Шеррилин Кеньон - Рождественские встречи

• Название: Рождественские встречи
• Автор: Шеррилин Кеньон
• Жанр: Фэнтези

Этот рассказ был напечатан в конце книги Upon the Midnight Clear (2007, люб. перевод — «В полночном свете»). В нем мы встречаемся со многими героями, полюбившимися нам по предыдущим книгам серии про Темных Охотников. Рассказ в некотором смысле предваряет сразу несколько уже вышедших произведений: книги про всесильного Ашерона и про Эйми Пелтье и Фэнга Катталакиса, а также повестушку про Фьюри Катталакиса.

Кроме вышеуказанных героев в рассказе присутствуют:

— Папа Мишка, Рен, Мэгги, Вейн, Брайд…

— Кириан, Аманда, Табита, Валериус, Тэлон, Саншайн, клан Деверо…

— Ник, Страйкер, Сатара…

— Сими, Зирена, Алексион, Дэнджер, Стикс, Уриан…

— Арти, Кэт, Син…

И все это на 10 страничках. В общем, грех было не перевести.

---

Ладони Фэнга.

Эйми подняла руку и прижала ее к отпечатку.

— Когда-нибудь, Фэнг. Когда-нибудь…

Фэнг, наблюдавший за Эйми через окно, моргнул. В облике волка он смог стать неразличимым на фоне темнеющего неба. Он так хотел прикоснуться к ней, но знал, что этого делать не стоит. Само его присутствие рядом ставило ее под удар.

«Когда-нибудь, Эйми…»

С разрывающимся от боли сердцем, он попятился назад и потрусил вдоль линии горизонта, пока между ними не оказалось достаточное расстояние, чтобы он мог принять человеческий облик, усилием мысли материализовать на себе одежду, в которой был до этого, и спуститься вниз. Он направился к тому месту, где оставил свой мотоцикл «Сузуки GSX-R», надел шлем, завел мотор и поехал домой ночевать.

Ему тяжело было находиться рядом со своей семьей, когда все, чего он хотел, — быть с Эйми. Его брат был везучим волком. Человеческая суженая Вейна, Брайд, приняла его, и мойры объявили их парой на всю жизнь.

Если бы только это было возможно для медведицы и волка. Вздохнув, Фэнг припарковал мотоцикл и вошел в дом через боковую дверь.

Брайд к Рождеству украсила весь дом. Повсюду были колокольчики, ветки падуба и пуансетии. Бросив ключи на столешницу, он услышал доносившийся сверху смех. В дверях появился его брат Фьюри. Он склонил голову, а затем издал горловой волчий звук.

— Прежде, чем приблизиться к Вейну, тебе лучше смыть с себя запах медведицы. Зайдешь туда с таким ароматом, и он с тебя шкуру сдерет.

Фэнг хотел было сказать ему, куда он может пойти со своим советом. Меньше всего ему хотелось избавляться от запаха Эйми, но ведь это было Рождество — время покоя и воссоединения с семьей.

— Спущусь через пару минут.

Фьюри кивнул, и Фэнг направился к лестнице в задней части дома. Фьюри так сочувствовал брату. Была бы его воля, он вручил бы ему Эйми на блюдечке, но этому было не суждено сбыться. Медведи не потерпят, что их единственная дочь связалась с волком. Это просто было не принято. А если этого не потребуют мойры…

Черт, должно быть, это ужасно.

— Фьюри?

Он обернулся и увидел, как в кухню входит Мэгги.

— Помощь нужна?

— Не-а, — ответил он, направляясь к холодильнику. — Я просто решил воды попить. Не нравится мне человеческое пойло. Оно плохо на меня действует, а я думаю, ты не хочешь, чтобы твой отец увидел, как я превращусь на его глазах в волка. — Ее отец и не подозревал, что окружен животными, которые приняли человеческий облик, чтобы ублажить семьи Мэгги и Брайд. — При моем везении я буду настолько невменяем, что описаю ему ногу.

Присоединившийся к ним супруг Мэгги, Рэн, рассмеялся.

— За это я даже готов тебе заплатить.

Мэгги ткнула его локтем в живот.

— Ты обещал, что будешь прилично себя вести.

— А я и веду. Но если Фьюри вдруг написает на твоего папу…

— Рэн!

Он поднял руки, словно сдаваясь, а затем подмигнул ей.

— Ты такой злой.

Рэн лишь улыбнулся, взял в холодильнике воду, и они вернулись в гостиную, где семья Брайд распевала рождественские гимны. Брайд сидела на диване с сыном на коленях, а Вейн устроился на полу, взяв ее за руку, и периодически морщился от фальшивого исполнения.

Фьюри испытывал сильное желание завыть, но пристальный взгляд Вейна не дал ему открыть рот. Он поймал взгляд Фэнга, когда тот вошел в комнату. Его темные волосы все еще были мокрыми после наспех принятого душа. Понюхав воздух, Фэнг очень по-волчьи поморщился, когда его обоняние уловило запахи находящихся в комнате людей. Когда их вокруг было много, им всегда было тяжело. Но они были экспертами по маскировке и смешению с толпой.

Правда, не всегда.

Фьюри подошел к нему и передал бутылку воды.

— С Рождеством, брат.

Фэнг кивнул, открыл бутылку и сделал глоток. Но Фьюри все равно увидел тоску во взгляде брата и задумался, что хуже: знать, чего хочешь, и не иметь возможности получить желаемое или быть таким, как он, и понятия не иметь, встретит ли он когда-нибудь кого-нибудь, кто сможет его терпеть…

* * * Новый Орлеан Дом Хантеров

Кириан Хантер окинул взглядом своих друзей и членов семьи, собравшихся на рождественский ужин. Его сын Ники и дочь Марисса играли под елкой с его тещей, а лучший друг Джулиан со своей женой Грейс помогали своим детям открыть последние из подарков.

Семья его жены, клан Деверо, вся была здесь, они смеялись и праздновали.

Должно быть, он самый счастливый сукин сын на планете. Казалось, еще вчера он был один-одинешенек в этом мире и его никто не любил. Никто о нем не заботился. И однажды ночью смертельный враг чуть не отнял у него всех тех людей, что сейчас наполняли его дом.

Его свояченица Табита встала с места и постучала по бокалу, чтобы привлечь всеобщее внимание.

— Простите, что перебиваю, но я хочу воспользоваться моментом и пожелать вам всем счастливого Рождества. — Поднялся крик, но Табита призвала всех к тишине. — Знаете, моя бабушка-румынка часто повторяла, что любовь и вражда сводят самые невообразимые пары.

Поверх головы Табиты Кириан встретился взглядом с Валериусом. Они веками ненавидели друг друга, но ради своих жен, которые были близнецами, зарыли топор войны… просто не в голову Валериуса, как того хотел Кириан. Он поднял бокал, молчаливо салютуя Валериусу, который повторил его жест и перевел взгляд на своего брата Зарека, который держался за руки с женой Астрид. Как и Кириан, Зарек тоже много веков ненавидел Валериуса, но теперь братья воссоединились.

Чудеса случаются. И присутствующие в комнате люди были тому живым доказательством.

— За семью, — произнесла Табита, поднимая бокал. — А тех, кого мы потеряли, но кого все еще храним в наших сердцах, предлагаю почтить минутой молчания…

Все согласно склонили головы. Однако Кириан испытывал вовсе не грусть, а благодарность за то, что все они сегодня находились здесь, живые и здоровые. Он поднял голову одновременно с Тэлоном и Саншайн. Кириан улыбнулся им, вспомнив время, когда они с Тэлоном были единственными Темными охотниками, патрулировавшими Новый Орлеан. Как же сильно все изменилось с того судьбоносного дня, когда он проснулся, прикованный наручниками к своей будущей жене, Аманде.

И за это слава богам!

Ник отошел от окна, где он наблюдал, как находящиеся в комнате поднимают головы после молитвы. Он прикоснулся ладонью к стеклу, вспоминая другие рождественские праздники, которые они с матерью проводили в доме Кириана. Каждый год его мать требовала, чтобы он ходил с ней на полуночную мессу. Каждый год до тех пор, пока ее зверски не убили. Теперь Ник остался один.

«Ты можешь им рассказать». Кириан и Аманда с радостью примут его назад, однако он не мог им этого позволить. Он продал душу дьяволу за возможность отомстить, и теперь все, что он видел, видел и Страйкер.

А Страйкеру была нужна дочь Кириана. И независимо от того, насколько Ник ненавидел Ашерона за то, что тот позволил его матери умереть, он не мог допустить, чтобы пострадал Кириан. Он был слишком многим ему обязан.

Закрыв глаза, Ник отвернулся от окна и подтянул повыше воротник, спасаясь от холода. Должен же быть какой-то способ исправить ошибки, но его не было. Жизнь была холодна и жестока.

Для него не существует прощения. Ему уже никогда не вернуться к прошлой жизни, не вернуться к матери, которую он любил больше жизни. Он все жутко испортил.

С ноющим сердцем, Ник отошел от дома Кириана и перешел улицу, где был припаркован его «ягуар». Сев за руль, он задумчиво посмотрел на дом. Красно-белые огоньки мерцали в ночи, и до него доносился смех празднующих.

— С Рождеством, — прошептал он, завел мотор и поехал к кладбищу святого Людовика на Бэсин-стрит. Остановившись на заправке напротив и перейдя пустынную улицу, Ник подошел к запертым воротам и, посмотрев по сторонам, с легкостью запрыгнул на трехметровую стену и спрыгнул на землю по другую сторону.

Было жутко темно, но будучи Темным Охотником, он лучше видел в темноте, чем при свете дня. Не обратив внимания на тянущиеся к нему голодные души, он прошел к могиле матери. Из-за его связей со Страйкером души не могли в него вселиться.

Ник достал из-под пальто принесенные розы. Вновь переживая трагедию своей жизни, он склонился у надгробия и прижался лбом к холодному камню.

— Я скучаю, мама. И сожалею.

И там, в темноте, на какое-то мгновение ему показалось, что он чувствует ее присутствие. Но он знал правду. Она была так же потеряна, как и он.

Упав на колени, Ник прижался к надгробию и зажмурил глаза, поддавшись неизбывному горю.

Страйкер раздраженно закатил глаза, мысленно увидев Ника на материнской могиле.

— Напомни-ка, зачем я взял его в услужение?

Его сестра Сатара взглянула на него из своего угла.