Дэвид Барр Кертли - «Если», 2003 № 05

• Название: «Если», 2003 № 05
• Автор: Дэвид Барр Кертли
• Издательство: ООО "Любимая книга"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2003
• ISBN: 0136-0140

ФАНТАСТИКА
Ежемесячный журнал

Содержание:

Дэвид Барр Кертли. ПО КОЧКАМ И УХАБАМ, рассказ

Майкл Коуни. ПРАЗДНИК УРОЖАЯ, рассказ

Марина и Сергей Дяченко. ТИНА-ДЕЛЛА, рассказ

Надежда Маркалова. ЯЗЫКИ, ЧТО ВЛАДЕЮТ ЛЮДЬМИ, статья

Раджнар Ваджра. БЕЗУМИЕ ДЖУНГЛЕЙ, повесть

Сергей Лукьяненко. СТРОЙКА ВЕКА, рассказ

Джеймс Ван Пелт. ДАЛЕКО ОТ ИЗУМРУДНОГО ОСТРОВА, рассказ

ВИДЕОДРОМ

*Как это делается

--- Вл. Гаков. КОМУ НУЖНО, ЧТОБЫ ЗВЁЗДЫ ЗАЖИГАЛИ? статья

*Хит сезона

--- Евгений Харитонов. THE END? статья

*Рецензии

*Кинокомикс

--- Дмитрий Байкалов. ИГРА В ДЕТСТВО, статья

*За кадром

--- Андрей Щербак-Жуков. «МОСКВА — КАССИОПЕЯ» — ПУТЬ НЕ БЛИЗКИЙ…, статья

Грегори Бенфорд. А НЕ ПРОГУЛЯТЬСЯ ЛИ НАМ? рассказ

Олег Дивов. ЭПОХА ВЕЛИКИХ СОБЛАЗНОВ, повесть

Записки архивариуса

*Евгений Харитонов. ПОЛИГОН — КОСМОС, эссе

Публицистика

*Леонид Каганов. ОБЕЗЬЯНА ИЗ ПРЕКРАСНОГО ДАЛЁКА, статья

*Геннадий Прашкевич, Ирина Андронати, Андрей Лазарчук, Олег Дивов. ЭКСПЕРТИЗА ТЕМЫ

Рецензии

Статистика

*Сергей Дерябин. КОНЕЦ АГЕНТА? статья

Курсор

Приз читательских симпатий «Сумма фантастики»

Персоналии

 _{Обложка Игоря Тарачкова к повести Олега Дивова «Эпоха великих соблазнов». Иллюстрации: А. Филиппов, Е. Капустянский, С. Шехов, В. Овчинников, А. Балдин, С. Голосов, И. Тарачков}

---

— Мои растения не разбрасывают семена, — сказал он скучным голосом.

— То есть вы хотите сказать, что я лгу?

— Нет. Вы видели то, что видели, но сделали неверный вывод. На самом деле эта рыба каким-то образом проникла в нашу зону. Значит, я должен проверить ограждения полей, да. Возможно, она нанесла посевам значительный ущерб.

Пальцы Рабина заплясали по клавиатуре, и на дисплее перед ним замелькали стилизованные изображения силовых изгородей. Потом мелькание прекратилось.

— А, вот она! Здесь небольшая неправильность. Я сейчас распоряжусь, чтобы немедленно сбалансировали излучатели. Да.

Он выглядел невероятно довольным собой.

— Это все, что вы можете сказать по поводу несчастного случая? — спросил я.

— Ну разумеется, Организация принесет свои глубочайшие извинения и соболезнования мисс Уэствэй. Я с удовольствием сделаю это лично, во время очередного визита к Уэствэям. И я понимаю, что ситуация на Полуострове потенциально опасна, так как он в буквальном смысле кишит одичавшими животными. Однако наша Организация тут совершенно ни при чем, мистер Сагар. Мы должны возложить всю вину за случившееся исключительно на плечи Миранды Марджорибэнкс.

Как обычно, Рабин выражался с преувеличенной точностью, словно отшельник, который отвык от людей и опасается, что его неверно поймут. Этот негодяй был холоден, как рыба, но почувствовал вскипающую во мне ярость и добавил заметно мягче, почти нормальным человеческим голосом:

— Видите ли, мистер Сагар, если наши исследования, которые финансирует Организация, вдруг приостановят или даже запретят в итоге «охоты на ведьм»… Это будет настоящая катастрофа.

— А что, ваши маки действительно настолько важны?

— Дальние космические перелеты немыслимы без так называемого восстановителя, который мы здесь производим. Но это всего лишь один из аспектов нашей деятельности на Полуострове. Мы занимаемся также эволюционными инновациями и работаем не только с растениями, но и с животными.

Пальцы Рабина снова забегали по клавишам. Схематические картинки на дисплее изменились, теперь по нему поползли причудливые, странно перекрученные формы. О моем присутствии он явно позабыл. Глаза его лихорадочно блестели, когда он вводил в свою программу очередную гипотетическую опасность, угрожающую каким-нибудь видам живых существ. Там, у него в суперкомпьютере, жила маленькая вселенная, его собственная, которая более нигде не существовала. Тео Рабин как две капли воды походил на сумасшедшего ученого. Если честно, он внушал мне тихий ужас.

Следующий денек оказался как раз что надо — светлый, теплый и радостный. Я встал почти на заре и решил прогуляться по берегу моря, чтобы проветрить мозги после вчерашнего. Мне, конечно, хотелось бы увидеть Диану и выяснить, какие шутки она намерена играть со своим отцом, но я решил, что должен уважать ее волю и не вмешиваться в ход событий. В общем, это действительно не мое дело, как правильно сказал Даниэль. Интересно, заметил ли он изменение оттенка слифовой кожи? Навряд ли. Бледно-розовый указывает на дружеское расположение ко мне. Чем горячее чувства, тем интенсивней окраска кожи. Я не знал, радоваться мне или огорчаться.

В конце концов я решил, что найду Миранду Марджорибэнкс и поскандалю с ней по поводу сбежавшей акулы. Диспут с любым оппонентом, менее интеллектуальным, чем Рабин, пойдет мне только на пользу после всех вчерашних неприятностей.

Но сперва я задержался у заводей Уэствэя, чтобы понаблюдать, как его дельфины управляются с тампами. Они удерживали стадо на мелководье с обильными водорослями и бдительно отгоняли приближающихся акул и других подводных хищников. Время от времени какой-нибудь дельфин принимал вертикальное положение, высоко выставив голову из воды, и совершал медленный оборот вокруг своей оси, сканируя поверхность моря в поисках пиратских судов и тому подобных нежелательных объектов. Тампы — огромные адаптированные гиппопотамы — спокойно паслись под водой, над сверкающей под солнцем поверхностью моря выступали только их круглые черные спины.

— Эй, Сагар!

Это был, разумеется, Уэствэй, неуклюже трюхающий навстречу в высоких непромокаемых веллингтоновских сапогах. Он окликнул меня по фамилии, а это дурной признак.

— Прекрасный денек для праздника, Дэн, не правда ли?

Но Даниэль не был настроен на приятную беседу.

— Диана опять ушла. Ее постель не тронута, дома она не ночевала. — Он бросил на меня фирменный взгляд из-под тяжелых бровей.

— Тебе, случайно, ничего не известно об этом?

— Дьявольщина, что у тебя на уме, Уэствэй?

— Ничего. Ничего особенного. — Он отер пот со лба и понизил голос. — Я ужасно беспокоюсь за девочку, сам не понимаю, что говорю. Шесть недель она сидела дома тихо и спокойно, и вдруг пожалуйста… Сбегает второй раз!

— Может быть, Диане стало лучше, — осторожно заметил я. — Наверное, нападение акулы как раз и вывело ее из ступора.

— Ты так считаешь? Что ж, возможно. Но тут кругом полно опасностей, Джо. И еще я не думаю, чтобы на ней что-нибудь было надето под тем пальтишком, что ты ей одолжил.

— Она не замерзнет. Слифовая кожа — прекрасный изолятор.

— Но Диана не в своем уме!

Я не стал комментировать его утверждение и вместо этого сказал:

— Почему бы нам не прогуляться до Кариоки Джонс и не попросить ее поднять свой дом повыше? С высоты, при круговом обзоре, вооружившись бинокулярами, мы довольно быстро обнаружим Диану.

— Думаешь, Кариока уже проснулась? — спросил Даниэль с очень большим сомнением. — На прошлой неделе я звонил ей примерно в это же время, и она повела себя, как дикое животное. Рычала, визжала, плевалась и ругалась, что ее разбудили посреди глухой ночи.

— Сегодня День Маков, — напомнил я ему, — а Кариока, как всегда, торжественно открывает гуляния. Она вскочила чуть свет, чтобы примерить свой праздничный наряд.

Когда мы добрались до дома Кариоки, он стоял на земле.

— Джо, мой дорогой! — любезно приветствовала нас хозяйка. — И мистер Уэствэй!

Она была одета в элегантный костюм мака. Широкие алые лепестки нарядным венчиком обрамляли ее худое лицо, которое выглядело еще бледнее и еще сильнее, чем обычно, напоминало череп. Я неоднократно слышал, как люди называют Кариоку Джонс красавицей, но полагаю, это следствие стадного инстинкта. Феномен нового платья короля: человек видит то же самое, что (как он думает!) видят все остальные. Конечно, в юности Кариока была недурна, насколько можно судить по ее старым ТриВи-фильмам, но этот женский тип мне определенно не по душе. Тип классической балерины, костлявой и жилистой, с заученной лошадиной грацией. А ведь с тех пор минуло уже более сорока лет, по самым консервативным подсчетам.

Я сразу взял быка за рога и сказал:

— Нам нужна твоя помощь, Кариока.

— Ну разумеется! Для тебя, мой дорогой, что угодно. Полагаю, у тебя в сумке прячется мой новый жакет? Дай мне взглянуть на него, Джо, умоляю… Я сгораю от нетерпения!

— Боюсь, что с твоим жакетом вышла небольшая накладка, Кариока…

Ее лицо мгновенно стало напоминать ледник.

— Меня не интересуют накладки и неувязки. Мне нужен этот жакет для церемонии закрытия, сегодня же вечером и в идеальном состоянии. Такова была наша договоренность, Джо! Поэтому сейчас я сделаю вид, что ничего такого не слышала, и буду ждать тебя с жакетом ровно в 17.00. Надеюсь, я выразилась достаточно ясно?.. — И с той же скоростью нижняя половина ее лица расплылась в сияющей жемчужно-бриллиантовой улыбке. — А теперь забудем о всякой чепухе и немножечко выпьем! Дорогая Миранда уже здесь (на пороге дома маячил другой шикарный мак, но только желтый и со стаканом вина в руке) и просто умирает от желания пообщаться с вами…

В чем в чем, но в этом я сильно сомневался. Когда мы с Даниэлем вслед за Кариокой вошли в ее летающий дом, Миранда Марджори-бэнкс приветствовала нас с минимально возможным радушием. Я вкратце обрисовал Кариоке возникшую ситуацию.

— Ну разумеется! Конечно, вы можете использовать мое жилище как наблюдательную вышку. Это так романтично! И ты говоришь, Джо, на бедняжку вчера уже напало какое-то ужасное животное?

— Да, это была одна из наземных акул, сбежавших из питомника Пасифик. Здоровенная акула-молот.

Миранда даже подпрыгнула от негодования.

— Из моих питомников наземные акулы не убегают, мистер Сагар! Довожу до вашего сведения, если вы некомпетентны, что они убегают от нерадивых владельцев. Кое-кому следовало бы хорошенько подумать, прежде чем брать к себе в дом невинное животное, которое нуждается в постоянной заботе, любви и ласке!

— Просто ужасно, как некоторые легкомысленные люди обращаются со своими драгоценными питомцами, — пролепетала Кариока, наклоняясь, чтобы нежно погладить отталкивающего вида рыбу-пилу, которая ошивалась подле ее ног (любимица отплатила за ласку тем, что отчекрыжила взмахом пилы один из болтающихся на ее голове лепестков). — Я бы просто не пережила, случись что-нибудь плохое с моей дорогой Чолмондилей!