Ник Кайм - Бойся чужаков

• Название: Бойся чужаков
• Автор: Ник Кайм
• Жанр: Эпическая фантастика

Внушающие угрозу расы стремятся уничтожить человечество, и неважно кто это: жестокие орки, хищные орды тиранидов, безжалостные некроны или таинственные эльдары.

---

Голос Биньяма дрожал:

— Убивай больших, так сказал комиссар.

У него было оружие, которое могло это делать, и, важнее всего, он имел навыки для этого. Катмос сконцентрировался и сделал глубокий вдох. Выдыхая, пока легкие не опустели, считая пульс, чтобы выстрелить между ударами сердца, он плавно надавил на спуск. Он промахнулся. Конечно же. Ветер.

— Насколько далеко? — спросил Биньям.

— Без понятия, — сплюнул Катмос. Плечо болело от резкой отдачи оружия, но это было ничто в сравнении с неудачей, которая обожгла его, будто удар плети.

— Я буду наводить, — Биньям выхватил магнокль.

Катмос выстрелил вторым болтом.

— Сдвинь на три метки вверх-направо, — посоветовал Биньям. — Стой! Не стреляй!

Через узкую прорезь прицела Катмос увидел, как лейтенант Джептад атакует воина-тиранида.

Чудовище замахнулось костяным мечом. Офицер уклонился от черного клинка, однако его хлестнуло живым кнутом. Он вскинул руки, чтобы защитить лицо. Безжалостные кольца стиснули грудь человека, выжимая из него жизнь, таща его к поблескивающим клыкам твари.

Гвардейцев, поспешивших на помощь лейтенанту, оттеснила назад волна пускающих слюну меньших тиранидов. Джептад уже не боролся с кольцами хлыста. Руки бессильно повисли, и его тащило вперед, к смертоносным когтям огромного существа.

Катмос прочнее установил длинную винтовку. Всей его вселенной было то, что он видел в прицел. Единственный болт подарит Джептаду милосердную смерть и вместе с тем убьет чудовищного воина.

Он нахмурился, увидев лицо Джептада. Глаза того внимательно смотрели. Существо наклонилось, разинув пасть с зубами-кинжалами, пробуя воздух языком, как у рептилии. Руки офицера все еще были свободны. По силовым когтям капитана Слейта с треском пробежала голубая молния. Конвульсивным усилием Джептад вскинул руку и вогнал сверкающие клинки глубоко в глотку тиранида.

Монстр умер, и от его предсмертного визга по каждому тираниду пробежала дрожь неуверенности. Гвардейцы, которые все еще сражались во дворе, ухватились за шанс и сделали столько выстрелов, сколько смогли.

Но Катмос увидел новый кошмар. Палаточная ткань, прикрывавшая ямы с мертвецами, вздувалась. Змееподобные тираниды прорывали полотно двойными парами раздирающих когтей. Разбрасывая гниющие конечности и головы, они, волнообразно изгибаясь, поползли по мостовой. Гвардейцы побежали в атаку, и существа поднялись на тугих кольцах мускулистых хвостов или с убийственной эффективностью использовали клешни на их концах. Один солдат потерял ногу — клешня с легкостью прошла сквозь сапог.

На мгновение Катмос задумался, не это ли узнал ликтор, поглотив мозг бедняги Тальвита. Новый способ проникнуть внутрь крепости, которым он поделился с Разумом Улья, породившим его.

Извивающиеся тираниды веером расползлись по всему двору — некоторые двинулись на артиллеристов, теперь стоявших спина к спине, некоторые атаковали гвардейцев, все еще отчаянно пытающихся добраться до лейтенанта Джептада, наполовину придавленного павшим чудовищем. Другие ползли к ступеням, по которым могли добраться до подвала и раненых, лежащих в нем.

Катмос узнал голос, который прокричал вызов далеко внизу. Один гвардеец твердо встал на пути у тиранидов. Это был Отарен, собиравший вокруг себя столько людей, сколько мог, уверенно стрелявший из лазгана. Пока он стоял на ногах, раненые были в безопасности.

А это, наверное, Ньял рядом с ним? Сложно было сказать — на каждом была броня и каска, но наклон его плеч казался знакомым.

Молодой гвардеец побежал вперед, увернулся от хлестнувших мимо когтей разъяренного тиранида. Стреляя из зажатого в одной руке лазгана, он какой-то момент удерживал врага на расстоянии. В другой руке у него был тубусный заряд. На миг бросив лазган, так что тот свободно повис на перевязи, он открутил колпачок трубки и зашвырнул взрывчатку в одну из ям. И трупы, и тираниды разлетелись на куски.

Но Ньял не отступил. Повалив тиранида, все еще угрожающего ему, последним выстрелом лазгана, он повернул колпачок следующего заряда.

Сердце Катмоса заколотилось, словно отсчитывая пульсом секунды, которые горел запал. Затем Ньял пригнулся и длинным низким броском метнул его в дальний конец траншеи. На этот раз взрыв был приглушен. Мостовая двора вспучилась, а затем опала — тиранидский туннель был разрушен. Катмос позволил себе обнадеженный вздох. Пока не осознал, что второй воин-тиранид стоит в разрушенных воротах.

Подняв массивное оружие средними когтистыми лапами, он выстрелил в лазпушку металлически блестящим потоком кристаллов. Орудие взорвалось каскадом искр. Его расчет с воплями бросился назад — сияющая кислота лишала плоти руки и лица солдат и разъедала кости под ней.

Тирзат вел отряд вниз по ступеням башни, нацелив силовой меч прямо на тварь. Солдаты побежали в атаку на воина. Отарен и расчеты мортир последовали за ними, стреляя из лазганов. Меньшие создания, рвущиеся в ворота, массово гибли.

Нет, решил Катмос. Главным героем легенды о подвигах этого дня должен быть Джептад, даже если никто не останется жив, чтобы рассказать ее. Он положил винтовку на перила, внимательно посмотрел в прицел и тщательно оценил направление ветра. На этот раз он с первого выстрела вогнал дейтериевый болт прямо в глаз воина.

Он потянулся в карман за смертоносным шприцом-ручкой.

— Прусциан. Достаточно для двоих.

— Оставь его на другой день, — магнокль Биньяма вскинулся кверху.

Внизу, во дворе, вторжение тиранидов утратило свою губительную целеустремленность. Комиссар Тирзат собирал выживших гвардейцев, чтобы снова закрыть ворота. Расчеты болтеров на бастионах не сдавали позиций. Лазерные пушки на башне наклонились вниз, вскрывая выстрелами тиранидские туннели и открывая взгляду бесчисленные скорчившиеся трупы.

Ветер изменился, и Катмос почуял жгучий запах озона. Он посмотрел вверх и увидел точки света, словно булавочные уколы, пронзающие безоблачную синеву — это вырывался огонь из маневровых двигателей. Десантные капсулы с воем проносились сквозь ароматный воздух. Гвардейцы, удерживавшие внутренний двор, разразились радостными криками, и Преторы Орфея обрушились на землю со всех сторон от стен. Тираниды бросились прочь, не разбирая дороги. Но ни один из них не был достаточно быстр, чтобы избежать праведной ярости космических десантников и их убийственно точного огня.

Ник Кайм РЕКВИЕМ ПРОМЕТЕЯ

Ангар зиял в боку корабля, подобно открытой ране, гниющей от ржавчины и разрушения варпом. Он принадлежал «Глориону», древнему кораблю, участвовавшему в давно угасших войнах Каппского фронтира, который был лишь одним из сотни таких же, составляющих единый конгломерат. Разрушенные надстройки, напоминающие соборы, смешались друг с другом в насильственном акте единения, выступая среди сломанных шпилей, разбитых куполов и расколотых остатков многоярусных палуб. Слияние некогда различных кораблей выглядело таким же несуразным, как и его итог. Ныне представляющие собой единую дрейфующую массу, эти чудовища повсеместно именовались «скитальцами».

«Неумолимый» был сущим насекомым в сравнении с этой громадой. Его посадочные опоры опустились на участок палубного настила, достаточно крупный, чтобы вместить целую эскадру десантно-штурмовых кораблей. По аппарели спустились десять фигур в тяжелой броне. Двигались они медленно. Не потому, что были облачены в массивные терминаторские доспехи, или из-за инерции при нулевой гравитации, и не потому, что их сапоги притягивались магнитами к настилу палубы. Они были осторожны. Скитальцы всегда являлись вотчиной чуждых тварей, прячущихся в темных, забытых глубинах, неспокойно дремлющих в глубинах космоса. Но в этом скитальце таилось нечто большее. Эта масса, слившаяся из множества корпусов, изувеченных следами когтей, населенная колониями странных бактерий, опаленная солнечным ветром, побывала в Оке Ужаса. Варп изрыгнул ее, будто мать, изгоняющая из себя нарождающееся отродье, и она вернулась в реальное пространство после отсутствия длиной почти в век.

— Я чувствую зловоние варпа, — послышался голос Претора в коммлинке шлема Тсу'гана. Даже не видя лица, Тсу'ган мог сказать, что сержант нахмурился.

Не только запах — стены ангара служили видимым доказательством того, что скиталец был запятнан скверной. В свете, источаемом гало-фонарями доспеха, Тсу'ган различил замороженные вакуумом кровеносные сосуды и странной формы бугры. Щели в гротескных наростах напоминали мгновенно замерзшие рты, разинутые от голода. Подобные искажения пятнали собой каждую вертикальную поверхность и сливались в густую кашу окаменелой биомассы, скопившуюся по краям палубы.

— Огнемет, — приказ Претора был краток, будто обрублен, из-за едва сдерживаемого отвращения. Брат Колох выступил вперед из боевого порядка и окатил стену очищающим огнем. Как будто спичку поднесли к куче промасленных дров — огонь пронесся по нечисти, пожирая ее под жуткие шипящие завывания, едва различимые за ревом тяжелого орудия.