Семен Курило - Библиотечка журнала «Советская милиция» 4(34), 1985

• Название: Библиотечка журнала «Советская милиция» 4(34), 1985
• Автор: Семен Курило
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1985

---

Юрий попал к соседям, когда у них уже заканчивалось совещание. Ох, как нелегко было ему. Ведь целый месяц миновал, и только сейчас он просит о содействии. Слава богу, никто не задавал неприятных вопросов. Коллеги понимают друг друга с полуслова. Понимают и то, что надо выручать опергруппу. Старший лейтенант раздал снимки, назвал дополнительные приметы. И закрутилась карусель…

Утром в дежурную часть райотдела обратилась женщина.

— Хочу написать заявление.

— А что такое?

— Месяц назад мой сын уехал на несколько дней в Москву и его до сих пор нет. Думала, обойдется, но вчера участковый зашел…

— Поднимитесь, пожалуйста, на второй этаж и зайдите к капитану Татаринову.

IV

Александр Николаевич Татаринов был под впечатлением от вчерашней встречи с Горским. Он молча выслушал посетительницу и также молча показал фото.

— Господи, как похож на моего сына! Неужели?..

Капитан позвонил в Октябрьский райотдел Юрию, рассказал о том, что у них происходит.

— Скорее направьте ее к нам, — попросил тот.

На милицейском «газике» заявительницу доставили очень быстро. Розыскники ее с нетерпением ждали, здесь же был и Савченко. Она коротко сообщила о том, что ее восемнадцатилетний сын Леонид уехал в столицу и вот больше четырех недель отсутствует.

Встревоженной женщине дали посмотреть кадры съемки места происшествия, и по тому, как изменилось ее лицо, все стало понятно. Но предстояло еще предъявить одежду потерпевшего. Мать упала на нее и запричитала…

Все расспросы пришлось отложить. Когда она с помощью врача немного успокоилась, следователь попросил:

— Расскажите, пожалуйста, о Лене как можно больше.

— Он был у меня младшим сыном, — тяжело вздохнув, с трудом заговорила Анна Ивановна. — Есть еще старшая дочь, но она давно живет с мужем, отдельно. Воспитывала я его без отца — он бросил нас, когда мальчишке не было и десяти лет. Сын шахматы очень любил. Играл хорошо, всех своих сверстников обыгрывал. А я, к сожалению, не могла уделять ему много времени.

Как-то мы гуляли в саду Шевченко и на скамейках увидели много мужчин, сидевших за досками. Я сказала Лене, чтобы приходил сюда почаще. Жили-то мы тогда совсем рядом с этим садом.

Леня, говорили, талант, он выигрывал у взрослых, хотя самому было тринадцать. А однажды ему предложили сыграть на деньги. Он сказал, что денег-то нет, но ему ответили, потом, мол, отдашь. Леня победил, потом еще и еще. Увлекся. Господи, куда глядели мои глаза!

Она всхлипнула и, пересилив себя, продолжала:

— Сама я виновата, что все так получилось. Как-то вначале не придавала этому значения, считала детскими шалостями. А ведь там, на скамейках, его «привязали» к картам. Сказали, что у него, дескать, математический склад ума, и ему счастье в руки само просится. Он и согласился. Везло ему в эти проклятые карты или как — не знаю, только здорово он наловчился. А я-то еще радовалась, когда он соседей в «дурака» обставлял. Свет не без «добрых» людей: кто-то познакомил его с заядлыми картежниками. В карманах завелись большие деньги, не мелочь, но опять-таки я тревогу не подняла. В это время мы получили новую квартиру, так вместо радости — страх: стали приходить к нему знакомые с колодами карт. Закончил он восемь классов и больше учиться не захотел. Вел себя вроде бы нормально, не хулиганил. Участковый всегда соглашался с этим, а насчет карт строго предупреждал. В девятый класс советовал идти или на работу устраиваться. Сын соглашался, обещал… Да только на словах. Понял, что раз он несовершеннолетний, то и обойдется все.

Сначала около него крутились ребята, такие же как и он, потом появились такие, что по возрасту ему в отцы годились, да и на вид они были какие-то страшные. Стал Леня уезжать, по нескольку дней не бывал дома. Позже узнала, что он побывал в Москве, Львове, Одессе, да мало ли где еще. Внешне сильно изменился. Грубым стал, дерзким. Когда приходили к нему, закрывался в комнате, меня не пускал. Иногда они «дулись» целыми сутками. Как-то я попыталась помешать, он меня чуть не избил. Я никому об этом не сказала, стала его бояться.

Потом появилась у него импортная дубленка, дорогая меховая шапка, японский магнитофон, перстень. Я спросила, откуда такие вещи, он ответил, что выиграл. Разболелось у меня сердце, чуяло — беда будет. А через несколько дней это богатство исчезло. Оказалось, проиграл.

Попросила я, чтобы приняли Леню подсобным рабочим в универмаг, где сама работаю, все же под присмотром. Он поработал немного и уволился, прицепилась накрепко картежная лихоманка.

А недавно сказал, что отправляется в Москву и если его не будет две-три недели, чтобы никуда не ходила. В тот день вечером он пришел домой в чужой куртке, я спросила, где взял, он ответил, мол, попросил у Соколенка — так он называл своего приятеля. Примерно в восемь часов вечера он попрощался со мной и ушел…

V

Оценив создавшуюся ситуацию, Савченко вынес постановление о производстве на квартире Анны Ивановны Билевич обыска. Он, Юрий Горский и участковый Санакоев отправились по адресу. На глазах хозяйки и понятых изъяли несколько колод игральных карт, специально предназначенных для обмана партнеров, две записные книжки, в которых значились фамилии полсотни людей с телефонами, две телеграммы от неизвестного лица из Мелитополя, в которых содержались угрозы. Кроме того, был найден и список должников Леонида — список весьма внушительный, а сумма долгов и того больше.

Вернувшись в райотдел, особое внимание обратили на телеграммный текст и время их поступления. Все они, увы, были отправлены гораздо позже происшествия на мосту. Тогда вплотную занялись теми, кто попал Билевичу «на карандаш».

Начали с Соколенка. Им оказался двадцатипятилетний Юрий Соколов, живший по соседству с Леонидом. Он тоже был причастен к картежному промыслу, хотя числился на какой-то неприметной должности.

В кабинете Горского он держался свободно.

— Откуда вы знаете Леонида Билевича?

— Познакомились через женщину. Даму треф. Ха-ха. Играл с ним часто. Как-то встретились и он стал клянчить у меня куртку. Свои шмотки он «просвистел». Отдал я ему «Аляску». Потом он сходил домой, попрощался с матерью, вернулся, прыгнул в такси и помчался вроде на Клочковскую.

— С кем еще был Леня хорошо знаком, кто может нам рассказать о нем более подробно?

— Есть у него приятель Сергей, живет где-то в Алексеевке…

К тому времени опергруппа вовсю отрабатывала основную, подсказанную всем ходом расследования версию, базировавшуюся на том, что Билевича убил какой-то его должник.

В Алексеевке нашли Сергея Филенко. Дома, правда, его не оказалось, но зато на следующее утро он сам прибыл в райотдел.

— Вы с Леней Билевичем друзья?

— Да.

— Так вот, Лени нет в живых, его убили. Посмотрите на эти снимки.

Сергей взял карточки дрожащими руками, и по его реакции Горский понял: этот парень переживает случившееся.

— Как же это произошло? — спросил он.

— А вот мы и выясняем. И вы должны нам помочь. Расскажите все, что знаете о нем, о его образе жизни.

— С Леней я познакомился в кафе. Примерно год назад. Карты нас подружили, если хотите. Почти везде мы были вместе. Леня-то был асом, часто отправлялся в другие города и почти всегда был «на коне», но иногда случалось иначе. Бывало, проигрывал, и тогда били его, угрожали.

Он как-то рассказывал, что во Львове проиграл очень много парню из Мелитополя. Тот дважды приезжал к нему и требовал долг. В счет проигрыша Билевич отдал ему магнитофон, кольцо с бриллиантом…

Телеграмма из Мелитополя, обнаруженная при обыске в квартире Билевича, подтверждала показания Филенко. Поток новостей буквально хлынул на розыскников. Выяснилось, кстати, что у Леонида произошел серьезный конфликт с неким Василием Антощуком. И якобы Билевич ударил его ножом, а тот в больнице отказался давать показания. Антощука давно подозревали в разных махинациях, сидел у жены на шее. Словом, тот еще тип.

Вся свара произошла из-за того, что Билевич никак не мог получить «зажатое». А может быть, должник из чувства мести встретился на Основнянском мосту с Леонидом? Предположение было весьма основательным. Его стоило хорошенько проверить.

Лейтенанту Хворосту поручили побеседовать с Антощуком. На допросе тот не отрицал своего знакомства с Билевичем, но не более того. Лишь когда ему напомнили о конфликте, добавив красноречивые детали, заговорил. Но это пользы сотрудникам милиции принесло мало. У Антощука оказалось железное алиби.

VI

Савченко заставил своих помощников «прощупать» всех картежных приятелей Леонида. Среди них и выискался Юрий Бэклин, которому убитый должен был вернуть восемь тысяч рублей. Работал Юрий настройщиком музыкальных инструментов, но не устраивала его тихая специальность, не по его запросам платили. Попав в райотдел, он не стал отпираться и откровенно признался, что уже несколько лет балуется картишками, знаком с Билевичем, часто бывал у него дома, тот тоже приходил к нему, вместе втягивали в игру других. Да, Билевич задолжал ему, но убивать за это… Когда установили, что Бэклин и впрямь не причастен к преступлению, между ним и Горским произошел такой разговор.