Элис Хоффман - Дом черного дрозда

• Название: Дом черного дрозда
• Автор: Элис Хоффман
• Жанр: Остросюжетные любовные романы

Аннотация

Джон Хадли построил этот дом для себя и любимой жены — дом на поляне, поросшей диким виноградом и душистым горошком. Но после того как Джон и оба его сына пропали в море во время страшного шторма весной 1778 года, над домом словно нависло проклятие. Рано или поздно оно накладывает свой отпечаток на жизни всех, кто поселяется здесь. Проходят годы, и призраки дома слабеют, но когда же прервется цепочка несчастий?

Впервые на русском языке!

Элис Хоффман — признанный мастер тонкого психологического романа. Общий тираж ее книг составляет более 50 миллионов экземпляров. Роман «Практическая магия» экранизирован (в главных ролях — Николь Кидман и Сандра Баллок).

---

Происшествие было банальным, но мальчик держал кролика и плакал, действительно рыдал во весь голос, так, как большинство людей по родным и близким не заплачут. Айву трудно было потом выбросить из головы эту картину — бедный мальчуган на коленях, а мотоцикл его валяется в грязном кювете. В другой раз Микки Магуайр в нашем магазине продал ему выигрышный лотерейный билет. Не такой уж и выигрыш, просто три туза кряду, что давало в сумме двадцать долларов, нечему особо радоваться. Но мальчишка Дин перескочил через прилавок и до полусмерти напугал Микки, заключив его в широкие объятия, от которых у Микки кости затрещали.

— О чем он, черт побери, думал? — вопрошал Микки Магуайр у приятелей в таверне.

И правда, собственные отпрыски Микки — Коди и Сигги — достаточно хорошо знали старика, чтобы не лезть к нему с объятиями ни тогда, когда они еще подрастали, ни тем более теперь. Микки ценил свое личное пространство, особенно когда имел дело с дачниками.

— А что бы он сотворил, кабы выиграл пятьдесят долларов?

На следующее лето мальчику исполнилось семнадцать. Весной он разбил свой мотоцикл в городе и поэтому снова ходил пешком. Он гулял и в дождь, и поздно вечером. Бывало, возвращаетесь вы домой после кино или ужина с друзьями, а тут и он, бредет себе с вытаращенными глазами, хотя все знают, что идти–то ему некуда. Ни друзей, ни знакомых, ни ужинов, ни сбора денег. Ничегошеньки.

Народ боялся встретить его на дороге больше, чем столкнуться лоб в лоб с оленем. У Дина Стенли была приятная внешность, он был парнем стройным и длинноногим, почти мужчиной, но в выражении его лица было что–то отталкивающее. Будто он видел нечто, что, кроме него, никто не видел. Будто он смотрел прямо в огонь.

Луис Стенли появлялся в своем летнем домике нечасто, наверное, всего на пару выходных, не больше. Его жена Мег по–прежнему покупала продукты в рыбной лавке и ходила на почту, и казалось, что ей абсолютно все равно, когда с ней обращались как с пришлой. Когда кто–нибудь с ней здоровался, она даже шарахалась назад.

Несколько раз Билли Гриффон встречался с ней в городе, но казалось, она его не узнает. Билли взял из приюта черного щенка, помесь лабрадора, и завел привычку водить собаку на прогулку в лес неподалеку от дома Стенли. Как–то днем он решительно вторгся на их территорию — позволил щенку искупаться в их пруду.

Но когда Билли увидел женщину, плачущую на заднем дворе, он сорвался с места и побежал, а собака помчалась за ним по пятам. У Билли Гриффона было чувство, будто он угодил в заросли ежевики, будто его всего ошпарило крапивой. Будто вот–вот должно случиться нечто неотвратимое. Он осознавал, как мало знает об этом мире, хотя и прожил в нем сорок пять лет. Собака лаяла, и когда Билли поднял глаза, он на старом дубе увидел большую белую птицу. Он заморгал и потом видел только облако.

Лето было жаркое, жарче, чем обычно, и вся трава стала коричневой. Местные жители ждали осени, чтобы листья сменили цвет, а из Канады пришел прохладный воздух. Когда соседи встречались по вечерам у прудов, разговоры заходили о приближающемся учебном годе, о том, как трудно пришлось садам.

И еще они говорили о мальчике Стенли. Как–то ночью в дом вызвали полицию, и Коди Магуайр, работавший с шерифом и еще никогда никого в жизни не арестовывавший, оказался в ситуации, когда ему пришлось уговаривать Дина выйти из сарая, где тот забаррикадировался. Парень сорвал со стен книжные полки и встроенную койку, сложил все в кучу у двери и заявил, что будет защищаться ножом для рубки мяса.

Мег Стенли стояла рядом с Коди, пока он упрашивал мальчика выйти и поговорить. Была жаркая звездная ночь, наполненная пением лягушек и цикад. Миссис Стенли плакала, и было что–то электризующее в ее страхе. Ситуация могла выйти из–под контроля. Это было очевидно.

Жара стояла тошнотворная, как будто слишком приторная. Коди Магуайр сказал, что ему придется позвонить шерифу, вызвать бригаду из соседнего городка. И вот тогда Мег Стенли, которая, если уж на то пошло, сама и позвала его на помощь, заявила, чтобы он убирался с ее земли. На ее лице было такое выражение, будто она понимала, к чему все идет, и была полна решимости не допустить этого. Она настаивала, что может справиться с мальчиком.

Будь Коди поопытнее, он никогда не оставил бы миссис Стенли одну. Но он был всего–то лет на шесть постарше Дина и был рад, что его отпускают с миром. Он со всех ног помчался к патрульной машине и поехал обратно в участок. Даже когда все закончилось, ему пришлось почти полчаса приводить нервы в порядок на парковке, прежде чем он смог написать отчет.

После того случая Билли Гриффон взял за правило, возвращаясь с работы, проезжать мимо. Если он видел свет в кухне, то считал, что все в порядке. Как–то вечером он набрал номер Стенли, и, когда Мег подняла трубку, ему понадобилось некоторое время, чтобы собраться с мыслями. Он сказал, что просто хотел узнать, как там его работа. И если нужно еще что–нибудь подремонтировать, то он подъедет и зайдет к ним, никаких проблем.

Мег Стенли перевела дыхание, прежде чем ответить, и на мгновение Билли подумал, что она скажет: «Да, мне нужна помощь, приезжайте сейчас же». Но она только поблагодарила его за любезность и сказала, что больше ничего делать не надо.

— Мне очень понравились ваши полки, — добавила она, прежде чем повесить трубку. — Мне бы давно следовало вам это сказать.

Билли Гриффон и нашел мальчика, кое–кто потом говорил, что уж такой он удачливый. Он ехал домой с побережья, где позволил своей собаке хорошенько порезвиться, и, как всегда, проехал мимо дома Стенли.

Вечерело, освещение играло шутки с тенями, перемежая золотистые полосы с чернильно–синими пятнами. Поднимался ветер, и поперек дороги пронеслось несколько веток. Собака Билли, ехавшая в кузове грузовичка, вдруг залаяла.

Через лужайку перед домом легла тень, как раз там, где стояло грушевое дерево. Билли Гриффон моргнул и ничего не увидел. Он моргнул снова и увидел красное. Он вспомнил о тех грушах, что украл тогда, и о людях, которые не могут спать по ночам. Он подумал, что бежать ему надо изо всех сил и что все равно он не успеет. Как он объяснит Мег Стенли, что случилось? Слова будут обрушиваться на нее, словно камни, одно за другим. Слова будут погружаться так глубоко, что никогда уже не вернутся на поверхность; слова упадут на самое дно колодца и потянут их за собой, и они утонут еще до того, как он закончит говорить.

Собака бежала по лужайке, прямо в омут тени. В воздухе пахло низким приливом, и как будто где–то что–то горело. Собака Билли лаяла и пыталась подпрыгнуть, и Билли пришлось взять ее за ошейник. Он назвал щенка Хьюго, но сейчас он звал его просто Щен.

— Сидеть, — сказал Билли Гриффон. — Сидеть, Щен.

Он не знал, что ему полагается делать, но знал, что не может допустить, чтобы она видела это. Мальчик повесился на верхней ветке. Он перекинул ремень через крепкую толстую ветвь, которая наверняка выдержит. Под ним на земле валялись какие–то перышки, будто птицы, свившие гнезда на дереве, все сразу обратились в бегство. На небе оставалась единственная золотистая полоска. Все остальное погасло.

Билли схватил пса за ошейник и оттащил назад к грузовику. Он посадил Хьюго на переднее сиденье, потом обошел машину и взял ящик с инструментами. Он прихватил стремянку и пилу. У него закружилась голова от этого золотистого света, от сухого коричневого жара августа. Он подумал о том лете, когда мальчику было четырнадцать, когда Мег стояла, обхватив себя руками, когда он хотел поцеловать ее в губы. И плевать, если его вмешательство в происходящее сочтут уголовным преступлением.

Он поставил стремянку и обрезал веревку. Работа была быстрой и ужасной. Но удар тела о землю оказался мягче, чем он воображал. Как будто перышко упало.

Когда Билли Гриффон сделал первый шаг к дому, он услышал лай собаки, запертой в грузовике. Это был самый тяжелый и трудный шаг в его жизни. И спустя годы он будет помнить душистый горошек, что рос прямо у двери, он будет помнить, как запел пересмешник, устроившись высоко на сосне. Плотники с Род–Айленда схалтурили, сейчас он ясно это видел, и застекленную дверь, которую они поставили, перекосило. Билли сделал бы это лучше. Он бы не стал торопиться.

Когда она попросила его избавиться от груши, он не стал спорить, как мог бы другой на его месте. Он просто пришел к ним на участок, когда все листья облетели, а плоды устлали землю, и срубил проклятое дерево.

ЛЕТНЯЯ КУХНЯ

Люди покупают дома по самым разным причинам: кто–то в поисках убежища, кто–то для утешения, для любви или для того, чтобы вложить деньги. Кэтрин и Сэм купили себе летний домик, потому что они шли ко дну, и это был первый клочок твердой почвы, за который, как им показалось, они смогут уцепиться.

Это была ферма с зелеными ставенками на самой окраине Кейп–Кода, обшитая белыми досками. Лет двести тому назад в поле за домом стояли деревянные корыта, в которых хранили устриц. Здесь росли кормовая репа со спаржей, а еще душистый горошек. Риелтор рассказал им, что повсюду в городе почва была песчаной и на ней мало что росло, а вот эта земля была плодородная. Горы навоза с фермы, слой удобрений из измельченных раковин устриц — все это дало акры яблонь и персиковых деревьев, цветущих по весне розовым цветом. И сирень — такую высокую, что человек мог полностью укрыться под ее ветвями и ничего не слышать, кроме жужжания пчел.