Дмитрий Бондарь - Другой Путь.Часть 1

• Название: Другой Путь.Часть 1
• Автор: Дмитрий Бондарь
• Жанр: Альтернативная история

О необычном попаданце, который никуда не попадал, но все знал. Пора изменять недавнее прошлое.

---

   Он подошел к окну и долго смотрел на дворик, скрестив свои руки за спиной.

   - За полтора-два года, а именно такой срок я предполагаю для вашего освоения на месте, вы должны будете выйти на приличный уровень владения предоставленным, и, надеюсь, приумноженным капиталом. И вот тогда-то начнется самое интересное. Если за вами почувствуют силу, угрозу их планам  - вам объявят войну. Мы работаем над тем, чтобы воевать по нашим правилам, а не по тем, к которым они на Уолл-Стрит и в Сити привыкли. Но пока что ничего практически действенного нет. Поэтому не торопитесь. В первые годы нужно просто освоиться, войти в дело, понять скрытые течения, обзавестись союзниками и друзьями, хотя, насколько известно друзей там не бывает. Научиться быть среди них как среди своих. Вот это пока главная задача. Если это непонятно и тянет геройствовать, то лучше умерить свои желания. И вот еще что: не стоит направо и налево заявлять о своих талантах. Тот, кто, возможно,  будет знать о них, скажет вам об этом сам и передаст привет от...

   - От Юленьки Сомовой, - успел вставить я. - И Изотова Валентина Аркадьевича.

   - Хорошо, - кивнул Павлов. - Пусть будет от Юленьки Сомовой и Изотова. С этим человеком и станете работать по нашему плану. Но даже перед ним не стоит открываться полностью. Пусть думает, что вы просто передающее звено, получающее инструкции от... неважно откуда. Кроме того, я дам вам дополнительный, независимый канал связи - на всякий случай, потому что жизнь, хоть и предсказуема, - он пристально посмотрел на меня, - но иногда бывают нужны подробности.

   Он выпил с нами чаю и уехал

   Два раза удалось позвонить домашним: Майцев дозвонился до отца, и мне посчастливилось застать маму на работе. У Захара  состоялся короткий мужской разговор: "все хорошо, здоров, когда буду? - не знаю", а мне пришлось увиливать и хитрить, чтобы не сболтнуть лишнего.

   Не сказать, что занятий было так много, что после них мы валились с ног. Вовсе нет, если не принимать в расчет физкультуру, после которой действительно часто хотелось издохнуть, но в двадцать лет восстанавливаешься очень быстро и привыкаешь к нагрузкам легко - мы не жаловались. К тому же уже через пару недель стали заметны изменения, происходившие в нас - мы становились сильнее и выносливее. Это сильно радовало, потому что занятия спортом в школьные годы шли как-то без особых успехов. Но тренеру Ивану всего было мало, и он постоянно наращивал нагрузку, рассчитывая, видно, уже в следующем году включить нас в олимпийскую сборную страны по всему сразу - от бега с препятствиями до тяжелой атлетики.

   В последний месяц к графику добавился еще инструктор по вождению, пообещавший за это время научить нас сносно водить машину - на уровне опытного любителя.

   Ни один из этих людей никогда не задал нам ни одного вопроса о том, для чего нужна такая подготовка. Ну и мы старались поменьше разговаривать на эту тему, даже оставаясь вдвоем.

   У меня  было лучше с языком, у Захара - с усвоением буржуинского образа жизни и вождением. Я постоянно сыпался с принятием адекватных решений в отсутствии "руководящей и направляющей", а у Майцева трудно ставилось произношение, потому что, как сказал Роман Алексеевич - преподаватель языка - слух у Захара отсутствовал совершенно.

   Тем не менее, к середине августа мы с ним чувствовали себя уже закаленными бойцами невидимого фронта, готовыми и грудью заткнуть амбразуру и разбить самолет обо что-нибудь большое.

   Мы существенно окрепли: утренняя пробежка с пятнадцатикилограммовыми рюкзаками на десять километров к концу третьего месяца не представляла особых сложностей. Правда, на большие расстояния бегать мы даже не пытались.

   - Знаешь, - сказал мне как-то за полдником Захар, - а ведь ты меня обманул.

   - Когда это? - опешил я от несправедливого обвинения.

   - Ты мне обещал, что я сессию сдам без хвостов. А я вообще институт бросил.

   Я рассмеялся и, выпив компот, обнадежил друга:

   - Если вернешься, сдашь без хвостов.

   Он похрустел печенюшкой и попросил:

   - Все-таки посмотри, пожалуйста, что меня там ждет? Может быть, мы зря напрягаемся?

   Я согласно кивнул и в который раз "скользнул" вперед по времени. И через минуту ответил:

   - Все будет здорово, Захарка! Просто отлично!

   Свое будущее я так и не увидел, а вот те сведения, что удалось узнать о Захаре, мне совершенно не нравились. До 2010 года я убивал его трижды. В восемьдесят девятом, девяносто шестом и в двухтысячном. Я хотел потом получше разобраться со своими видениями, но почему-то каждый раз находились причины отложить это разбирательство на завтра.

   В конце второй декады августа в последний раз к нам приехал Стас. Вместе с ним прибыл еще один человек, назвавшийся Артемом. Стас велел нам слушаться его до тех пор, пока он не передаст нас следующему опекуну.

   Был Артем блондинист, слегка с рыжиной, лысоват, улыбчив и больше похож на какого-нибудь ирландца - как я их себе тогда представлял, чем на русского. Умение расположить к себе, раскованность и  какая-то запредельная доброжелательность сильно выделяли его манеру общения из всех знакомых мне людей. Коричневая вельветовая куртка, кроссовки и смешная шапочка на голове с длиннющим козырьком,  придавали ему некую внешнюю похожесть на того бездомного американца, что приедет в СССР через два года, понаделав изрядного шума - Джозефа Маури.

   Потом, спустя еще двадцать лет, выяснится, что ехал этот псевдо-бездомный американец в Союз не знакомиться со страной победившего социализма - он познакомился с ней еще в 60-х, когда ездил в Сочи "снимать русских девок". Он приехал увидеть одну из них - особенно ему полюбившуюся. Но расплывшаяся бабища, в которую превратилась та хрупкая девочка, сходу предложит иностранцу отоварить ее в "Березке" и роман двадцатилетней давности иссякнет сам собой.

   Ко времени их прибытия - Стаса с Артемом -  мы с Захаром по требованию Романа Алексеевича уже говорили меж собой только на английском, и Артем, сходу включившись в разговор, обнаружил то безупречное произношение, к которому я так и не подошел, а Майцеву оно и вовсе никогда не светило.

   - Парни, - сказал он, - говорить вы можете, но носителям языка будет с вами трудно. Знаете, как появился голландский язык?

   - Нет, - мы с Захаром пожали плечами, потому что филология была последним, нет, пожалуй, предпоследним - перед энтомологией, что  интересовало нас в этой жизни.

   - Пьяные немецкие матросы сошли на берег и, думая, что они уже в Англии, попытались объясниться с туземцами на английском языке. - Пошутил Артем. Посмотрев на наш и постные лица, он добавил: - А вы у нас станете эстонцами. Эстонский акцент английского языка чертовски трудно подделать и распознать - потому что его никто никогда не слышал!

   Он рассмеялся, а мы с Захаром его не поняли - поэтому стояли серьезные как два БТРа.

   - Ладно, парни, не берите в голову. Я буду вашим сопровождающим в ближайшую неделю, - он оглянулся на Стаса и тот согласно кивнул. - Собирайтесь, через час выезжаем.

   Через час мы оказались в черной "Волге" на задних сиденьях.

   Неразговорчивый Стас крутил баранку, а сидевший с ним рядом Артем заливался соловьем:

   - Теперь вы, парни, члены советской делегации участников "Дружбы-84" в Гаване. Не обольщайтесь, не олимпийцы. Технический персонал. Принеси-подай. Шнурки завязать, сопли подтереть, капу в рот сунуть. Правда, среди Абдурахмановых, Абдукалыковых, Нурказовых, Конакбаевых и Абаджянов вы будете смотреться не совсем русскими. Держитесь ближе к Акулову и Яновскому. Впрочем, вам будет не до того.

   - Мы на Кубу поедем? - Изумленно спросил Майцев.

   - А ты знаешь еще какую-то Гавану? - уточнил Артем. - Нет? Тогда на Кубу. И не поедем, а полетим родимым "Аэрофлотом". На замечательном самолете "Ил-62". Прямым рейсом. Двенадцать часов, пальмы, море...

   - А зачем нам на Кубу? - спросил я, вспомнив желание Леньки Попова получить там аккредитацию. - Вы ничего не путаете?

   К своему стыду, я не очень много  знал о Кубе: она где-то рядом с Америкой, там растут упомянутые Артемом пальмы с бананами  и сахарный тростник, там есть наши, советские, военные базы, там живут красивые мулатки и Фидель Кастро - жуткий бородатый здоровяк, с которым я не хотел бы встретиться в подворотне. Еще что-то я помнил о его сподвижнике Че Геваре - путешественнике и революционере, которому не сиделось на одном месте. Наверное, он был последним из "профессиональных революционеров". Потом мне вспомнилась учительница литературы и русского языка из соседней школы. Я не помнил, как ее зовут, но ее история была достаточно известна в городе. Она написала письмо Фиделю Кастро с выражением восхищения его мужеством и волей кубинского народа к свободе, равенству и братству. И, я уж не знаю, как так вышло, но спустя месяца три-четыре она получила официальное приглашение от Фиделя Кастро посетить Остров Свободы! Она съездила, провела там почти месяц, разъезжая по стране в сопровождении "кубинских товарищей". И потом еще год ездила по школам нашего города, знакомя учеников со своим необычным путешествием. Она смеялась, вспоминая, что в январе вода на пляжах у Гаваны охлаждается до 24 градусов и кубинцы удивлялись ее морозостойкости, когда она полезла в эту "студеную" воду. В общем, там все было совсем не так, как у нас.