Дэвид Эберсхоф - 19-я жена

• Название: 19-я жена
• Автор: Дэвид Эберсхоф
• Издательство: Азбука, Азбука-Аттикус
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-389-02583-7

Двадцатилетний Джордан Скотт, шесть лет назад изгнанный из дома в Месадейле, штат Юта, и живущий своей жизнью в Калифорнии, вдруг натыкается в Сети на газетное сообщение: его отец убит, застрелен в своем кабинете, когда сидел в интернет-чате, а по подозрению в убийстве арестована мать Джордана — девятнадцатая жена убитого. Ведь тот принадлежал к секте Первых — отколовшейся от мормонов в конце XIX века, когда «святые последних дней» отказались от практики многоженства. Джордан бросает свою калифорнийскую работу, едет в Месадейл и, навестив мать в тюрьме, понимает: она невиновна, ее подставили — вероятно, кто-то из других жен. Теперь он твердо намерен вычислить настоящего убийцу — что не так-то просто в городке, контролирующемся Первыми сверху донизу. Его приключения и злоключения чередуются с главами воспоминаний другой девятнадцатой жены — Энн Элизы Янг, беглой супруги Бригама Янга, второго президента Церкви Иисуса Христа Святых последних дней; Энн Элиза посвятила жизнь разоблачению многоженства, добралась до сената США и самого генерала Гранта…

Впервые на русском.

---

А я и не заметил, что заполз в кровать в джинсах.

— Не знаю. Не думал об этом. Это тебя беспокоит?

— Такое ощущение, будто ты собрался свалить.

— Не надо так это воспринимать.

— Завтра куплю тебе пижаму.

— Лучше не надо.

Мы укрылись одеялом, а Электра пробралась под него и улеглась менаду нами. Джои отыскал себе местечко в ногах кровати. В комнате воцарилась тишина, слышались только вздохи собак.

— Джордан?

— Да?

— Могу я задать тебе вопрос про твою маму?

— О'кей.

— Какой она была?

— Что ты имеешь в виду?

— Какой матерью она была?

— Не знаю, довольно средней, учитывая все обстоятельства.

— Тебе удавалось много времени с ней проводить?

— Конечно.

— И что вы делали?

— Не знаю. Самые обычные вещи.

— Например?

— Ну, думаю, мы гулять выходили.

— Она тебе пекла что-нибудь? Печенье там, всякие такие штуки?

— Да нет.

— Нет?

— Это было как бы трудно — вообще что-то печь. Из-за всех этих кухонных правил.

— А что еще вы делали?

— Я иногда уходил к ней в комнату.

— Вы разговаривали?

— Ага.

— О чем?

— Про самые разные вещи.

— Например?

— Про Бога и Церковь и всякое такое. Но и про другое тоже говорили.

— Про что?

— Не знаю. Например, про солнце и какое оно разное бывает зимой и летом. И про горы — какие они красивые, когда под снегом. И про Вирджинию.

— А кто это?

— Наша старая собака.

— И что с ней случилось?

— Она еще жива.

— Ты, наверное, по ней скучаешь?

— По Вирджинии? Да, иногда.

— Нет, я маму имел в виду.

— Конечно, думаю, да.

Том примял свою подушку и повернулся на бок:

— Джордан?

— Да?

— Как ты думаешь, что с ней будет?

— Она либо выйдет оттуда, либо нет.

— А когда ты планируешь ее снова увидеть?

— Скоро. Очень скоро.

Утром я рассказал Тому про то место в СЛС.

— Отвезу туда Джонни.

— А может, есть местечко поближе?

Он собирался идти к своей стойке в холле, прикалывал именную планку к рубашке. Вид у него был бодрый, начищенный, щеки сияли утренней свежестью.

— Нет другого места, — возразил я. — Я не хочу, чтобы он устраивал тебе вечерочки вроде вчерашнего. Вернусь завтра.

— Дождись субботы. Я поеду с тобой.

— С этим нельзя ждать. За неделю многое может случиться.

— Я буду скучать по тебе.

— Да ладно тебе. Всего-то и было, что два дня.

— Двух дней достаточно. — Он помолчал. — Но видно, не для тебя.

Я решил оставить Электру с Джои у Тома в комнате. Ей эта идея оказалась не по вкусу, она выбежала к фургону и попыталась туда залезть. Пришлось оттащить ее назад в номер. Когда я выезжал с парковки, ее коричневая морда торчала в окне, оставляя слюнявые следы на стекле. Том стоял в вестибюле за стойкой администратора, глядя на мой фургон, глядя, как я выезжаю. Он помахал мне рукой на прощанье, но мне кажется, он не видел, как я помахал в ответ.

Джонни почти всю дорогу проспал на футоне, все еще не отделавшись от вчерашнего похмелья. Он время от времени просыпался, заявляя, что ему надо пописать, но, кроме этих случаев, он практически все время находился более или менее в отключке. До СЛС почти пять часов пути, так что у меня оказалось слишком много времени для раздумий.

Сначала я увидел храм с фривея. Думаю, вы сказали бы, что он красив, с этим его белым гранитом и целым лесом шпилей и золотым ангелом, играющим на трубе на самом верху золотого шара. Я потряс Джонни за ногу и велел ему просыпаться.

— Вон он, — сказал я, — корабль-носитель.

Джонни воззрился на храм:

— А ты тут бывал раньше?

— Не-а.

— И я нет. Он не такой, как я ожидал.

— А чего ты ожидал?

— Не знаю. Почему-то я думал, он будет похож на рай небесный.

— А может, он и похож.

— А где же то знаменитое озеро?

— Где-нибудь тут, чуть подальше.

— Я его не вижу.

— А я уверен, оно где-то недалеко.

— Так скажи мне, мистер Международный Парень с Плаката за Однополые Браки, что привело нас в Солт-Лейк?

— А о чем ты сейчас говоришь?

— У вас с Томом это здорово всерьез, верно? Верно? — Он принялся насвистывать «Вот идет невеста…».[119] — Нет, серьезно, с чего это мы пропилили всю дорогу досюда?

— У меня тут встреча.

— Что, с одной из наших чат-партнерш? Мне до смерти хотелось повидать и других тоже.

— Да я от них больше ни слова не слышал. Это совсем другой человек.

Мы уже съехали с фривея и направлялись к Храмовой площади по восьмиполосному шоссе: по нему в город должен вливаться поток машин. Только сейчас машин было не так уж много, да и пешеходов вокруг не было видно. Я остановился на красный свет — дал пройти поезду. Мой фургон ждал в полном одиночестве, и поезд тоже был совершенно пуст.

— Я собираюсь тебя где-нибудь высадить, а сам поеду на эту встречу. Потом вернусь за тобой.

— Ой-ой-ой, постой-ка минутку, ты чего хочешь, чтобы я сделал?

— Да чтобы просто поболтался немного где-нибудь.

— А с чего это ты мне вдруг под зад коленкой?

— А с того, что вид у тебя дерьмовый и несет от тебя как из горшка.

— Не пойдет, придурок, нечего было тащить мою задницу всю дорогу до СЛС, чтоб потом оставлять меня в фургоне.

— Я не оставляю тебя в фургоне. Мы найдем какой-нибудь парк.

— А я не собираюсь сидеть в гребаном парке-парилке, где целая свора отлученных мормонских пидоров начнет ко мне приставать.

— Джонни, ты знаешь, как я отношусь к этому слову.

Он передразнил:

— Ты знаешь, как я отношусь к этому слову.

— Вот. Оставайся тут.

Я свернул на обочину, подрезав парня, ехавшего прямо за мной.

— Здесь торговый центр. Зайди туда и поброди там. Вот тебе десятка. Купи себе хот-дог и катись на фиг.

— Кого-то сегодня ночью не трахнули, и он теперь на мне оттаптывается.

— И почему ты всегда такой мерзкий?

— Потому что я из Месадейла, мамочка.

— Это оправдание несколько устарело.

— А ты в зеркало посмотри, братишка.

— И чтобы никаких этих дерьмовых шуточек с исчезновениями. Если тебя ровно через два часа тут не будет, я еду назад в Сент-Джордж, а тебя ожидает поистине прекрасная жизнь.

— Ну ты и сучий сын, твою мать, ты хоть сам-то это понимаешь?

Джонни рванул дверь и бросился прочь, только черные подошвы его кроссовок сверкали, пока он не скрылся из виду.

Дом Энн Элизы Янг находился на Юго-Восточной Темпл-стрит, в квартале от Храма СПД, от Табернакля, от Библиотеки семейной истории и от всего остального. Он был похож на множество старых домов вокруг, но я узнал его по золотому улью на стекле витражного окна. Я позвонил в звонок, и девушка, несколькими годами старше меня, открыла мне дверь. Я сказал ей, что смотрел их веб-сайт и захотел выяснить, правда ли все это.

— Правда — что?

— Что вы здесь на самом деле для того, чтобы помогать.

Она рассмеялась, вроде это шутка у меня такая или что, но потом поняла, что я спрашиваю совершенно серьезно, и провела меня в кабинет в дальней половине дома. На ее письменном столе я увидел пару ее фотографий в обнимку с другими блондинками. Еще на одном снимке была она же в миссионерской форме, с черно-белой именной планкой и в длинной темной юбке; она стояла перед светофором на Таймс-Сквер, в Нью-Йорке.

— Садись. Наш директор будет примерно через час, но ты вполне спокойно можешь подождать ее прямо здесь.

— Мне нужно лишь немного информации.

— Я с удовольствием расскажу тебе о нашей программе, помогу сориентироваться и так далее, но только директор может официально оформить прием. Если хочешь, я покажу тебе комнату для мальчиков[120] — прими душ и надень… — Она замолчала. — В чем дело? Ты голоден? У нас еще осталось немного вегетарианской лазаньи.

Я сказал этой девушке, что не голоден. Сказал, что пришел не из-за себя.

— У меня есть парнишка, то есть, я хочу сказать, он мне не сын, он просто увязался за мной в Сент-Джордже, и теперь он всегда со мной.

Я рассказал девушке все. То есть, конечно, не все, а только всю историю о том, как Джонни ко мне прилепился.

— Ох, прости. А я решила…

— Я понимаю.

— Ты так молодо выглядишь.

— Мне захотелось проверить это место. Но я не хочу оставлять Джонни где попало.

— Разумеется, нет. Ты хочешь оставить его в таком месте, где у него появится шанс.

Она была привлекательная девушка — живая, лет, вероятно, двадцати четырех, ее волосы, подстриженные челкой, были хорошо уложены и блестели. Черты лица мелкие, четкие, возможно чуть жестковатые, чуть холодноватые, и от нее шел свежий запах антибактериального мыла.

— Дом Энн Элизы Янг по-настоящему совершенно особое место, — сказала она. Голос ее зазвучал чуть более официально и заученно. — В Юте больше нет ничего подобного, впрочем, и во всей стране тоже нет. За всеми этими дебатами о полигамии и о Первых мы порой теряем из виду тот факт, что там есть дети, которым нужно где-то спать. Сегодня ночью. Вот почему мы здесь — ради этих детей, которым некуда податься и которые не могут ждать, пока кто-то разберется в политических дебатах и судебных исках. Хочешь, я устрою тебе коротенькую экскурсию?