Игорь Наталик - Миражи

• Название: Миражи
• Автор: Игорь Наталик
• Жанр: Русская классическая проза

---

бы, когда можно будет вдоволь пожрать, да не гнить в этих вязких и

бесконечных очередях буквально за всем. Противно и безысходно. Тепе рь вот

начали диктовать ненужные справочные телефоны. Цифры лезут в уши. Они

длинны, назойливы и просто мерзки. Но радио выключать нельзя. Скажут

прогноз. А впрочем - какого черта! Ведь с дождями и ветром все уже ясно и

так. Пропади все пропадом.

Нужно топать "в родную школу". Уроки вроде выучил, так ведь снова не

спросят. А опять не выучу - попадусь. После занятий снова будет

подкарауливать петровская шобла и квасить мне сопатку. Злобно и методично.

Все по очереди. Каждый день. И все находят, сучки, за что ко мне

прицепиться. Он, ухмыляясь, говорит, что это - "его работа, и будет бить,

пока меня не убьет". Брат не вступится - даже слышать об этом не хочет.

Интересно, бывает ли иная жизнь? Хочу ЕЕ, а не этот каждодневный одуряющий

сон. Хорошо бы остаться в детстве навсегда. После школы - тягомотина

подготовки домашних заданий. А за окном - все те же дождь и грязь.

Противно и мокро. Будто дождь стучится где-то внутри, во мне. Ругань и не

больные подзатыльники усталой, измотанной мамы. Шипение и оплеухи от

брата. Темнота, слезы в подушку и полусон-полубред до утра. А назавтра

весь этот калейдоскоп сначала.

Снова стою у окна, и сыплет бесконечный липкий дождина. Ты смотри.

Мой-то воробышек лежит кверху клювом, подвернув неловко крыло. И вдруг

ускользнула сквозь лапки вся его беззаботная птичья желторотость.

Сегодня я решился. Набрал в школе побольше старых газет. Пришел

раньше всех. У последней, у петровской парты насовал газеты в ведро и - за

батарею. Закупорил все форточки. Запер дверь ножкой стула. А когда дали

звонок, и класс начал долбить в дверь каблуками, поджег газеты сразу в

трех местах. Потянули к завучу. Долго и нудно кричали. Маме после работы

надо будет явиться со мной в школу.

А я домой не пойду. Вот залез на чердак, потом - через слуховое - на

крышу. И как же здесь высоко! Вон там, по самому краю привычно попрыгивал

воробьишко. А сегодня, смирный и мокрый, валяется далеко внизу, под окном,

вывернув мокрую руку-крыло. Теперь наплевать ему на привычную серую

ежедневность. И я не хочу и не буду привыкать ко всей этой скуке, к дождю,

и к побоям! Прикрыл глаза. Просмотрел калейдоскоп самых сладких мгновений.

Иду, воробейко...

* * *

Миражи Детства ТАЁЖНЫЕ БЫЛИТАЁЖНЫЕ БЫЛИ

(бабушкины рассказы)

Детям.

Внукам.

Правнукам.

УТЯТА

В бескрайней тайге есть такие уголки первозданной природы, которыми

невозможно не любоваться. Вот сверху по сопке бежит-журчит ручей. Потом

вдруг - тишина, и вниз как зеркало - водная заводь. Задумчивая вода не

колыхнется.

Грациозно плавает дикая уточка с выводком беспокойных и шумных утят.

Они плещутся, кувыркаются, а мать плавает кругами и зорко их охраняет.

Вдруг кто-то нарушил тишину - и вмиг утята наперегонки устремились

не вниз, а вверх по ручью. Да так быстро, словно дети бегут на чердак по

ступенькам.

И вот уже вся семья в колючих кустах. Опять все тихо и сонно.

*

ТЕЛЕНОЧЕК

Витька был молодым пареньком - рабочим строительной бригады нашей

геологической партии. Работал он недавно, может быть именно поэтому и не

знал, когда и на какое зверье можно охотиться, а когда это творить

запрещено. Пошел однажды в сумрачную и притихшую тайгу с ружьем, да убил

оленя-матку. Наши мужики хотели за это как следует проучить Витьку, но

потом все же пожалели. Только мясо этой великолепной до выстрела оленихи

никто в геологической партии есть не стал.

А на следующий день, по еще не остывшим материнским следам пришел к

нам совсем маленький олень-теленочек. Он чуть пошатывался на тоненьких,

голенастых ножках и дрожал всем своим тельцем от испуга, а скорее всего

от усталости безнадежных поисков и подтачивающего его силенки голода. В

глазах - крупных вишенках - была у него смертная, почти человеческая

тоска. Тотчас же был безвыходно окружен множеством собак и щенков, которые

вопреки своей привычке - не лаяли, а смотрели не него с явным недоумением

- уж очень был мал, напуган всеобщим вниманием и жалок. Когда подошли люди

- испугался, еще сильнее сжался в комочек. Я осторожно взяла его на руки и

хотела было унести домой, но якут-пастух Иван сказал, что олененку нужно

стадо, иначе - умрет.

И по счастью оказалась здесь одна матка, у которой не так давно

родился мертвый теленок. Вот этого-нашего пастух к ней потихоньку и

подложил. Вообще-то олень-матка чужого к своим сосцам не подпускает, но

неожиданно для нас, а может быть - и для себя, она безропотно и с какой-то

особой заботливостью стала кормить. Повезло нашему бедолаге хоть в этом. А

Витя все это глубоко пережил вместе с потрясенными - нами. Понял, что

гордиться здесь нечем, весь как-то собрался, сосредоточился, стал взрослее

и молчаливее.

*

ТАЙМЕНИ

Работники нашей геологической партии летним утром просыпались очень

рано - с восходом улыбающегося всем солнца, и у каждого было свое дело.

Кто спешил на рыбалку, или наоборот - с рыбалки, кто шел по воду, кто в

столовую - помочь на кухне, и много других неотложных и малых дел. И вот,

когда я опустила ведро в речку, чтобы зачерпнуть воды, то удивилась

почему это в небольшой заводи, где всегда было очень тихо, и вода почти

без движения, не дне плавают множество поленьев.

Услышав плеск воды, эти "поленья" вдруг оживились и моментально

исчезли - ведь это были большие таймени, преспокойно спавшие у дна.

Воистину, живя в тайге, все время невольно удивляешься. А в это самое

время в поселке мужчины изловили и разделывали на самодельном столе

громадного тайменя (длиной около полутора метров). Наваристой ухи и

жареного тайменя с лихвой хватило на весь наш небольшой поселок.

Идя утром с рыбалки, наши мужчины то и дело подбрасывали в столовую

связки рыбы (хариусов, тайменей и всякой другой). А женщины помогали

повару ее чистить, чтобы успеть всех уходящих на работу накормить сочной

жареной рыбой и потрясающе вкусной ухой. В окружающей нас природе была

наша Жизнь.

*

БЫВАЛО И ТАКОЕ

Однажды весной два рабочих: дядя Коля и паренек Петька рыли шурф.

Когда добрались до коренных пород, то решили отдохнуть. Присели на чуток,

но не успели выкурить по папиросе, как вдруг оба почти одновременно

глянули наверх и обомлели: на них сверху вниз неотрывно глядели

внимательные глаза медведя. Проснувшийся весной зверь всегда очень злой и

голодный. За зимнюю спячку отощал, а нового жира еще не успел нагулять.

Потом медведь незаметно (бесшумно!) ушел, а дядя Коля быстренько вылез из

злосчастного шурфа по шаткой лестнице, сбегал в теплушку, схватил ружье и,

не мешкая, стал выслеживать этого незваного медведя. А Петька продолжал

оцепенело сидеть на дне шурфа и дрожать от страха.

Но вышло так, что не дядя Коля высмотрел медведя, а этот здоровущий

медведь - его. Внезапно набросился, стянул ему волосы вместе с кожей с

затылка на глаза - "содрал скальп", навалился всей свинцовой тушею и

быстренько придушил, а потом завалил валежником и так оставил беднягу.

Петька, когда осознал, что дядю Колю ждать уже нечего, вылез из

проклятого шурфа и со всех ног прибежал на базу. Геологи быстро

организовали поиски и к утру нашли то место, где разбойно погиб дядя Коля.

Шок был настолько силен, что с того случая Петька работать на шурфах

категорически отказался. Перешел в бригаду - поближе к людям.

*

ГРИБЫ

Горожане могут и не поверить - сколько может быть в нехоженой тайге

грибов. И воистину преступление, если кто ходит за грибами без перочинного

ножичка. Не надо далеко искать - их и так полно под ногами. Ну а если

заглянешь под еловую ветку, то там их целая "родословная" - сплошные

шляпки. И побольше, и поменьше, и друг друга закрывают, и по цвету разные.

Пока обойдешь вокруг этой елки и срежешь шляпки - вот и полведра. И

оставлять эти красавцы-грибы не хочется - так и кажется, что они обидятся:

"А мы чем хуже?"

Если пойти в тайгу уже глубокой осенью, то везде увидишь: грибы на

веточках наколоты. Это белочки сделали запасы на случай, если не хватит

орехов, припасенных загодя на голодную зиму.

*

БУЯН

Наша геологическая партия купила в поселке у одного домовладельца

дом, так как хозяин этот уходил на пенсию и уезжал. Четыре комнаты отдали

главному геологу с большой семьей, а одну, маленькую, выделили мне. При

доме этом осталась очень злая собака по кличке Буян. Меня она еще терпела