Алан Клейсон - Ринго Старр

• Название: Ринго Старр
• Автор: Алан Клейсон
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-11102-6, 5-699-12174-9

История «The Beatles» — без всяких сомнений, группы № 1 в мировой поп- и рок-музыке — это прежде всего история четырех простых ливер­пульских парней, перевернувших сознание и жизнь целых поколений

Алан Клейсон, авторитетный музыкальный историк и обозреватель, «кутюрье от поп-музыки», бывший рок-музыкант, представляет в этой книге подробную биографию Ринго Старра, которого называли «сердцем группы», ударника, души компании и неунывающего весельчака, автора песни «Octopus's Garden», легендарного исполнителя культовой песни «Yellow Submarine».

---

Не особо задерживаясь на юношеских воспоминаниях Ринго, Мардин и Старр приберегли студийное время для переработки современных хитов, которые балансировали на грани «серьезных песен» и дискотечного шлягера. Поскольку сделанная им кавер–версия «La Seine» «Tango All Night» звучала на всех танцплощадках уже в 1976 году, синглом с «Ringo the Fourth», на который в Atlantic возлагали большие надежды, был «Drowning In the Sea of Love», написанный для Джо Саймона в 1971 году продюсерским дуэтом Гэмбл — Хафф, эдакими Ленноном — Маккартни филадельфийского соула.

Годом ранее была сочинена «Sneakin' Sally Thru' the Alley», опус Ли Дорси, который перепел Роберт Палмер, йоркширский соул–интеллектуал, в то время пользовавшийся огромной популярностью в США. Его «типовая» реаранжировка, сделанная Ринго, включала небезызвестные хлопки в ладоши, напыщенно звучащий клавинет и «слэповые» басовые линии, которыми поп–музыка будет «болеть» все последующее десятилетие.

Так же как Палмер вошел в американские чарты в 1975 году, чуть позже это сделали — правда, менее успешно — «Gold Rush» со своей «Can She Do It Like She Dances». С линией восходящих полутонов, такой же непристойной, как и сами куплеты, Ринго справился вполне достойно, но, по большому счету, он не подходил для исполнения большинства материала на «Ringo the Fourth», как бы он ни строил из себя горячего голубоглазого соулмена — до Клиффа Беннетта и Стива Уинвуда ему было слишком далеко. Хотя Ринго старался изо всех сил, его голос был скорее охрипшим, чем страстным, когда он пытался импровизировать. Если оно и было очаровательно забавным для, скажем, «Sentimental Journey», неистребимое ливерпульское произношение Старра — «I love you so mooch», «our uffur [affair] is over» — на «Ringo the Fourth» звучало просто смехотворно.

Его акцент мог быть заметен всей студийной команде в Лос–Анджелесе, зато в Ливерпуле он был заметен лишь благодаря изрядному количеству калифорнийских словечек; в родном городе Старра многие до сих пор воспринимали его не как суперзвезду, а как костлявого барабанщика «Rory Storm and the Hurricanes», которому однажды повезло и продолжает везти всю жизнь. По его собственному признанию, «я не знаю, почему удача улыбнулась именно мне». Все они прекрасно знали, что, не присоединись Ринго к «The Beatles», он так и протрубил бы всю жизнь на работе, где ему, образно выражаясь, пришлось бы снимать шляпу перед начальством.

Решив не совать свой нос куда не следует, Пит Бест дослужился до заместителя заведующего на Гарстонской бирже труда. Уволившись оттуда, он время от времени подзарабатывал тем, что отвечал на вопросы о старых деньках и в качестве ударника появлялся на разного рода мероприятиях, посвященных «The Beatles», и — реже, но с большей выгодой — на американском телевидении. На подходе была его автобиография, однако какие бы доходы она ему ни принесла, они были бы ничтожны по сравнению с теми миллионами, которые он упустил. Некоторые из битловских фэнзинов по–детски издевались над его негодованием, называя его «Мистер Зелен Виноград» и тому подобными обидными кличками за то, что тот завидовал их героям, он, заслуживший того, чтобы битлы так непорядочно с ним поступили, равно как и «сердечную боль, обиду и финансовые неурядицы — да все что угодно. То оттуда, то отсюда придет счет, или, когда идет снег, думаешь, как бы здорово было бы свалить на Багамы. А потом понимаешь: «Если бы я был битлом, у меня не было бы никаких забот».

Однажды Пит решил, что ему в жизни повезло гораздо больше, чем Джону — да и Ринго тоже. Удачно женившись и воспитывая двух красивых дочерей, он определенно занимал более завидное положение, чем Томми Мур, который, расставшись с «The Beatles», смирился со своей участью; он работал на Ливерпульскую корпорацию, а по вечерам иногда играл в джазовом ансамбле. Апоплексический удар сразил его на сорок восьмом году жизни.

Ничто не могло приблизить к «The Beatles» человека, связанного с ними отнюдь не с профессиональной стороны, долгое время даже не искавшего случая пообщаться с группой, — в то время он работал мойщиком окон в Болтоне — все, что было у родного отца Ринго, это фотография четверки с их авто графами. Он перестал посылать подарки своим внукам, на которые Ринго не отвечал даже телеграммой; тем не менее он не переставал гордиться своим сыном:

«У него все получилось, у этого парня, пусть ему и впредь сопутствует удача. Он не обязан мне ничем».

Старший из потомства Ричи время от времени был источником неприятностей. Постоянные гулянки его отца и ночные сидения перед телевизором оказывали не самое благотворное влияние на Зака, который часто прогуливал уроки и срывал занятия в своей частной академии Maida Vale. Когда «дядюшка» Кейт Мун открыто предлагал ему заглянуть в его квартиру на Вест–энде, что еще оставалось несчастному подростку?

«В пору моей юности дядя Муни был всегда со мной, — рассказывал он, — в то время как мой старик болтался в Монте–Карло или где–нибудь еще».

Несмотря на то что он унаследовал черты лица и разговорную манеру своего отца, «быть сыном Ринго — это ужасно. Меня везде представляют как сынка Ринго и сравнивают с ним во всем, что я делаю».

Как и большинство тинейджеров конца семидесятых, Зак увлекся панком и, по–прежнему во всем равняясь на Кейта Муна, был большим поклонником «The Ruts», группы из северного Лондона, «работавшей» под «Sex Pistols». Стараясь выглядеть как один из них (серьги в ушах, черная кожаная куртка), Зак стал самым младшим участником «The Next», которые, репетируя по выходным, отваживались выступать с «El Seven», «K9's», группой, костяк которой составили дети Кейта Рельфа из «Yardbirds», и прочими местными командами в South Hill Park Community Centre, Bridge House и других залах недалеко от Tittenhurst Park, где Зак жил в небольшом коттедже после окончания школы. В конце концов там же поселилась его подружка Сара Меникидес, которая была на пять лет старше его.

Будучи неплохим барабанщиком, Зак оказал неоценимую помощь «The Next» еще и тем, что проводил все свое свободное время в «Startling Studio», несмотря на все его увещевания, что «я не жду никакой помощи от моего отца. Я хочу доказать себе, что могу все сделать сам. Он палец о палец не ударил, чтобы помочь мне, да я и сам этого не хочу».

Беспокойство Ринго по поводу того, что его мальчик будет зарабатывать себе на жизнь игрой в группе на ударных, вызвала бурю ожесточенных дискуссий. Папочка не «завидовал его выбору». Кроме того, «The Next» больше не имели возможности записываться в студии, так как Ринго выставил особняк на продажу через Cancellors, агентство недвижимости в Эскоте.

Виндзорский совет по недвижимости выразил беспокойство по поводу плачевного состояния здания — в частности, по поводу сырости, — после чего Ринго получил несколько предложений купить особняк по цене вдвое меньшей, чем запрошенная семизначная сумма. Старр решил не продавать дом, даже несмотря на то, что он большую часть года курсировал между Калифорнией и Монте–Карло и активно занимался поиском недвижимости по всей Европе.

Амстердам в это время стремительно обретал статус центра музыкальной индустрии, и два этажа дома мистера Старки были переоборудованы в офисы с белой мебелью, где маэстро решал всевозможные дела.

Подобные строения он искал и в Гамбурге — по старой памяти. Найдя подходящий дом, он не мог отчалить, не заглянув в Star–Club, правда ведь? На месте старого клуба расположился теперь эротический кинотеатр, сам же клуб переехал — уже в качестве дискотеки. В ней время от времени выступали «живые» команды. Теперь, когда район получил государственную лицензию, он перестал быть пристанищем для людских пороков, как это было раньше. Хотя там появилось несколько новых клубов, например, Fabrik (в здании бывшей фабрики), многие из старых заведений сохранили свои прежние имена. Тор Теп давным–давно канул в Лету, как и Питер Экхорн и Манфред Вайсследер, зато Kaiserkeller превратился в бар для трансвеститов и нуворишей.

Хотя он поддерживал отношения с приятелями из далекого прошлого, Ринго с удивлением обнаружил, что большинство из них практически не изменились. Когда они с Джорджем заглянули на юбилейное шоу в Star–Club, то, конечно же, увидели на сцене Тони Шеридана — которого, по слухам, убили во Вьетнаме, где он выступал для американских солдат. В сопровождении группы, состоявшей из бывших музыкантов Пресли, он стряхивал как пыль тысячелетия события, прошедшие после 1962 года. В фойе продавался его новый альбом, «World's Apart», cпpoдюсированный Клаусом Форманом, который тоже каким–то чудом вернулся в Германию. Природа не слишком по–доброму отнеслась к поседевшему Шеридану, зато бывший вышибала Хорст Фашер все еще отличался железным здоровьем. Женитьба на дочери Билла «Faron» Рассли и директорское кресло в этом заведении вполне соответствовали его бешеной натуре. Фашер решил, что Харрисон и Старр притащились, чтобы обменяться рукопожатиями с «Учителем», однако Ринго, который всегда любил покрасоваться перед камерами, все же пришлось вскоре ретироваться: сойдя с трапа самолета, он тут же подвергся массированной атаке немецких СМИ, а менеджер Шеридана всю дорогу надоедал ему дурацкими просьбами о том, чтобы устроить концерт «The Beatles» для вьетнамских лодочников.