Лиз Ивинг - Такая нежная любовь

• Название: Такая нежная любовь
• Автор: Лиз Ивинг
• Издательство: Авангард
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-86394-063-8

---

— Я не понимаю, — пролепетала она. — Поскольку у тебя есть более серьезные занятия, не теряй времени в этой жалкой мастерской.

— Ну вот, Черил…

— Уходи!

Она все еще помнила, как прорычала эти последние слова, чтобы одиннадцать лет спустя произнести банальное «здравствуйте».

Какой длинный путь пройден с той поры! Трое детей, дом в Гринвич-Виллидж, которым она по праву гордилась, молодой и любящий муж. А она? Что осталось от нее?

После того мучительного разрыва она впала в настоящую депрессию. Потому что она — Черил — была именно такова. Под минутным воздействием гнева и огорчения она разбивала все вдребезги, а потом месяцами плакала, утратив всякую надежду.

Встревоженные ее состоянием родители отправили ее с группой молодежи в Европу, там-то она и встретила Брюса. Она еще не забыла Стефена и была не в силах флиртовать с кем-либо другим, как бы ни прельщала ее обходительность этого молодого человека. Он, должно быть, почувствовал ее болезненное состояние и, оставаясь по-прежнему любезным, довольствовался скромным ухаживанием за ней. Поскольку это был один из самых очаровательных юношей, которых она когда-либо встречала, то Черил начала с того, что приняла приглашение на один ужин, затем на другой. Он прибыл в Лондон к своим родственникам, а так как его отец был английского происхождения, то мог устроить ему поездку по всему югу страны в самых лучших условиях. Ни разу у него не обнаружилось какого-нибудь неуместного движения или слова. Он явно ждал, пока она подаст ему знак. Стояло лето, и Черил знакомилась с Англией исключительно под лучами дивного солнца.

Она оставила свою группу, ехавшую дальше без нее в Париж, а сама устроилась у кузенов Брюса в прелестной усадьбе XVIII века под Лондоном. Юноша заканчивал дипломную работу по рекламному делу в Великобритании. В течение своего пребывания здесь Черил вовсе ничем не занималась: она даже не притронулась ни к кисти, ни к карандашу. Довольствовалась тем, что позволяла себе отдаться мягкому течению жизни на британский манер, и в один прекрасный день оказалась в объятиях Брюса.

Он был крупным, больше Стефена, с фигурой атлета, поскольку занимался многими видами спорта, но что она ценила в нем больше всего, так это нежность взгляда. Когда она задумывалась о нем, то первым словом, которое приходило ей на ум, было «нежный». А она испытывала неудовлетворенную потребность именно в нежности.

Она очень скоро узнала, что он был наделен исключительной предпринимательской энергией, но — в противоположность Стефену — умел провести разграничительную линию между своей профессиональной жизнью и личной, так что зачастую именно Черил спрашивала его о работе.

Безумная страсть, которую она испытывала когда-то, не проявлялась в случае с Брюсом. Это была благоразумная и спокойная любовь. Растерянная девушка вскоре заметила, что могла опереться на солидного мужчину, который требовал лишь, чтобы они поженились и воспитывали детей. Весь этот год она чувствовала себя такой одинокой, осознавая, что связь со Стефеном превратила ее в полностью зависимое существо; Брюс же ободрял ее, привлекал, очаровывал. У нее было к нему полное доверие, но — может быть, из желания прогнать это из памяти — она ничего не рассказала ему о своих злоключениях, лишь только коротко сообщила о занятиях живописью и скульптурой. Он узнал, что она посещала художественную школу, но Черил ни разу не говорила ему, что была на грани открытия собственной выставки. Ее произведения оставались брошенными на чердаке у родителей.

Приятно утомленная терпеливой настойчивостью Брюса, она отправилась вместе с ним в Шотландию, где они обвенчались самым романтическим образом, прежде чем добраться до Венеции, подобно всем влюбленным.

Таким образом она вверила себя в его руки, потому что это было приятно, и в конце концов нашла это совершенно естественным. Брюс всегда повторял, что они вдвоем образуют «хорошую команду», и он был прав.

Когда она думала о своей бурной связи со Стефеном, то ни о чем не сожалела. Но мало-помалу художественное вдохновение в ней гасло. Может быть, это было из-за того, что она связывала его с теми злоключениями, о которых избегала говорить со своим мужем?

— Еще немного бордо, дорогая?

Она вздрогнула и засмеялась, протягивая пустой бокал.

— Чуть-чуть, пожалуйста.

— А что вам на десерт?

— Все такой же чревоугодник, Джордж? — лукаво спросила она.

— Боже мой, — признался пресс-атташе, — это еще никому не вредило!

— Это правда. Тогда я возьму мороженого с шампанским.

— А вам, Стефен?

Она слишком хорошо знала, что он ответит:

— Спасибо, я перейду прямо к кофе.

Он не менялся, и Черил вновь ощутила раздражение, которое охватывало ее всякий раз, как они ужинали вместе: этот богач не любил поесть, а она — скромная студентка, ослепленная блеском ресторанов, в которые он ее водил, — не осмеливалась заказать все эти кондитерские изделия, которые, по правде говоря, ее так сильно манили.

С тех пор она научилась их готовить сама и чувствовала себя намного менее зажатой.

Брюс отреагировал вполне естественно:

— Итак, — я! Мне меренговый клубничный торт с кремом. Для тебя тоже, Джордж?

Блестящие глаза его соседа позабавили всех троих.

Парадоксальным образом молодая женщина чувствовала себя все более и более в своей тарелке. То ли это было от выпитого вина, то ли от присутствия мужа? Она включилась в общий разговор и даже несколько раз рассмеялась от всего сердца.

Они ушли из ресторана уже после одиннадцати часов; каждый отправился в свою сторону после сердечного прощания на тротуаре. Черил не удержалась, чтобы не отметить, как Стефен уезжал за рулем белого «ягуара»: все та же любовь к красивым автомобилям.

Она села в «БМВ» своего мужа и отметила про себя, что чувствовала себя вполне хорошо.

— Ну и как? — спросил Брюс, трогаясь с места. — Твое впечатление?

Она готовилась к этому вопросу, но не ожидала его так скоро. Во всяком случае у нее было время подготовить ответ.

— Хочешь, скажу откровенно?

— Именно так.

— Я нахожу его невыносимым.

Брюс буквально взорвался веселым смехом.

— Дорогая, это не помешало тебе славно поесть!

— Почти.

Он положил руку ей на колено и нежно погладил.

— И все же, котик мой, ты меня несколько беспокоишь. Ты не считаешь, что он мог бы быть стоящим кандидатом?

— Я этого не говорила; это ты Джорджу должен бы задавать подобные вопросы. Что же касается меня, то я никогда не отдала бы свой голос за такого человека, как он.

— Объяснись.

— Это трудно выразить. Скажем так: с обаянием у него неважно, а ты знаешь, что это важнейший элемент избирательной кампании, даже если никто не хочет этого признавать.

— Ну, я нахожу его весьма симпатичным.

— В таком случае…

Она в раздражении смолкла.

До дома они ехали молча. Прошел небольшой дождь, и машина скользила по мокрому шоссе среди огней, отражавшихся в лужах.

Прибыв к себе, молодая женщина приготовила себе пенистую ванну. Это была уже вторая ванна за день, но ей это казалось необходимым, как будто горячая вода могла смыть с нее все ее страхи.

Когда Брюс подошел к ней, Черил лежала среди атласной пены с поднятыми наверх волосами, одна прядь которых спускалась прямо в воду.

— Подожди меня, я иду, — бросил он, раздеваясь.

Ванна была большой, и им всегда нравилось принимать ее вдвоем. Он привычным образом устроился перед ней так, чтобы она могла промассировать ему затылок.

— Боже, как хорошо! — воскликнул он. — Я решительно имею лучшую из гейш!

— А я лучшего из мужей.

— А ты знаешь, что тебе сделает через пару минут этот твой муж?

Она приняла наигранно-простодушный вид.

— Абсолютно не представляю!

Он повернулся и принялся нежно целовать ее в шею.

— Встань, — потребовала она.

Он встал во весь свой рост, весь в струйках воды; капельки стекали у него по коже и падали в мыльную пену, продолжавшую шипеть. Черил взяла в руки губку и принялась намыливать ему ноги долгими чувственными движениями. Он позволил заниматься собой, словно ребенком, а она обожала так вот заботиться об этом мужчине, таком сильном и прекрасном.

Она поднялась на цыпочки, чтобы намочить ему голову. Брюс по-прежнему не двигался. Она подумала про себя, что если бы он был котом, то она услышала бы, как он мурлычет.

Неожиданно он повернулся, взял ее запястья и поцеловал.

— Это правда, — спросил он тихим голосом, — что этот господин Фицджеральд тебе не понравился?

— О нет! — вскрикнула она, высвобождаясь. — Не хватает, чтобы и здесь он нам надоедал!

Она в бешенстве выскочила из ванной и закуталась в свой махровый халат.

— Послушай, котик мой, мне все же необходимо знать твое мнение!