Джоди Питт - Все золото мира

• Название: Все золото мира
• Автор: Джоди Питт
• Издательство: Издательский Дом «Панорама»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2003
• ISBN: 5-7024-1576-0

Он поклялся никогда не любить. Любовь — это слабость, а Дейв Бертон не позволяет себе быть слабым. Но зеленые глаза Грейс Бенедикт заглянули ему прямо в душу, заставили усомниться в привычных правилах и ценностях… Может быть, деньги и власть — отнюдь не самое главное в жизни? Неужели правда, что истинное счастье невозможно без любви?

---

Он снова обнял Джеймса, с внезапной горечью ощутив, что по сравнению с ним — высоким, широкоплечим, мускулистым — отец кажется хрупким и слабым.

— Папа, а что у нас на ужин?

— Потрясающий окунь. — Джеймс похлопал сына по спине. — А еще — жареный лук и пюре с подливкой.

Тридцать пять лет прошло, подумал Дейв, а отцовские привычки остались прежними.

— Случалось ли когда-нибудь, чтобы в воскресенье мне не удалось поймать окуня? — гордо продолжал Джеймс.

— Не припомню такого! — Дейв рассмеялся. Почему-то ему стало легче — должно быть, оттого, что кое-что в безумной круговерти мира остается неизменным.

— Мне вообще везет в жизни, — улыбнулся Джеймс. — Судьба ко мне благосклонна.

Хорошее настроение Дейва мгновенно увяло. Что он такое несет? Ему хотелось встряхнуть своего отца и закричать: «Да посмотри же вокруг! Взгляни на эту полуразвалившуюся хибару, на жалкий огородик, заросший травой, на тряпье, в котором ты ходишь! Вспомни, в каких муках умирала мама — из-за того, что у нас не было денег даже на обезболивающие! И после этого ты говоришь что-то про благосклонную судьбу?!» Но Дейв промолчал. Слишком часто он заводил с отцом споры — и всегда они оканчивались ничем.

За прошедшие годы Дейв переслал отцу столько денег, что хватило бы на покупку десяти приличных домов в окрестностях Лос-Анджелеса или Сан-Франциско. Но отец все, что получал от сына, отдавал на благотворительность.

Не желая портить Джеймсу праздник, Дейв молча поднялся вслед за ним в дом. Прогнившие ступеньки скрипели под весом мужчин. Под аккомпанемент скрипучей двери отец и сын вошли в хижину — и тут же четыре разношерстные дворняги, виляя хвостами, бросились им навстречу, а неисчислимое множество кошек всех возрастов и расцветок, уютно разлегшихся на дощатом полу или на исцарапанной мебели, подняли головы, окинули вошедших презрительными взглядами и вернулись в прежние позы.

— Открой же подарок, папа, — предложил Дейв, рассеянно погладив одну из собак — хромоногого колли-полукровку.

Пес-калека лизнул ему руку. Дейва вдруг охватило тяжелое, болезненное чувство. В мире столько несчастных, убогих, обиженных судьбой — и двуногих, и четвероногих… Как у отца хватает на всех сострадания и понимания? Неужели у него никогда не опускались руки?

— После ужина, сынок. — Джеймс поставил подарок на исцарапанный сосновый стол. — Поедим, тогда и открою. Садись, я тебе положу.

Двадцать минут спустя, разделавшись с рыбой, Дейв пил кофе из щербатой чашки. Он и забыл вкус отцовского кофе. Вроде и не было в нем ничего особенного — самый дешевый сорт, на который ни один гурман и смотреть бы не стал, но и в самых изысканных кофейнях Старого и Нового Света Дейву не случалось пить такого божественного напитка, как в родительском доме.

В качестве десерта Джеймс поставил на стол коробку тянучек — тоже знакомый ритуал. Дейв в детстве обожал тянучки, да и сам Джеймс любил их не меньше сына. Однако даже такое незамысловатое лакомство не всегда было семье по карману. Дейв вспоминал, как отец, накопив несколько долларов, приносил и торжественно ставил на стол коробку конфет, как улыбалась мать — сама она не любила сладостей, — глядя, как ее мужчины, большой и маленький, бродят по кухне и бросают на стол голодные взгляды, нетерпеливо дожидаясь ужина…

Вот и теперь отец купил тянучки, чтобы порадовать сына. Этот жест тронул Дейва до глубины души: он взял себе целую пригоршню, чтобы показать Джеймсу, что рад его подарку, но больше брать не стал. Пусть старик побалует себя любимым лакомством.

Удовлетворенно вздохнув, Джеймс откинулся в кресле-качалке и принялся разворачивать подарок. Сперва развязал ленты — не разрезал, а осторожно развязал, словно собирался сберечь. Дейв знал, что где-то в доме с незапамятных времен хранится коробка, куда отец, Бог знает зачем, складывает ленты с рождественских подарков. И еще одна коробка — с оберточной бумагой.

Развернув обертку, Джеймс разгладил ее, сложил в несколько раз и аккуратно отложил в сторону. Этот ритуал сводил Дейва с ума. Неужели Джеймс не понимает: стоит ему слово сказать — и сын купит ему все, чего тот захочет?

Хромоногий пес подковылял к Дейву. Чтобы отвлечься от раздражения на отца, Дейв погладил собаку. Та немедленно положила голову ему на колени и уставилась на него с таким наивным восторгом, что Дейв невольно улыбнулся в ответ. Бог знает, какая судьба выпала этому хромому псу, но приют у Джеймса явно стал для него подарком судьбы.

Как ни странно, и сам Дейв поймал себя на том, что доволен вечером. Что родительский дом больше не кажется ему грязной лачугой, а визит к отцу — тяжелой обязанностью. Сейчас он ощущал странное, почти забытое чувство довольства и покоя.

— Бог ты мой! — Джеймс извлек наконец на свет Божий зелено-голубую фланелевую рубаху. — Как раз то, что мне нужно!

Не переставая гладить собаку, Дейв поднял глаза и улыбнулся отцу.

— Тебе легко угодить: джинсы и рубашки — больше тебе ничего не надо. Думаю, ты и для этого найдешь применение, — добавил он чуть дрогнувшим голосом, указывая на узкий белый конверт, лежавший в свертке под рубашкой.

Он знал: эта тысяча долларов повторит судьбу предыдущих — утечет словно вода сквозь пальцы. Оставалось лишь надеяться, что отцу хватит здравомыслия обеспечить себя всем необходимым, прежде чем помогать бедолагам, еще более нищим, чем он сам.

— Ты хороший сын, — благодарно улыбнулся Джеймс и положил конверт на стол. — Теперь я многим смогу помочь.

Дейв тяжело сглотнул; во рту у него стоял вкус пепла. Так он и знал: у старого дуралея одно на уме — как бы кому помочь! Сосчитав до десяти, он ответил сдавленным, но относительно спокойным голосом:

— Да… конечно. Конечно.

Спорить с ним бесполезно, сказал себе Дейв. Лучше просто забыть. И заняться чем-нибудь другим.

— Знаешь, папа, давай-ка я починю крыльцо, пока не стемнело.

— Дэвид, ты же не работать сюда приехал! — откликнулся отец, аккуратно сворачивая новую рубашку.

— Но я хочу поработать, — возразил Дейв. Лучше, думал он, вымещать свою злость и досаду на проклятой ступеньке, чем на отце. — На заднем дворе есть доски?

— Должны быть. Там всегда что-то есть.

— А я привез с собой инструменты. Джеймс встал, вытирая руки о джинсы.

— Добрый ты у меня, сынок. — Обогнув стол, он похлопал Дейва по плечу. — Правда, ты очень добрый.

Дейв промолчал. В каждую свою поездку к отцу он страдал от смешанных чувств; жалкая хижина вызывала в нем удивительное ощущение мира и покоя, словно все беды этого мира отступали куда-то в неведомую даль, — но в то же время при мысли о том, как неразумно и нерасчетливо отец сорит деньгами, его охватывал гнев.

Джеймс — большой ребенок, думал Дейв, и спорить с ним все равно что ругать четырехлетнего малыша, пролившего молоко. Чего он ни делал за последние годы, пытаясь воззвать к разуму отца: и кричал, и уговаривал, и умолял, пытался даже использовать психологические приемы, которым научился в колледже, — все тщетно.

Все, что он мог, — следить за тем, чтобы отец в своем благотворительном экстазе невзначай не помер голодной смертью. Но Дейв с горечью признавался себе, что в последнее время, увлеченный созданием собственной бизнес-империи, все реже вспоминал о благополучии отца. Разумеется, Джеймс об этом не подозревал — в его светлую душу не могла закрасться мысль, что сын о нем забывает. Но Дейв смотрел на себя трезво и не мог отделаться от чувства вины.

Как ни странно, теперь, когда от вожделенной цели его отделял всего шаг, Дейв не чувствовал себя счастливым. И не понимал почему. Неужели правы слащавые сказочники, твердящие, что счастья не купишь за все золото мира?

Много лет он жил мечтой о будущем. «Я стану счастливым, когда заработаю свой первый миллион». Что ж, несколько лет назад он стал миллионером — а счастье так и не пришло. Тогда Дейв начал ставить себе новые цели. «Когда заработаю пятый миллион… десятый…» Состояние все росло — а счастья так и не было. В последний раз он сказал себе: вот заполучу «Бенедикт Лимитед» — тогда-то уж наверняка… И что же?

Акции «Бенедикт» у него в кармане. А счастье далеко как никогда.

Пока руки Дейва были заняты работой, мысли сами собой устремились в далекую Англию, к Грейс Бенедикт. Воспоминания о ней преследовали его день и ночь; снова и снова проигрывал он в памяти их последнюю встречу — и снова и снова содрогался, как от удара, вспоминая ужас и боль в ее огромных зеленых глазах.

Эта сцена бесконечно прокручивалась в мозгу, и Дейву казалось, что сердце его погружается все глубже в бездонное черное озеро отчаяния.

Черт побери! Разве он ее не предупреждал?

Разве не твердил, чтобы она не пыталась разгадать его душу, не смела им восхищаться? Кто же виноват, что ее постигло разочарование? Не он — это уж точно! Он просто выполнял свою работу. А она выполняла свою. И в качестве оплаты получила особняк стоимостью в несколько миллионов — так что жаловаться ей не на что.