Дэвид Эберсхоф - 19-я жена

• Название: 19-я жена
• Автор: Дэвид Эберсхоф
• Издательство: Азбука, Азбука-Аттикус
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-389-02583-7

Двадцатилетний Джордан Скотт, шесть лет назад изгнанный из дома в Месадейле, штат Юта, и живущий своей жизнью в Калифорнии, вдруг натыкается в Сети на газетное сообщение: его отец убит, застрелен в своем кабинете, когда сидел в интернет-чате, а по подозрению в убийстве арестована мать Джордана — девятнадцатая жена убитого. Ведь тот принадлежал к секте Первых — отколовшейся от мормонов в конце XIX века, когда «святые последних дней» отказались от практики многоженства. Джордан бросает свою калифорнийскую работу, едет в Месадейл и, навестив мать в тюрьме, понимает: она невиновна, ее подставили — вероятно, кто-то из других жен. Теперь он твердо намерен вычислить настоящего убийцу — что не так-то просто в городке, контролирующемся Первыми сверху донизу. Его приключения и злоключения чередуются с главами воспоминаний другой девятнадцатой жены — Энн Элизы Янг, беглой супруги Бригама Янга, второго президента Церкви Иисуса Христа Святых последних дней; Энн Элиза посвятила жизнь разоблачению многоженства, добралась до сената США и самого генерала Гранта…

Впервые на русском.

---

Женщины и дети идут первыми

Я позвонил Морин:

— Хочу попросить о большом одолжении.

— Валяй.

— Нет, правда, очень большом. Мне надо, чтобы вы отвезли нас с Джонни в Месадейл. Прямо сейчас. Я бы вас не просил, если бы вы не…

Это все, что я успел сказать ей. Она согласилась встретиться со мной у «Облепешенной женщины» через полчаса.

Когда я явился в кафе, девушка-готка и Джонни были погружены в видеоигру «Миз Пэк-Мэн», а Электра спала на кушетке.

— Ну как прошло? — спросил Джонни.

— Мне надо добыть кое-какую инфу из дому.

— Вроде чего?

— Я не уверен, какую именно.

— Как ты собираешься туда попасть?

— Я над этим работаю.

— Звучит здорово — ох и впечатляющий план там у тебя варится! — Джонни зашел за прилавок достать мне кексик. Можно было подумать — он тут хозяин. — Вот, возьми. Может, он поможет тебе думать.

Тут как раз меня и осенило.

Когда подъехала Морин, Джонни произнес:

— А ей что тут понадобилось?

— Ладно тебе. Она — часть моего плана.

Пока мы ехали в Месадейл, я все время обдумывал разные штуки. Джонни все время спрашивал: мол, ты уверен, что знаешь, что делаешь? А я все время отвечал «ага». Он сидел впереди, а мы с Электрой сзади. Какие-то вещи из чистки там висели, и каждый раз, как Джонни открывал окно, полиэтиленовый чехол попадал мне прямо в лицо. Электра думала, что плюшевые пингвины Морин — игрушки для собаки, и все время опрокидывала их носом. Я все время говорил ей, что не надо этого делать, а она начинала все сначала, как у нас с ней чаще всего и бывает.

Когда мы подъезжали к расстрелянному знаку поворота, Джонни предупредил:

— Готовьтесь к переходу в другую вселенную.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала, когда мы туда попадем? — спросила Морин.

— Я пока еще думаю.

— Тебе бы лучше поторопиться, — посоветовал Джонни.

— Это одежки твоего мужа?

— Нет, мистера Хебера. Он любит, чтобы я получала его вещи из чистки. Я знаю: это не входит в мои обязанности, но некоторые проблемы не стоят того, чтобы из-за них копья ломать.

В полиэтиленовом чехле были серые брюки и две строгие белые сорочки.

— Как вы думаете, он рассердится, если я одолжу их ненадолго?

— Зачем?

— Мне надо быть одетым не так, как… Не знаю. Не совсем так, как…

— Не так, как геи одеваются? — подсказал Джонни.

— Не так, как одеваются в Лос-Анджелесе, хотел я сказать.

— Давай. Я их опять отдам в чистку, он ни за что никакой разницы не заметит.

— Вы меня извините, пока я переоденусь, ладно?

Еле поворачиваясь в тесноте заднего сиденья, я снял свои одежки и надел сорочку и брюки мистера Хебера. И почувствовал себя очень странно. Сорочка сидела как влитая, а вот брюки оказались широки в поясе.

— Вот, возьми, — сказала Морин. — У меня в запасе оказались английские булавки.

Она протянула мне коробочку, и я быстро подогнал штаны.

— Ну как я выгляжу?

— Как последний зануда, — ответил Джонни.

— Прекрасно. Именно этого мне и надо было. О'кей, мы подъезжаем. Джонни, скажешь Морин, где свернуть?

— А как же. А в чем дело?

Я улегся на бок на заднем сиденье. Электра решила, что настало время прикорнуть, и свернулась у меня под рукой.

— Потому что я хочу въехать в город так, чтобы никто меня не заметил. И тебя тоже. Как только увидишь поворот, Джонни, сползи с сиденья.

— Он уже близко.

— Морин, вы его видите?

— Ага.

— О'кей, там и сворачивайте. Джонни, давай вниз. И, Морин, все, что вам надо делать, — это ехать по дороге, никуда не сворачивая, пока не подъедете к почтамту, — он слева. Скажите мне, когда его увидите, и я объясню, что вам делать дальше.

Я услышал, как Морин включила сигнал поворота, а Джонни скорчился в углублении перед пассажирским креслом. Он то и дело показывал мне оба больших пальца и шептал: «Во! Это круто!» Когда машина съехала с асфальта, все здорово затряслось и задребезжало.

— Вам просто не надо съезжать с этой дороги, — сказал я Морин.

Мне был виден ее профиль. Она выглядела уверенной, губы ее были решительно сжаты, и я понимал, что она делает это не потому, что она хороший человек или хорошая секретарша, а потому, что это правильно.

— Вижу почтамт.

— Сворачивайте на парковку. Поставьте машину на последнее место справа.

— Оно занято.

— Тогда рядом с ним.

Машина замедлила ход, повернула и остановилась.

— Теперь никто не двигается с места, пока я не скажу, что произойдет дальше. Морин, вы войдете в здание почты. Заведующую зовут сестра Карен. Я думаю, что мы вполне можем ей доверять. Скажите ей, что вы хотите подождать меня на почте. Она разрешит вам там поболтаться. Может быть, проведет вас в заднее помещение, чтобы вас не видели, — это было бы замечательно. Но даже если кто и увидит — ничего страшного, они ведь не будут знать, зачем вы в городе.

— А с нами что?

— Когда она уйдет и пробудет на почте пять минут, мы крадучись вылезем и пройдем к дому.

— А Электра?

Вот проклятье! Я забыл включить ее в свой план!

— Надо было оставить ее с девушкой-готкой, — сказал Джонни.

— Ничего. Морин, вам придется взять ее с собой.

— Если мы и в самом деле можем доверять сестре Карен… Подождите меня минутку, я быстро вернусь.

Через несколько минут открылась дверца со стороны водителя и сестра Карен сказала:

— Я собираюсь впустить Электру через грузовую дверь. Никто ее не увидит.

Они ушли, и мы с Джонни остались одни.

— Что теперь?

— Мы прогуляемся. Вылезай тихонько из машины. Пригнись. Беги к дальней стороне почты. Я за тобой.

Он сделал все точно, как я сказал, и минуту спустя мы уже стояли у раскаленных бетонных блоков западной стены почтамта, невидимые с улицы.

— Теперь мы просто пойдем по одной из боковых дорог. Если разыграем все это без лишних эмоций, никто нас не заметит.

Мы пошли. Было, вероятно, градусов сто десять,[76] я чувствовал жар солнца у себя на щеке. Может, в этом еще одна причина, почему Первых так долго практически никто не трогает: тут солнце жарит, как на Марсе. Никому эта земля не нужна.

— Пока что все хорошо, — проговорил я.

Эта боковая дорога была тихой, тут стояли несколько больших домов, виднелись пустые участки. И движения было мало. Любой, кто мог нас увидеть, решил бы, что вот, мол, двое мальчишек возвращаются из коопа.

— Ну так что за план-то? — спросил Джонни.

— Ты сейчас решишь, что у меня крыша поехала.

— Поздно спохватился.

— У тебя нож с собой?

— Ага, а что?

— Дай-ка сюда.

В конце участка я принялся срезать ветки с кустарника.

— Наломай веток, и пусть они будут поменьше и потоньше, прямо как зубочистки. Мы собираемся устроить пожар.

— Мы собираемся?

— На самом деле это ты собираешься.

Джонни сощурил глаза:

— Ну и придурок! Ты совсем шизанулся.

— Просто наломай веток. Нам понадобится растопка. Я никогда не думал, что придется такое сказать, но — слава Господу — мы посреди пустыни. А эти дрова сухие, словно кости.

Когда у нас собралась приличная куча, я сказал:

— А теперь нам нужен трут. У тебя в карманах волокнистой пыли от ткани не набралось?

Джонни вытащил несколько комочков и осторожно положил их сверху на кучу растопки.

Я порылся в карманах мистера Хебера. В одном обнаружились два комочка белой волокнистой пыли, в другом — два перенесших сухую чистку доллара.

— Вот, разорви их на полоски.

— Ты что, деньги сжечь собираешься?

— Давай делай.

Я нашел ветку примерно с фут длиной и сделал на обоих концах по зарубке. Наклонился вытащить шнурок из ботинка.

— Ты что делаешь?

— Я делаю лук.

Я выдал Джонни блиц-урок о возжигании огня методом трения и трута.

— Где это ты выучился такому дерьму?

— Ты забыл. Я же долгое время был предоставлен исключительно самому себе.

Я собрал все необходимые детали и предупредил Джонни, что ему придется довольно долго трудиться.

— Вся штука в том, что надо получить угольки и положить их на трут. Это потребует некоторого времени, но если работать не останавливаясь, то должно получиться.

— А почему я должен это делать?

— Потому что я собираюсь пробраться через кукурузное поле, оттуда — за дом сестры Кимберли. Там и стану ждать. Когда у тебя огонь разгорится, брось на него столько дров, сколько сможешь, потом иди обратно на почту. Не беги. Просто иди спокойно, вроде ты здешний. Вот уж что хорошо, то хорошо в Месадейле: здесь столько ребят, что одного лишнего вряд ли кто заметит.

— А ты как же?

— Когда пожар начнется, надеюсь, все выбегут из домов и я смогу пробраться внутрь.