Джин Сэссон - Содружество Султаны

• Название: Содружество Султаны
• Автор: Джин Сэссон
• Издательство: Амфора
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-367-01158-6

Хотя принцесса Султана далеко не идеальна и ей не чужды человеческие слабости, она продолжает свой мужественный «крестовый поход» против бесправного положения женщин в Саудовской Аравии, а также во всем мире.

---

Осторожно расспрашивая Джаду, я выяснила, что она в школе училась на отлично и всегда мечтала стать врачом. Ее самой большой целью в жизни было вернуться в Египет и помогать беременным женщинам в маленьких деревнях, чтобы снизить детскую смертность в стране, и бороться против существующей до сих пор традиции женского обрезания.

Недавно по миру прокатилась мощная волна протеста против обычая женского обрезания в Египте, и Джада со всей серьезностью думала о том, чтобы заняться просвещением женщин ее страны и покончить с этим варварским обычаем.

— Замечательные планы, — сказала я Джаде, и мои мысли вновь вернулись в прошлое. — Внучку Фатимы, нашей домработницы в Египте, заставили пройти эту жестокую процедуру. Трудно поверить, но на этом нечеловеческом ритуале настояла мать девочки, Элхам.

Я пошла с Фатимой, с тем чтобы попытаться убедить Элхам не подвергать ее дочь такой опасной операции. Но Элхам искренне верила, что наша религия требует, чтобы женщины были обрезаны, и что ее дочь не может игнорировать законы ислама. — Я вздохнула, с тяжелым сердцем вспоминая все это. — Я согласна, что просвещение женщин — единственный способ, чтобы покончить с этой страшной традицией.

— Женщины должны научиться обращаться к специалистам, — сказала Джада. — Иначе они будут по-прежнему верить всему, что им говорят их отцы и мужья.

— Ты права, — согласилась я.

Узнав о ее планах на будущее, я была удивлена, что Джада нисколько не сожалеет, что вся ее заработная плата идет на учебу брата. Джада оставляла себе лишь несколько фунтов в месяц.

— Как только мой брат закончит учиться, — с улыбкой сказала Джада, — я попрошу его помочь мне получить образование.

Милая девушка была твердо уверена, что ее мечта сбудется и что ее брат тоже сделает все, чтобы это произошло, и так же бескорыстно, как она, будет помогать ей.

Я с восхищением смотрела на Джаду. Я прекрасно знала, что, окажись я в такой же ситуации с моим братом Али, я бы скорее сожгла в костре свою зарплату, чем отдала бы ее ему. К сожалению, я подозревала, что мечты Джады никогда не исполнятся, так как после окончания колледжа ее брат скорее всего женится. Тогда нужды его жены и детей уж точно перевесят планы его сестры.

Возвращаясь из кухни, я снова подумала об Афаф и Хусе. В очередной раз меня поразила мысль о том, насколько же желания и нужды арабских женщин второстепенны по сравнению с желаниями мужчин. Мусульманская культура пронизана одной ужасной истиной, которую мало кто из мусульман вообще признает. В любом мусульманском обществе женщина подобна мягкому воску, с которым мусульманину разрешено делать все: перекручивать, растягивать, мять согласно его собственному пониманию и желанию.

Так как Карим с Асадом вернулись из посольства Саудовской Аравии только поздно вечером, мы, женщины, начали одни пировать за столом, приготовленным Джадой. Худа, все еще оскорбленная моими высказываниями, ела в одиночестве в своей комнате. Поскольку все очень устали от длительного перелета, закончив нашу вечернюю трапезу, мы сразу разошлись по комнатам. На следующее утро мы вернулись в аэропорт, чтобы лететь в Саудовскую Аравию. Нас не было в королевстве всего восемь дней, но мне казалось, прошла вечность.

Наш самолет приземлился в Джидде, поскольку Маиса и Худа жили в этом городе. Остальные через несколько дней планировали полететь дальше, в Рияд. Мне не терпелось обнять Маху и Амани.

В нашем джиддском дворце перед сном, чтобы немного расслабиться, мы с Каримом выпили по коктейлю. Мы недолго поговорили о нынешнем ухудшении отношений между Саудовской Аравии и Англией. Несколько раз я пыталась поменять тему, но Карим кипел от гнева из-за критики в адрес нашей страны, состоявшей в том, что наше законодательство закоснелое.

Весь этот разговор о смертной казни привел меня в еще большее уныние потому, что Карим начал скрупулезно сравнивать варварские методы применения смертной казни в Америке, такие как электрический стул и газовая камера, с быстрым и более гуманным — обезглавливанием.

Не успели мы лечь, как Карим в ту же минуту крепко заснул. Я же ворочалась и металась всю ночь без сна.

Почему-то мне вспомнилась трагическая судьба молодого человека по имени Абдулла аль-Хадхаифа, история, хорошо известная каждому в Саудовской Аравии. В августе 1995 года Абдулле аль-Хадхаифу было всего тридцать три года, когда его казнили по приказу саудовского правительства. Он был отцом шестерых маленьких детей. Вместе со многими другими саудовцами Абдулла, два его брата и его престарелый отец были арестованы за политическое преступление, которое заключалось в их личном поведении, оскорбительном для правительства: их обвиняли в громком разговоре в мечети, распространении листовок и аудиокассет, запрещенных правительством.

Говорили, что престарелый отец Абдуллы был замучен в тюрьме и что пытки над ним были такими жестокими, что он умер от сердечного приступа. Естественно, это привело в ярость сыновей аль-Хадхаифа. И особенно чувствительного Абдуллу. Когда Абдуллу освободили из тюрьмы, он начал искать того тюремщика, который пытал его отца. Найдя наконец этого человека, Абдулла отомстил ему тем, что вылил на него канистру с кислотой. Этот человек получил увечья, но выжил и смог потом опознать своего обидчика.

Абдуллу снова бросили в тюрьму. Вся злоба и ярость саудовских властей против недовольных ими вылилась на этого человека. Друзья и семья Абдуллы говорили, что его жестоко пытали, чтобы добиться признания. В газетах писали, что его опускали в едкое вещество, чтобы отомстить за тюремщика, на которого он напал. Его надували через задний проход, ему угрожали тем, что изнасилуют его мать и любимую жену у него на глазах.

Однако Абдулла отказался подписать признание.

Его упрямство еще больше разожгло ярость его мучителей. Молва говорит, что Абдуллу повесили, как забитого барана. Его так жестоко избивали, что у него парализовало всю нижнюю часть тела.

Должна признать, что мужчины в моей семье могут быть очень бессердечны. Мучения Абдуллы закончились, только когда его обезглавили.

О чем думал этот измученный человек перед смертью, размышляла я. Испытывал ли он страх или печаль, думая о том, что уже не сможет поднять на ноги своих шестерых детей? Или он почувствовал облегчение, что смерть освободит его от страданий последних дней? Только Бог знал ответы на мои вопросы.

На ум мне стали приходить другие ужасные образы. Я была уверена, что малышка Хейди провела многие горькие часы, проливая слезы по маме. Бедная Афаф была так одинока в этом мире. А Хуса по закону принадлежала такому же жестокому человеку, как и Мунира.

Не в состоянии уснуть я тихо встала с постели, чтобы приготовить себе ром с кока-колой. Только немного алкоголя поможет мне забыться, решила я.

Вот так я начала долгую запойную ночь. Я так опьянела, что, когда пошла в свой гардероб, чтобы спрятать пустую бутылку, запуталась в длинном пеньюаре и задела стеклянную вазу. Я подалась вперед, чтобы поймать ее, но ноги не слушались меня. В тиши ночи грохот от разбивающейся вазы был оглушительным.

Когда встревоженный Карим вскочил с постели, я уже не в состоянии была управлять ни собой, ни языком, чтобы что-то сказать в свою защиту.

Карим сразу понял, что его жена настолько пьяна, что еле ворочает языком.

В шоке он закричал:

— Султана!

«О, Аллах! — пробормотала я про себя. — Мои грехи вышли наружу!»

Я больше ничего не помню, так как полностью отключилась, наконец-то отделавшись от ужасных образов, которые пыталась утопить в вине.

Глава двенадцатая МОЯ ТАЙНА РАСКРЫТА

В течение многих часов я пребывала в этом таинственном царстве тьмы, когда мозг отключен, никакая информация, ни новая, ни старая, не поступает в него и не обрабатывается. Ни печали, ни сладкие сны не обременяли меня. Я находилась в приятном состоянии полного отрешения от действительности, без сновидений и дум, пока звуки внешнего мира не пробудили меня на следующее утро. Мой краткий побег от реальности не мог длиться вечно.

Когда я наконец открыла глаза, первое, что я увидела в невыносимо ярком свете, — лицо Карима. Внезапно воспоминания о том, как он проснулся и обнаружил свою жену в стельку пьяной, вспыхнули во мне. Надеясь на чудо, которое каким-то образом развеет ночной кошмар, я снова крепко закрыла глаза и стала истово молить Бога, чтобы он сделал так, будто вчера вечером вообще ничего не произошло, а все это было только страшным сном.

Когда снова взглянула на Карима, я поняла, что Господь не внял моим молитвам. Печальные, все знающие глаза Карима разбивали мою надежду, что ему ничего не известно о моем тайном пристрастии к алкоголю. Слова были лишними, выражение лица Карима говорило мне, что он в курсе моих серьезных проблем с алкоголем.