. Их резиденции находились в Гнезно, Кракове, Вроцлаве, Колобжеге, а также, с самого начала христианизации страны, в Познани. Сеть епархий, располагавших отлаженным аппаратом управления и щедро финансируемых князем, составляла один из важнейших элементов управления. Со второй половины XI в. к ним добавились большие бенедиктинские аббатства, игравшие подобную роль, – в Тынце, Могильне, позднее в Тшемешне, – ставшие опорой основавших их князей.

Вокруг князя сложилась группа придворных сановников, являвшихся чиновниками центральных органов власти. Важнейшим из них по своему положению был дворцовый комес, иначе называвший- /31/ ся воеводой, который управлял двором и вместе с тем был главным после князя военачальником. Внешней политикой ведал канцлер; поскольку эта должность требовала грамотности, ее занимали духовные лица.

Во главе государства стоял князь (в нескольких случаях король), происходивший из княжеского рода полян. Теоретически он был ни в чем не ограниченным господином всего княжества, т. е. его территории, богатств и всех жителей. Он был носителем всей полноты власти, поэтому выступал и главнокомандующим, и судьей, и администратором государства, которое полностью отождествлял со своей персоной. Однако его власть нельзя назвать абсолютной, так как ему приходилось считаться с интересами крупной знати (можновладства), без которой управление государством оказалось бы невозможным.

Как и в других государствах средневековой Европы, власть князя имела династический характер. Однако сам принцип наследования трона в рамках правящего рода оказывался недостаточным, поскольку у большинства князей было по нескольку сыновей. Принцип первородства – «примогенитуры» (лат. primogenitura) и передачи власти только одному из сыновей последовательно не проводился. Следствием были частые междоусобицы, которые позволяли знати усиливать свое политическое влияние, поддерживая того или иного претендента на престол.

Известно, что у Мешко I было не менее двух братьев. Они являлись высокопоставленными военачальниками, а, следовательно, пользовались доверием князя. Один из них, имя которого осталось неизвестным, погиб около 965 г. в войне с велетами, другой, которого звали Чтибор, отличился в 972 г. в сражении с немецким маркграфом Годоном под Цедыней.{9} Умирая, Мешко I передал часть государства своему первородному сыну Болеславу, а часть – сыновьям от другой жены, Оды. Болеслав, однако, нарушил волю отца и изгнал Оду с сыновьями из Польши. В свою очередь он завещал все государство – вместе с полученной в 1025 г. королевской короной – своему любимому сыну Мешко II, обойдя старшего сына Бесприма. Следует иметь в виду, что королевская корона, помимо прочего, являлась символом неделимости государства. Однако Мешко II (1025–1034), после ряда военных поражений и короткого правления Бесприма (1032), был вынужден отказаться от королевского титула и выделить уделы младшему брату Оттону и одному из своих родственников по имени Дитрих (1032). В конце жизни он все же сумел вновь объединить все государство в своих руках. /32/

После смерти Мешко II и общего кризиса государства, вызванного восстанием знати и зависимого населения, трон получил его единственный сын Казимир I Восстановитель (1034–1058). Но уже в следующем поколении в борьбе за власть столкнулись Болеслав II Смелый (1058–1079) и Владислав Герман (1079–1102), причем Владиславу удалось добиться трона после изгнания старшего брата. Подобным образом и два сына Владислава Германа – старший Збигнев и младший Болеслав III Кривоустый (1102–1138) вели ожесточенную борьбу за власть. Она завершилась трагической смертью Збигнева (1112), ослепленного по приказу победившего брата.

Таким образом, отсутствие твердо установленных правил передачи власти и взгляд на княжество как на собственность правителя, имеющего право разделить его между своими сыновьями, а также борьба честолюбивых князей за единовластие стали причиной множества внутренних потрясений. Но все же единство государства удалось сохранить. Ведь завоеванный в борьбе трон чаще всего доставался наиболее выдающимся личностям, обладавшим политическими способностями, умевшим руководить людьми, хотя и отличавшимся при этом немалой жестокостью. Такими были оба Болеслава, Храбрый и Кривоустый. Нельзя также отказать в способностях и стойкости Мешко II, хотя в некоторых преданиях, объясняющих поражения этого князя его личными чертами, за ним закрепилось прозвище «Ленивый». Лишь однажды в ходе борьбы трон достался человеку слабому и гораздо менее одаренному, чем свергнутый им брат, – Владиславу Герману. Однако, если помимо исторических процессов, имевших, разумеется, принципиальное значение, принять во внимание роль людей, находившихся на вершине власти, и влияние их способностей и недостатков на ход событий, можно сделать вывод, что среди польской правящей династии в X–XII вв. было немало способных, а порой и выдающихся деятелей. Это весьма благоприятствовало успехам государственного строительства.

Наряду с органами власти и занимаемой территорией элементом государственной организации является общество. Без совместного и целенаправленного труда его членов государство возникнуть не может. Важной чертой польского общества этого периода стало гораздо более сильное, чем в племенную эпоху, социальное и имущественное расслоение. В раннефеодальную эпоху существовали такие социальные слои, как богатая и могущественная знать (можновладцы), представленная немногочисленной группой высших сановников и высшего духовенства, свободное население, подчиненное княжеской влас- /33/ ти, и невольники, принадлежавшие либо князю, либо представителям знати.

Группа высших сановников, разумеется, была наименее многочисленной и насчитывала около тридцати человек. К ним можно отнести полтора десятка людей, занимавших высшие посты в дворцовом управлении, комесов провинций, архиепископа Гнезненского и епископов других городов, настоятелей нескольких крупных монастырей, около десяти гродских панов, управлявших наиболее важными в стратегическом и хозяйственном отношении округами. В источниках сохранилось не много имен можновладцев; из наиболее выдающихся нам известны воеводы XII в.: при Владиславе Германе этот пост занимал Сетех (Сецех) из рода Топорчиков, а при Кривоустом – Скарбимир из рода Авданцев и Петр Влостовиц из рода Лабендзей. Известны также роды Грифитов, Палуков, Одровонжей и род комеса Воислава. Палуки были связаны с Великой Польшей, Лабендзи – с Силезией. Больше всего знатных родов происходило из Малой Польши.