Михаил Трофименков - Убийственный Париж

• Название: Убийственный Париж
• Автор: Михаил Трофименков
• Издательство: Амфора
• Жанр: Гиды, путеводители
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-367-02237-7

Увлекательная книга культового российского кинокритика Михаила Трофименкова, повествующая о криминальной жизни французской столицы.

(задняя сторона обложки)

Культовый кинокритик Михаил Трофименков, сотрудник издательского дома «Коммерсантъ», профессиональный историк, удостоенный всех возможных и невозможных наград в области журналистики, в этой книге выступает в неожиданном амплуа. Он открывает читателям опасный, подпольный, призрачный Париж преступлений и заговоров, безумцев-оборотней и бандитов-романтиков. Париж, который на уголовном жаргоне именуют Панамой: увидев его, действительно ничего не стоит умереть.

Париж, в котором Жорж Сименон, Пабло Пикассо и Эдит Пиаф — герои невыдуманных детективных историй. Порой автор воображает себя Шерлоком Холмсом, которому по зубам загадки, неразрешимые для сыщиков с набережной Ювелиров, но он имеет на это право. Впервые приехав в столицу Франции двадцать лет назад, автор уже через неделю оказался в камере на той самой легендарной набережной, и с тех пор судьба не раз сводила его с королями и джокерами местного преступного мира. Прочитав эту книгу, вы никогда больше не сможете смотреть на Панаму глазами туриста: за каждым фасадом вам будут чудиться новые «парижские тайны».

---

P. S. После похищения на экран выплеснулось множество комедий на тему: «Дюкроке украл „Джоконду“» (1911), «Грибуй украл „Джоконду“» (Альбер Капеллари, 1911), «Злоключения „Джоконды“» (1911), «Ник Уинтер и кража „Джоконды“» (Поль Гарбаньи, Жерар Буржуа, 1911). В «Арсене Люпене» (1932) Джека Конвея на шедевр покушался сам джентльмен-грабитель. В «Похищении „Моны Лизы“» (Германия, 1931) Гезы фон Болвари Перуджа сыграл Вилли Фрост, в телефильмах «Возвращение „Моны Лизы“» (1956) и «Десятая „Мона Лиза“» (1963) — Вито Скотти, в телефильме Фабрицио Косты «Человек, который украл „Джоконду“» (2006) — Алессандро Прециози. Джоэ Медейрос снял документальный фильм «Пропавший шедевр: правда о Винченцо Перуджа и немыслимой краже „Моны Лизы“» (2011).

Глава 3 Бульвар Дю-Пале, 4 Гонки с правосудием (1975)

Рассказывайте кому угодно, только не мне, что из Дворца правосудия, занимающего треть острова Ситэ, древней колыбели Парижа, невозможно убежать. Даже среди моих друзей есть человек, которому это удалось. Патрика Грина (Гринблата), модного пародиста и потомственного карточного шулера международного класса, судили за махинации с кредитками: он был пионером этого вида афер. Предупрежденный адвокатом о неминуемом обвинительном приговоре, Патрик вышел на улицу во время перерыва в судебном заседании и был таков. После побега он спокойно жил в Париже, торгуя кокаином, пока очередным покупателем не оказался тот самый комиссар-корсиканец, который его упустил. Впрочем, Патрика не заключали под стражу до суда, так что его побег не совсем побег.

Другое дело — бегство тридцатилетнего Жана Шарля Вийоке, обвинявшегося в одиннадцати налетах. В разгap слушаний 8 июля 1975 года девушка в адвокатской мантии и рыжем парике — с криком: «Всем стоять, а не то всех взорву!» — выдернула чеку из гранаты и передала подсудимому револьвер и наручники. Вийоке приставил ствол к затылку председателя суда, приковал его к еще одному судейскому, потребовал очистить зал и церемонно заявил: «Господин председатель, мы уходим. Позаботьтесь, чтобы все прошло хорошо, иначе первая пуля — ваша». Судья остался невредим, но Вийоке тяжело ранил двух жандармов, пытавшихся схватить его на выходе. Всю дорогу до конспиративной квартиры девушка сжимала гранату сведенной судорогой рукой.

Двадцатидвухлетнюю девушку в мантии звали Мартин: она вышла замуж за Вийоке 28 февраля в тюрьме Сантэ, где они оба отбывали наказание. Освободившись по весне, Мартин задалась целью спасти Жана Шарля. Они вообще постоянно спасали друг друга: «Играют в Бонни и Клайда», — фыркала пресса. «Ее имя с уважением произносят во всех тюрьмах Франции», — парировал «враг общества номер один» Месрин (47).

Побег принес и самому Вийоке статус «врага номер один», которого во Франции удостаивались единицы: Бонно (45), «Безумный Пьеро» (39), Месрин. Статус — он же приговор: «враг» обречен умереть.

Комиссар Робер Бруссар (8), бравший и Месрина, и Вийоке, заметил в мемуарах: «Без Мартин Жан Шарль никогда бы не стал Вийоке». «Враг», у которого нет беспредельно преданной ему женщины, — считай, что и не «враг», то есть не мифологический персонаж. Бруссар развил целую теорию, чем «враг» отличается от обычных налетчиков. Суть ее сводится к следующему. Таких гангстеров, как он, приходится не более одного-двух на поколение. Он изолирован от оргпреступности, идет на скоротечные союзы, когда нуждается в сообщниках: «реклама» в СМИ льстит ему, но отдаляет от коллег. Он исключительно смел, обладает уникальной интуицией, не ведает страха, не столько презирает, сколько обманывает смерть, способен находить выход из самых безнадежных ситуаций.

«Враг» по-своему безумен и не вполне отдает себе отчет в том, что творит. Претенциозный, самовлюбленный, завороженный имиджем Робин Гуда, он верит в свою непогрешимость и лишен критического отношения к самому себе, необходимого профессиональному преступнику. Его «косяки» вынужден исправлять «двор» — преданные «лейтенанты» и женщины. Но, несмотря на непростительные ошибки, «враг» может годами воевать с обществом, поскольку ему сопутствует уникальный, почти мистический фарт — «барака».

Как ни смешно, Вийоке был дамским парикмахером, и навыки ремесла не утратил, даже став бандитом. Скрываясь в Венесуэле, он так подстриг одного генерала, что тот от восторга организовал Вийоке парикмахерское телешоу.

Бруссар назвал его рисковым эстетом. Однажды, убегая от полиции, он переплыл Луару, пробежал несколько километров, украл велосипед, потом грузовик и добрался до родительского дома. Регбист, он отличался адским здоровьем, не пил, не курил, что не всегда шло ему во благо. В тюрьмах Вийоке любой ценой стремился попасть в госпиталь, откуда легче бежать: ломал ногу табуреткой, бросался с лестницы, пил коктейль из мочи с табаком, ел протухшие сардины — все тщетно.

Впервые он получил пять лет в 1968 году за ограбления двадцати четырех сельских домов. В 1970 году досрочно освободился и после неудачного ограбления бежал за границу: Испания, Португалия, Карибы, наконец Венесуэла, которую ему тоже пришлось спешно покинуть после какой-то кровавой драки. Вернувшись во Францию, он попался в конце 1972 года, но уже 15 марта 1973-го, симулировав безумие, бежал из больницы.

Нервы действительно пошаливали. 10 декабря он вломился в крупнейшее актерское агентство Европы «Артмедиа», созданное Жераром Лебовичи (41). Свидетель вспоминал: «Коротко стриженный тип в кашемировом пальто цвета морской волны и при галстуке, с пистолетом в руке, орал: „Не валяйте дурака, не то буду стрелять!“ (По другой версии, он кричал: „У меня бомба!“ — М. Т.) <…> Мы подняли руки. Он весь дрожал. Он выстрелил. <…> Первая пуля разнесла зеркало в нескольких сантиметрах от Лебовичи. Вторую пулю бандит — ну не цирк ли — пустил в живот сообщнику, который рухнул. Лебовичи дал ему денег. Вийоке убежал». На суде над Вийоке Лебовичи разыграет приступ амнезии. Для богача-революционера, зачарованного мифом бандита-бунтаря (что сыграет в его жизни роковую роль), не могло быть и речи о том, чтобы свидетельствовать против кого бы то ни было.

Как оказалось, Вийоке с друзьями подслушали в баре неподалеку от агентства, в районе площади Звезды, актерскую болтовню о гонорарах, которые платит Лебовичи, и решили навестить его, наивно полагая, что сейфы в кабинетах продюсеров набиты наличкой.

Вскоре уличные сражения между Вийоке и полицией стали для парижан почти рутиной. Да и перестрелки, как таковые, тоже: если в 1972 году они приключались в Париже шестьдесят восемь раз, то в 1973-м — уже сто сорок. 14 января 1974 года патруль заметил подозрительный грузовичок на бульваре Виктор. Двух пассажиров, старого бандита из Тулузы и ту самую юную Мартин, удалось схватить, но Вийоке ушел отстреливаясь: с пулей в животе он развил спринтерскую скорость. Через три дня «флики» обложили его на улице Сен-Мор, но упустили, побоявшись открыть ответный огонь в толпе прохожих. Вийоке укрылся на стройплощадке, среди рабочих, — и снова «флики» не ответили на его выстрелы. От быстрого бега открылась рана на животе — он зашьет ее на хазе простой иглой.

Вийоке снова бежал за границу, но ненадолго: не мог прохлаждаться в Амазонии, пока Мартин за решеткой. Ради ее освобождения он намеревался похитить иноземного посла, но его сдал арестованный сообщник. 29 июня 1974 года Жана Шарля наконец взяли на Елисейских Полях, на уличном филателистическом рынке: на сей раз «флики» не церемонились — всадили в него шесть пуль. Бруссар меланхолично заметил: «Чудо, что был ранен только один прохожий». Уже через три дня живучий, как черт, Вийоке брился в камере — стоя, без посторонней помощи.

Затем был побег из зала суда. Счастливо воссоединившиеся супруги со стрельбой промчались по Бенилюксу, но Жана Шарля гнала обратно, в Париж, новая идея фикс: освободить Жака Месрина, с которым познакомился в Сантэ. Романтическое чувство товарищества, впрочем, двигало им в той же, если не в меньшей, степени, что и чувство вины: провиниться перед Месрином было вредно для здоровья.

Вийоке в Сантэ распирало от желания сотворить что-нибудь на пару с самим Месрином. Сначала Месрин, который, где бы он ни сидел, поддерживал связи с волей, достал оружие для кореша Вийоке. Маузер с досланной в ствол пулей ждал своего часа в туалете Дворца правосудия. Стоило корешу Чарли — так Месрин называл Вийоке — завладеть револьвером, один-единственный жандарм шутя скрутил его.

«Бывает», — рассудил Месрин. Но, узнав по радио о побеге Вийоке из Дворца, впал в ступор и бешенство одновременно: бежать-то они должны были вместе. По словам Месрина, это он расписал все действия Мартин, рекомендовал воспользоваться гранатой: в человека с гранатой никто не выстрелит. По плану, супруги запирались с заложниками в одной из комнат и требовали доставить к ним Месрина, с которым затем уходили подготовленным маршрутом в США. Вийоке же за несколько дней до акции узнал, что комната, где предполагалось забаррикадироваться, на ремонте, и, не предупредив Месрина, бежал в одиночку. «Чарли выбросил ключи, которыми мог отворить мне врата свободы. <…> Если Чарли мне ничего не должен, то и я не должен ему ничего».