Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль) - Газета "Своими Именами" №36 от 04.09.2012

• Название: Газета "Своими Именами" №36 от 04.09.2012
• Автор: Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль)
• Жанр: Политика
• Год: 2010

«Дуэ́ль» — еженедельная российская газета (8 полос формата А2 в двух цветах), выходившая с 1996 по 19 мая 2009 года. Позиционировала себя как «Газета борьбы общественных идей — для тех, кто любит думать». Фактически была печатным органом общероссийских общественно-политических движений «Армия Воли Народа» (и.о. лидера Ю. И. Мухин).

Частые авторы: Ю. И. Мухин, В. С. Бушин, С.Г.Кара-Мурза. Публиковались также работы Максима Калашникова (В. А. Кучеренко), С. Г. Кара-Мурзы, А. П. Паршева, Д. Ю. Пучкова и др. Художник — Р. А. Еркимбаев

Первый номер газеты вышел 9 февраля 1996 года. До этой даты коллектив редакции выпускал газету «Аль-Кодс» (учредитель — Шаабан Хафез Шаабан). Главную цель новой газеты издатели газеты изложили в программной статье «Учимся Думать»[1].

В 2007 году Замоскворецкий районный суд города Москвы принял незаконное решение [2] об отзыве свидетельства о регистрации газеты. Решение вступило в силу в мае 2009 года, печать газеты прекращена. Коллектив редакции, не пропустив ни одного номера, продолжил выпуск новой газеты «К барьеру!», продолжающей традиции закрытой газеты «Дуэль».

[1] См.Статью «Учимся Думать» http://www.duel.ru/199601/?1_1_1

[2] Кремлевский режим и лобби одного маленького государства в России руками лоббистов этого маленького государства в судах России ..." http://www.kbarieru.info/200901/?01_1_1

---

Угодить этим людям трудно, они то упрекают, что «примет нового» нет, а когда встречают их, объявляют искусственными, чужеродными и т.д. Вот прекрасное стихотворение Рубцова, в котором он очень поэтично говорит о желании быть чистым душой перед своей березовой стороной, перед нивой, перед «сельсоветом, перед всем старинным белым светом». И критик ему выговаривает: «сельсовет здесь довольно случаен». Почему в деревне и в стихах о ней случаен сельсовет? Разумеется, нет никакого ответа. А суть, видимо, в том, что критик считает, что человек, любящий прошлое своего народа, уважающий его историю, не может одновременно уважать и свой родной сельсовет. Именно это убогое представление о внутреннем мире современного человека наносит большой ущерб нравственно-патриотическому воспитанию народа».

Были в моей рецензии и некоторые критические соображения, но итог такой: «Рукопись надо передать в руки вдумчивого редактора и готовить её к изданию, ибо стихи Рубцова учат любить родную землю, они патриотичны в широком философском, а не в канцелярско-ведомственном смысле».

Книга «Душа хранит» вышла в 1969 году, но не в Москве, не в «Советском писателе», а в Архангельске. Почему – об этом надо спросить Егора Исаева, который тогда заведовал редакцией поэзии в издательстве и ему принадлежало решающее слово. Видимо, доводы того рецензента, которого я цитировал, он нашел более вескими и убедительными, чем мои. К слову сказать, позже он и мою книгу стихов не издал. А когда года два назад я подарил ему книгу, вышедшую спустя лет сорок в «Алгоритме», он позвонил мне и сказал: «Я порадовался! От души порадовался. Молодец!». Радоваться, Егор, тоже надо вовремя.

Да, Николай Рубцов поэт искренний, душевный, очень русский, но всё же довольно скромный и по творческим возможностям, и по охвату жизни. Не случайно во всех статьях и рецензиях о нём цитируются лишь несколько одних и тех же стихотворений. Но что мы видим! Екатерина Никанорова, учительница литературы из Череповца пишет: «великий русский поэт Николай Рубцов». И где! В писательской «Литературной газете». Какие же слова употребит учительница, рассказывая детям о Пушкине и Лермонтове? «Правда» посвящает ему полосы и пишет: «Ломоносов, Пушкин, Есенин, Рубцов». В одном ряду, на одной доске. Это же не возвышает Рубцова, а конфузит Пушкина. Да ведь и Есенин при всём его великом пронзительном лирическом таланте не стоит в одном ряду с Пушкиным. А Рубцову уже воздвигнуто три или четыре памятника. И сейчас идут хлопоты о памятнике ему (пятом?) в Москве. Конечно, если надо было бы выбирать между памятниками Мандельштама, Окуджавы и Бродского, которые демократы уже поставили, или Рубцова, я был бы за рубцовский, но... Маяковский, обращаясь к тени Пушкина, возглашал:

После смерти

нам стоять

почти что рядом:

вы на П, а я на М...

Тогда великому поэту напомнили: между М и П стоит НО.

Начало созданию гипертрофированного образа Рубцова положил Вадим Кожинов. Но ведь на этого мудрого знающего критика порой что-то словно накатывало. Мне уже приходилось писать, как бессердечно он препарировал замечательное стихотворение Евгения Винокурова «Москвичи».

Вполях за Вислой сонной

Лежат в земле сырой

Серёжка с Малой Бронной

И Витька с Моховой...

- Неправда! - восклицал Кожинов. - На Моховой нет жилых домов, никакой Витька не мог там жить.

А где-то

в людном мире

Который год подряд

Одни в пустой

квартире

Их матери не спят.

- Во-первых, - уверял Вадим,- после войны никто не жил в отдельных квартирах, их не было. Во-вторых, почему матери одни? У них могли быть и мужья и другие дети.

Отдельные квартиры были, но критик пренебрегал и тем, что даже свою комнату в многокомнатной коммунальной квартире мы могли называть и называли именно квартирой, даже домом: «В этом доме есть что выпить?»

Друзьям не встать. В округе

Без них идёт кино.

Девчонки – их подруги

Все замужем давно...

- Все? - изумлялся Кожинов и приводил статистические данные тех лет, согласно которым «все девчонки» не могли быть замужем. То есть поверил алгеброй гармонию и убедился, что гармонии не могло быть.

После нашего несогласного разговора о стихотворении Винокурова я сказал Вадиму, что ведь так можно раздергать по перышку любую жар-птицу поэзии. И привел в пример очень популярную «Землянку» Суркова.

Бьётся в тесной печурки огонь.

На поленьях смола как слеза.

И поёт мне в землянке гармонь

Про улыбку твою и глаза...

Печурка с сосновыми дровишками да гармошка? Ну это не передовая. Немец так врезал бы по дымочку из печурке да по этой музычке. А герой в тепле и под гармошку ещё и бабу вспоминает. Ну, значит, и в полной безопасности и сыт.

О тебе мне шептали кусты

В белоснежных полях под Москвой...

Зимой все кусты под Москвой стоят голые и ни о чем «шептать» не могут.

До тебя мне дойти нелегко,

А до смерти четыре шага...

Почему четыре? Принято говорить «три». И тут можно было бы так:

А до смерти всего три шага.

Вадим ужасно заинтересовался моим сольерианским разбором шедевра фронтовой лирики. А я сказал ему, что ведь можно продолжить вивисекцию и на образцах классики.

Выхожу один я на дорогу...

Почему один? Со всеми поругался? Никто не хочет с ним знаться?

Предо мной кремнистый путь блестит...

Так уж и блестит?

Ночь тиха. Пустыня внемлет Богу

И звезда с звездою говорит...

Значит, звезды-то не внемлют, а лясы точат друг с дружкой? И так далее.

Печальный случай был и с одним стихотворением Евтушенко. Во время Международного фестиваля молодёжи в Хельсинки финские неофашисты забросали автобус нашей делегации камнями, могли просто убить кого-то. Евтушенко, тогда человек еще более или менее нормальный, написал по этому поводу достойное стихотворение «Сопливый фашизм». И вот встретив его в ЦДЛ, Кожинов, как сам рассказывал, накинулся на стихотворца: «Да знаешь ли ты, что Твардовский назвал советско-финскую войну «незнаменитой»?!» Причём здесь Твардовский? Как можно его довольно неудачным определением той войны прикрывать по сути террористический акт против наших сограждан? И вообще какое нам дело до этого определения в данном случае? Увы, я тут на стороне Евтушенко.

* * *

Так вот, говорю, я написал статью с целью уберечь репутацию Эренбурга от тех, кто опаснее врага. И все так её и поняли. Но вот явился на сайт «Завтра» некий SaM и, словно это Svanidze and Mletshin, возопил: «Бушин, ты жалкий писака в антисемитской черносотенной газетенке, ты жалкая бездарь по сравнению с любым евреем, тебя можно сравнить только с таким же писателем, как проханов... Ты ещё не издох?..» Вот степень их ненависти, бешенства и тупоумия.

Конечно, сразу нашлись читатели, которые потребовали от модератора «удались этого дурака по кличке SaM», сославшись на то, что «любой еврейский сайт давно бы это сделал». Но модератор не смеет. Как можно-с! Путин ему сказал, что у нас свобода. И опять появляется в маске этот олух, страдающий недержанием. Если в первый раз он только вопил, то теперь - во всеоружии фактов. Полстраницы!

Итак, во-первых, «Бушину до Эренбурга, как от Земли до Луны». То есть 384 400 километров. И как он смеет критиковать Недостижимого!.. Я согласен. Но ведь это же чисто сарновская похвала: Земля-то живая, зелёная планета, а Луна? Там одна пыль. А в такой ситуации километры уже не имеют никакого значения. Товарищ SaM именно это хотел сказать о любимом писателе?

Во-вторых,«Эренбург писал на пяти языках, а Бушин всё на русском да на русском». И как он смеет критиковать полиглота!.. Признаться, это для меня новость. Может быть, писатель сам и переводил свои сочинения на иностранные языки? Не слышал. Но надо бы Думе принять закон: если ты знаешь два языка, не смей критиковать того, кто знает три!

В-третьих, «по книгам Эренбурга сняты фильмы в Голливуде и во Франции», а по книгам Бушина – нигде. И как он смеет!.. Действительно, у меня – ни одного. Но по каким книгам Эренбурга сняты фильмы? Как их названия? Интересно посмотреть бы. И почему у нас не поставили даже по «Падению Парижа» или «Буре»? И почему Илья Григорьевич не был членом Союза кинематографистов?

В-четвертых, «со стихами Эренбурга бойцы шли в атаку». Батюшка, атака это тебе не застолье с коньяком, тут не до стихов. С другой стороны, сам писатель честно признавался: «Мои стихи не богаты изобразительной силой». И никто их не знал, и на фронте их не читали и сейчас не читают.