Андрей Мелехов - Malaria: История военного переводчика, или Сон разума рождает чудовищ

• Название: Malaria: История военного переводчика, или Сон разума рождает чудовищ
• Автор: Андрей Мелехов
• Издательство: Фолио
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2007
• ISBN: 978-966-03-3723-7

«Malaria» Андрея М. Мелехова — это во многом необычный приключенческий роман о прошлом, настоящем и будущем. Автор попытался взглянуть на сегодняшние события сквозь потускневшую от времени призму раннего христианства и реалий императорского Рима.

Главный герой романа — юный офицер-переводчик, закончивший первый курс Военного института. Честный и пока во многом наивный юноша. Волею судьбы восемнадцатилетний парень становится участником событий, призванных изменить судьбы мира на десятилетия вперёд. Как это ни странно, лишь в малярийном бреду ему открывается загадочная связь между прошлым и будущим. Болезненные видения о гладиаторских боях в Древнем Риме неожиданно оказываются реальностью, а ближайший помощник императора Нерона вдруг начинает говорить по-русски…

---

— Не пей, молодец, козленочком станешь! — предупредил его Лейтенант, правильно распознав суицидальные намерения страдающего переводчика.

Но тот лишь слабо махнул рукой и жадно присосался к облезшему смесителю времен заката колониализма. Находившиеся вокруг товарищи по оружию, напуганные накануне зловещими пророчествами военврача, с молчаливым ужасом замерли, наблюдая, как Игорь, мыча от наслаждения, алчно поглощает смертоносную жидкость. Оторвавшись от крана, он наконец заметил реакцию окружающих. Громко отрыгнув, он глумливо заметил:

— Пардон! Видно, несвежих фекалий напился!

На завтраке в военной столовке оказались очень молодые переводчики и специалисты, прозябающие в миссии, и командированные, которым тоже было некуда деваться. Подавали перловую кашу с маслом, бананы и уже знакомую ветчину из «утюгов». Лейтенант с тоской подумал, что с таким выбором ему придется стать вегетарианцем. Предполагаемый информатор Яша из Минска с подозрением посмотрел на стоявшую перед ним еду, а затем обратился к дородной «мамочке» — начальнице заведения:

— Простите, пожалуйста, а во сколько мне обойдется этот завтрак?

Полковничья жена, начинавшая когда-то продавщицей военторга, привычно выпятила вперед внушительных размеров груди, снисходительно посмотрела на птичий нос прибывшего из-за черты оседлости парня и насмешливо отбрила:

— Кушай, кушай, зайчик! С тебя, дохленького, я пока ничего не возьму! Попадешь в Куиту Куанавале, потеряешь кило пять, будешь потом у меня третью добавку выпрашивать!

Сие неуместное упоминание населенного пункта с нехорошей репутацией гиблой дыры еще более расстроило Яшу. Он и так уже приходил к неизбежному выводу о том, что командировка в Анголу, возможно, была решением, которое не одобрила бы ныне покойная мама.

— Как Куиту? Мне нельзя! У меня ведь ребеночек маленький, жена молодая! — забормотал он, окончательно потеряв аппетит и на глазах покрываясь обильным потом.

— А при чем тут твой малой? — с неприязнью спросил холостяк Рома, к тому времени уже поглотивший свой завтрак. — Не его же туда посылают! Вместе с молодой женой!

После завтрака молодые переводчики столпились у виллы, в которой находился тесный кабинет референта. Они сильно отличались от обитателей миссии своими пока не успевшими загореть лицами, новеньким обмундированием и той вежливой робостью, которая отличает «вновь прибывших» любой армии мира. Юные лейтенанты еще не научились носить форму с непринужденным безразличием. Они постоянно разглядывали свои отражения в окнах и ежесекундно поправляли пряжки ремней, длинные козырьки кепи и заправленные в ботинки брюки. Проходившие мимо обитатели миссии снисходительно поглядывали на этот спектакль, неизменно повторявшийся с каждым новым пополнением из Союза. Очень быстро выяснилось, что большинство ветеранов, прибывших сюда во второй раз, уже знали о месте предстоящей службы. Молодежь ожидала решения своей участи с встревоженными лицами, справедливо полагая, что теплые и сытые места уже достались более взрослым и достойным. Впрочем, обиды на старших по званию и возрасту никто не держал: тем и так уже пришлось хлебнуть в первые командировки. Вызывали по алфавиту. В кабинете начальства никто не задерживался более чем на пять минут. Некоторые офицеры выходили оттуда широко улыбаясь, другие чуть не плача, а третьи — со странно одухотворенными лицами только что совершивших подвиг людей. Циник Рома так выразился на сей счет:

— Как будто из ЗАГСа выходят! После бракосочетания! Не осознав всей тяжести совершенной ошибки! Ну что, в какую задницу тебя засунули, гвардеец?

Молодые люди, пытаясь сохранить невозмутимый тон крутых парней, к которым тетке Фортуне лучше не поворачиваться задом, отвечали:

— Батальон коммандос, Северный фронт…

— Бортпереводчик на вертолет JVC… А что такое JVC?

— А меня здесь оставляют, на военно-морской базе…

— Уамбо — в управление Западного фронта…

— Кабинда…

— Разведотдел…

— Военное училище…

Понятное дело, что без помощи ветеранов большинство из них не смогли бы оценить, куда их в ближайшее время забросит судьба. Так, например, выяснилось, что JVC — это прозвище Главного военного советника. Что переводчик при батальоне коммандос отнюдь не обязан летать с этим самым спецназом на их операции в джунглях. Что скучно звучащее «управление Южного фронта», как раз наоборот, предполагало возможность посещения самых опасных мест в Африке. Как оказалось, «кадровые» переводчики в целом отдавали предпочтение Луанде. Конечно, климат здесь был самый что ни на есть гнусно-тропический, начальство наблюдалось в повышенной концентрации, а овощи и фрукты получались самыми дорогими в стране. Зато в столице имелись валютные магазины, огромные рынки и широкие возможности для спекуляции и других способов валютного приработка для вечно рыщущих, как голодные волки в поисках добычи, советских граждан. Привлекательность всех остальных мест определялась интенсивностью боевых действий, степенью сохранности инфраструктуры и все тем же климатом. Обычно, чем суше и прохладнее он был, тем меньше оказывались шансы подхватить что-нибудь вроде малярии или желтой лихорадки и тем больше имелось надежды на сохранение здоровья в долгосрочной перспективе. Но по злой иронии судьбы, почти все районы Анголы с более или менее приемлемым климатом являлись, как правило, театрами ожесточенной борьбы с партизанами. В то же время и Луанда, и нефтеносный анклав Кабинда, несмотря на жуткие влажность и жару, были относительно спокойными с военной точки зрения местами.

Лейтенант, как и все остальные, принимал живое участие в разговорах с уже получившими назначение офицерами. С одной стороны, он, разумеется, боялся неизвестности. Еще больше он опасался того, что по какой-то причине не сможет хорошо выполнять свои новые обязанности. Но, несмотря на инстинкт самосохранения, наперекор здравому смыслу и заветам родителей, его тянуло навстречу возможной опасности. Много раз бессонными ночами он пытался проанализировать свою иррациональную зависть по отношению к тем, кто побывал на войне. Очевидно, что дело было не в патриотизме. Ведь в конце концов, здесь, в Анголе, он не защищал свою страну от агрессора и не выступал на стороне обиженных против чудовищной несправедливости. Почему же ему так хотелось совершить нечто героическое даже ценой ран и потерянного здоровья? Наверное, Лейтенанту стало бы легче, если бы он знал, что, казалось, необъяснимое с точки зрения здравого рассудка желание повоевать испокон веку свойственно бесчисленным поколениям молодых и здоровых мужчин, соревнующихся за право лидерства. Разумеется, он не был одинок. Многие из его сослуживцев маскировали это тайное желание пройти испытание огнем показными признаниями в трусости и желании «закосить». Главные идеологи страны, наверное, сначала бы не поверили, а потом зарыдали от умиления, узнав, что, несмотря на тупость советской пропаганды, в Красной Армии по-прежнему встречались чистые, интеллигентные, глупые мальчики, готовые пожертвовать многим, чтобы получить право считать себя настоящими мужчинами.

Когда очередь войти в заветный кабинет дошла до нашего героя, он глубоко вдохнул, пытаясь сдержать биение сердца, и, сняв кепи, открыл дверь. Референт со своим обычным унылым видом посмотрел на еще одного «молодожена», устало потер покрытое оспинами лицо и, заглянув в список, пригласил:

— Да ты садись, садись! Откуда родом?

Услышав о происхождении вновь прибывшего, референт равнодушно кивнул и, вновь заглянув в список, доверительно спросил:

— Слушай, ты португальский-то знаешь?

Лейтенант, который, между нами, имел достаточно трезвое мнение о персональных итогах годичного обучения на «ускоре», все же сумел уверенно ответить:

— На экзамене получил «отлично»!

— А главное правило?

— Так точно! Никогда не молчать!

— Правильно! Так вот, могу предложить тебе либо управление Восточного фронта, либо отдельную бригаду радиоразведки в Уамбо. Это — фронт Западный. Что думаешь?

Так как Лейтенант молчал, референт вздохнул и озвучил еще один вариант:

— Или, учитывая твое знание английского, могу отправить в секретный лагерь Африканского национального конгресса! Но предупреждаю: его могут скоро закрыть!

Лейтенант еще раз глубоко вдохнул, облизал пересохшие от волнения губы и хрипло озвучил свой выбор:

— Радиоразведка!

— Хорошо! Там ты будешь одним толмачом при трех «хабирах»[4] и двух специалистах. Старший группы — полковник по прозвищу Ильич. Между нами, девочками, редкая сволочь! На всех твоих предшественников я получал доносы в среднем один раз в месяц. Все эти ребята неизменно переводились в иные места. Почему-то задержался только последний парень — честь ему и хвала! Но он уезжает в Союз. Запомни — должность ответственная! Ты будешь каждый день переводить для Главного военного советника и иногда для Москвы передачи «Черного Петуха» — радиостанции Савимби. Ты же будешь переводить часть как открытых, так и дешифрованных радиоперехватов партизан. Очень прошу: будь аккуратным! Чтобы бомбы, по возможности, падали не на мирных жителей! Мне тут скандалов не нужно! Да и времена сейчас иные! Сам знаешь!