Педро Кальдерон де ла Барка - Стойкий принц

• Название: Стойкий принц
• Автор: Педро Кальдерон де ла Барка
• Жанр: Драматургия
• Год: 1969

«Стойкий принц» — драмы, представляющие апофеоз всепобеждающей веры. Драма «Стойкий принц» может быть прочтена на нескольких уровнях. При буквальной трактовке ее можно отнести к агиографическим сочинениям. В аллегорическом плане это размышление о свободной воле и о том, как человек распоряжается этим Божественным даром, в моральном плане — урок высшей мудрости и стойкости в испытаниях. Духовная свобода начинается с победы человека над самим собой и приводит к торжеству над смертью. Смерть для Кальдерона не представлялась страшной, потому что духовное «я» человека неразрушимо.

В основе пьесы лежат подлинные исторические события — африканский поход португальских войск под командованием инфантов Фернандо и Энрике (1437).

---

(В сторону.)

Что я вижу? Бедный Мулей!

Феникс

Хорошо ли ты доплыл?

Мулей

Нет, увы!

(В сторону.)

Глядеть нет сил,
Коль глаза не обманули.

Король

Что ты нового привез?

Мулей

Радовать тебя не буду.
Вещи повернулись к худу.
Только б ты все перенес!

Король

Расскажи нам все правдиво.
Буду непоколебим
И хорошее с плохим
Выслушаю терпеливо…
Сядем все. И Феникс, сядь.

Феникс

Хорошо.

Король

И всем собраньем
Слушать донесенья станем.

Король и дамы рассаживаются.

Мулей (в сторону)

Говорить мне иль молчать?

(Громко.)

Я отплыл на двух галерах[2]
Сведать Берберийский берег.[3]
Ты мне приказал держаться
Возле города, который
Звался в старину Элисой.
Он основан был у входа
Геркулесова пролива.[4]
Имя новое Сеуты
Он в арабской переделке
Получил от слова сейдо,
Значащего по-еврейски
Красоту и загляденье.
И действительно, красиво
Города расположенье.
Гневной волей Магомета
Этот город был похищен,
Словно камень самоцветный,
Из короны мавританской.
Ныне, к нашему позору,
Над Сеутой этой веют
Португальские знамена.
Перед нашими глазами
Возвышается граница
Нашей славы. Нашу гордость
Обуздали эти стены.
Здесь Кавказ преград воздвигнут
Нилу войн твоих победных[5]
У испанского порога.[6]
Потому и предписал ты
Осмотреть их бастионы,
Чтобы знал ты их устройство,
Силу и расположенье
И опасность и издержки
Мог бы трезво соразмерить,
С ними на войну решившись.
Восторжествовать над ними
Пусть тебе поможет небо.
Впрочем, бедствие другое
Требует отсрочки долгой.
Временно, к несчастью, надо
Предпринять другие меры,
Потому что все то войско,
Что готово плыть к Сеуте,
Надо выслать на защиту
Осажденного Танжера.
Мне одним прекрасным утром
Это в море уяснилось.
Время близилось к рассвету.
В помраченье полусонном
Пробудясь наполовину,
Солнце разгоняло тени,
Золото волос рассыпав
По жасмину и по розам
И с участьем утирая
Слезы молодой Авроры.
В это время в отдаленье
Я увидел флот военный,
Несмотря на то, что в дымке
Утреннего полумрака
Не был я еще уверен,
Корабли то или скалы.
Иногда на заднем плане
Представляют чудом кисти
Живописцы на картинах
Даль пространств в таком тумане,
Оставляя нас в сомненье,
Города там или горы,
Потому что расстоянье
Чудно все преображает.
Точно так же в это утро
Были еле отличимы
Очертанья, светотени,
Море, облака и волны.
Взгляд улавливал насилу
Видимости, а не формы.
Поначалу нам казалось:
Небо затянули тучи
И низринутся дождями,
Насосавшись испарений.
Да и море в самом деле
Было их принять готово
В виде градинок и капель
Возвращенного сапфира.
Тучи после показались
Скопищем плывущих чудищ,
Кинувших свои пещеры,
Чтоб сопутствовать Нептуну.
Нам казалось: эти звери
Шевелили плавниками,
Между тем как это были
Корабли под парусами.
Наконец виденье стало
Чем-то вроде Вавилона,
Где висячими садами
Были снасти с вымпелами.
В мареве мы все признали
Зрелище большого флота,
Бороздившего носами
Горы серебристой пены.
Многочисленную силу
Обнаруживши, я вспомнил,
Что иной победы стоит
Своевременное бегство.
Зная эти побережья,
Спешно я укрылся в бухте,
Нас от них двумя холмами
Незаметно заслонившей.
И они проплыли мимо,
Ничего не заподозрив,
Посылая грозный вызов
Морю, и земле, и небу.
Любопытствуя, в какую
Сторону пошла эскадра,
Вышел я из-под прикрытья,
Очутясь в открытом море.
День на славу разгулялся.
Скоро я вдали заметил
Судно из того отряда.
Видимо, оно отбилось
От товарищей в походе
И, отставши, еле-еле
На поверхности держалось.
Как от них узнал я после,
Их в пути застала буря
И порядком потрепала
Обветшалую посуду.
Судно получило течи
И наполнилось водою,
И насосы эту воду
Были откачать не в силах.
Кроме этого, при качке
Воду черпая бортами,
Это бедственное судно
Быстро погружалось в воду.
Так что, хоть враги и мавры,
Мы им были избавленьем.
В одиночестве несчастье
Тяжелее, чем в общенье.
На миру и смерть терпима
И не страшен неприятель.
Жажда жизни заставляла
Добровольно в плен проситься.
Часть сдавалась, к нам поднявшись
По канатам и веревкам.
Их другие попрекали
Трусостью, изменой чести,
До конца не расставаясь
С португальскою гордыней.
Мне сказал один из пленных:
Это флот из Лиссабона
Направляется к Танжеру
С целью водрузить на месте
Тот же стяг с пятью гербами,[7]
Плещущийся над Сеутой,
Вид которого нам тяжек.
Это воля Эдуарда
Португальского, чья слава
На орлиных крыльях Рима
Облетела страны мира.
Чтоб доставить честь похода
Двум своим любимым братьям,
Он Энрике и Фернандо
Полководцами назначил.
Это ордена Христова
И Авизова магистры.[8]
Украшает крест зеленый
Одного, другого — красный.
В войске их солдат наемных
До четырнадцати тысяч,
Не считая добровольцев,
Взявших на себя расходы.[9]
Кони в тигровых попонах
Скачут легче ягуаров.
Если войско утром ныне
Не в самом еще Танжере,
То песок на взморье топчет,
Подойдя к его причалам.
Если ты пошлешь подмогу,
Сам возглавь ее, властитель,
Защити своей рукою
Угрожаемую крепость.
Будь врагу бичом возмездья,
Страшной плетью Магомета,
Разверни из свитка смерти
Богатейшую страницу,
Чтоб сегодня оправдалось
Предсказанье Морабитов,[10]
Что короне португальской
Будет Африка могилой.
Пусть они тогда увидят,
Как простор сине-зеленый
Ятаган твой королевский
Кровью алою окрасит.

Король

Стой! Довольно! Не снести
Накипающей досады.
Что ни слово, каплей яда
Проникает до кости.
Пусть бахвалятся инфанты —
Я устрою им резню
И в песке похороню
Всех на месте их десанта.
Мулей! Конницею встреть
Неприятельскую свору.
Хоть меня задержат сборы,
Я сумею подоспеть.
Разгадай их недостаток
И вниманье отвлекай
Нападеньем невзначай
И тревогой частых схваток.
Долго ждать себя не дам,
Прискачу в любую пору.
Войско, что у косогора,
Можешь ты заметить там.
Близок день, когда бесстрашье
Нас избавит от забот:
К ним Танжер не перейдет
И Сеута станет нашей.

(Уходит.)

Явление шестое

Феникс, служанки, Мулей.

Мулей

Феникс! Хоть и недосуг,
Перед скорою кончиной
Я признаться не премину,
Как зовется мой недуг.
Торопясь уехать к бою,
Я не в нем, не по добру, —
Я от ревности умру,
Разжигаемой тобою.
Знать мне надо, чей портрет
Ты в руке держала белой.
Отвечай мне, милость сделай,
Или лучше скрой ответ.
Кто б он ни был, все равно.
Имя не убавит сраму.
Твой позор глядит из рамы,
Пристыжая полотно.

Феникс