Вольфганг Леонгард - Революция отвергает своих детей

• Название: Революция отвергает своих детей
• Автор: Вольфганг Леонгард
• Издательство: Overseas Publications Interchange Ltd
• Жанр: История
• Год: 1984
• ISBN: 0-903868-66-0

В этой книге описываются все мои впечатления и переживания за время десятилетнего пребывания в Советском Союзе (1935—1945) и за время моей четырехлетней деятельности в центральном аппарате руководства СЕПГ (1945—1949); в этой книге рассказывается о советских школах и университетах, о студентах и комсомольцах, о первых днях войны, заставшей меня в Москве, и о жизни в военное время в Караганде; об обучении членов иностранных компартий в школе Коминтерна и о Национальном комитете «Свободная Германия», а также о «группе Ульбрихта» в мае 1945 года; о первых шагах советской политики в послевоенной Германии, о построении советско–зональной государственной системы и о партии, которая сегодня как государственная партия определяет в советской зоне судьбу восемнадцати миллионов человек.

Эта книга родилась, однако, не только из стремления рассказать о некоторых мало известных сторонах сталинской системы и советской политики в Германии, а главным образом из желания показать людям несоветского мира, что думает и чувствует новое поколение обученных партийных деятелей восточного блока, к каким оно приходит решениям и в чем проявляется его критическое мышление. Я пытаюсь при этом, вполне сознательно, так описывать встречи и дискуссии, события и переживания, как они тогда воспринимались, оценивались и продумывались. Только таким образом, кажется мне, станет западному читателю понятно, что означает для человека разрыв со сталинизмом, если он вырос на теориях этого учения. Мое решение — результат многолетнего мучительного процесса сомнений и оправданий, угрызений совести и построения теорий для ее успокоения. Но когда решение принято — возврата больше нет. Тогда даже в состоянии тяжелого внутреннего конфликта, человек неудержимо движется к решающей грани, переход которой окончательно срывает пелену сталинизма с облика мира в его душе.

---

Я невольно подумал: а ведь жизнь в главном партизанском городе Иенань, несмотря на все трудности, все же, пожалуй, много лучше, непринужденней, естественней, чем в Москве.

Девушка нам всем нравилась, но к сожалению, молодая китаянка скоро должна была опять уехать; я ее больше никогда не видел. Может быть, она тогда же вернулась опять в Китай.

Во время дискуссии мы все время возвращались к одному вопросу: не изменится ли жизнь в Советском Союзе после победы? Известные послабления в системе уже были ясно видны; так, например, в течение войны были освобождены арестованные генералы и офицеры, и некоторые из них заняли вновь высокие посты. Теперь в разговорах годы чисток уже слепо не защищались. Цензура в искусстве и литературе была смягчена.

В то время показывали советский фильм, в котором была интересная деталь. В одном из кадров фильма происходил разговор между партработником и беспартийным. Разговор шел об ужасах, которые несет с собой война, и беспартийный высказал мысль, что было бы прекрасно, если бы снова вернулось довоенное время. На это партработник возразил:

— Да, конечно, но полного возврата больше не может быть, и мы научились чему‑то. Мы были часто слишком строги.

Когда я смотрел этот фильм, название я, к сожалению, забыл, я сразу почувствовал, какое сильное впечатление произвела на зрителей эта маленькая сцена.

Следующим симптомом послаблений нам казался тот факт, что в Москве появилось большое количество иностранных фильмов. Между прочим, шел «Багдадский вор», американский фильм «Серенада солнечной долины» и американские фильмы, описывающие жизнь в Советском Союзе, как, например, «Миссия в Москву», «Северная звезда», фильм, показывающий жизнь в советском колхозе и документальный фильм — «Поход в Россию», изготовленный американской пропагандной инстанцией.

Этот американский документальный фильм был составлен исключительно по материалам советских фильмов, но все длинноты были убраны, многое сокращено, сжато и показывался он в таком захватывающем дух темпе, что мы приходили в восхищение. Фильмы «Миссия в Москву» и «Северная звезда», напротив, вызывали в зале веселое настроение, порой слышался освежающий душу смех, потому что даже самые верноподданные сталинцы должны были согласиться, что жизнь колхозника далеко не так сладка и весела, как она показана в американских фильмах!

Тот факт, что появились иностранные фильмы, что можно было купить на русском языке журналы «Америка» и «Британский союзник» давало нам повод предполагать, что жизнь в Советском Союзе по окончании войны и во многом другом станет свободнее.

Затем, в начале июня 1944 года, была осуществлена высадка союзных войск в Нормандии. Я в этот день был свободен и находился в институте №205. Настроение было приподнятое, радостное, все были взбудоражены. Повсюду включали западные радиостанции. Многие двери стояли настежь и в коридоре можно было слушать последние сообщения об успешном вторжении.

В «Правде» это событие было дано под крупными заголовками; редко случалось, что события, происходившие вне Советского Союза отмечались так ярко и выдвигались на первый план.

Когда я вернулся из института в город, — там главной темой разговоров было также вторжение. Английских и американских офицеров, бывших в то время в Москве, поздравляли на улицах и в эти дни можно было видеть знак победы (victory — V), который Черчилль сделал на Западе столь популярным.

Через два дня «Правда» опубликовала интервью со Сталиным. В нем Сталин отзывался о высадке во Франции как «блестящем успехе наших союзников» и заявил:

«Надо признать, что военная история не знает еще такого начинания, которое по своему мощному плану, величию масштаба и мастерству проведения могло бы сравниться с этим».

В эти дни советские газеты восхваляли западных союзников, а 11 июня 1944 года в советской прессе был опубликован документ, о котором потом никогда больше не упоминалось: список оружия, доставленного Советскому Союзу его западными союзниками с 1 октября 1941 года по 30 октября 1943 года. Удивляясь, читали мы, сколько одна Америка прислала Советскому Союзу. Среди прочего было: 6430 самолетов, 3 734 танка, 82 миноносца и маленьких подводных лодок, 206771 автомашина, 22,4 миллиона снарядов, 87 900 тонн пороха, 245 000 телефонных аппаратов, 5,5 миллионов сапог для армии и более 2 миллионов тонн продовольственных припасов. Это была лишь часть огромных поставок США, Англии и Канады Советскому Союзу. Всюду говорили, что в связи с обнародованием списка и с образованием второго фронта, отношения между союзниками окончательно стабилизировались и после свержения Гитлера совместная послевоенная политика обеспечена.

Близкий конец войны, правительственная декларация о невмешательстве во внутренние дела отдельных государств, которые занимали советские войска, вторжение союзников на Западе, интервью Сталина о вторжении, сообщение о материальной помощи западных союзников, появление журналов «Америка» и «Британский союзник» на русском языке, иностранные фильмы, ослабление цензуры, новый подход к «чистке 1936–1938 годов», реабилитация некоторых бывших «врагов народа» — все это давало советскому народу надежду на лучшее будущее, на что‑то «другое» после окончания этой страшной войны.

МОСКВА И 20 ИЮЛЯ 1944 ГОДА

Не успел я раз вернуться из студии после передачи, как зазвонил телефон. У аппарата был Курт Фишер. Взволнованно закричал он в телефон:

— Только что получено сообщение о покушении на Гитлера. Будь готов к полной перестановке радиопередач до завтрашнего обеда. Статьи будут поступать беспрерывно.

Покушение на Гитлера!

Я хотел задать ему еще несколько вопросов, но Фишер повесил трубку.

Даже начало войны 22 июня 1941 года меня так не взволновало, как это сообщение. «Наконец»! — подумал я. И в Германии началась открытая борьба против Гитлера. Война закончится, и Германия будет сохранена от оккупации. Поставленная Национальным комитетом цель была правильной, неправы были те, кто в Советском Союзе, подобно Эренбургу, смешивал в одно нацистов и немцев.

Даже русская женщина — радиотехник, не интересовавшаяся политикой, была на этот раз очень взволнована. Из передачи она поняла только одно: «Кончится война! Как это будет хорошо!»

Мы включили свой радиоприемник, чтобы послушать сообщения со всех концов света. Подробностей случившегося я еще не знал. Не знал и о неудаче покушения.

Между тем, была созвана вся редакция, и уже час спустя поступили в радиостудию первые комментарии.

Мне помнится прекраснейшая статья Фрица Эрпенбека, в которой описывалась наглядная необходимость единого действия всех противников Гитлера. В его статье социал–демократы и коммунисты призывались объединиться с прусскими генералами и сплоченной силой выступить против Гитлера, генералов убеждали не отказываться от сил, которые были согласны их поддержать.

Национальный комитет переживал волнующие часы и дни. Разумеется, мы все желали успехов участникам движения 20–го июля. Мы осознавали яснее, нежели враги Гитлера и Германии, что только уничтожение режима Гитлера руками самих немцев дает шансы на сохранение единой, независимой Германии.

Советская официальная пресса подробно сообщала о событиях 20–го июля. И раздутые сообщения вызвали у населения Москвы напрасные надежды.

Случайно на вечер того же дня, когда были получены новые сообщения о событиях 20–го июля, мы назначили комсомольское собрание. В комсомол должна была быть принята «новая». Как всегда этой «новой» ставились членами комсомола вопросы, чтобы проверить ее политические знания. На первые общие политические вопросы она отвечала запинаясь и неуверенно. Вдруг кто‑то спросил:

— Что ты знаешь о последних политических событиях в Германии?

С большим воодушевлением она рассказала сначала в нескольких словах то, что было сообщено о событиях 20 июля в «Правде». Она все больше и больше входила в азарт и передала, как действительные факты, даже такие сообщения, которые «Правда» приводила в виде «предположений иностранных кругов».

— В Германии власть в руках нового правительства, состоящего из оппозиционных генералов и антифашистов, а в скором времени будут вестись переговоры о мире между новым правительством и антигитлеровской коалицией.

В ближайшие дни выяснилось действительное положение вещей. Разочарование увеличилось, когда стало известно, покушение не удалось, что участники покушения и сторонники активных действий арестованы и расстреляны. После раскрытия заговора 20 июля и расправы над заговорщиками советская пресса больше о нем не упоминала. В передачах же и в газете «Свободная Германия» мы подробно анализировали это движение.

Во всех статьях участники движения 20 июля выдвигались, как пример мужества и решительного действия, им высказывались недвусмысленные похвалы. Критические замечания ограничивались тогда тем, что участниками заговора 20 июля ошибочно «не была установлена тесная связь с военными командирами, которые согласны были участвовать в перевороте». Главное внимание обращали на запасные части войск, а в действующих армиях ограничивались тем, что осторожно зондировали мнения и настроения офицеров высшего командного состава. Среди оппозиционных генералов были разногласия или, во всяком случае, неясность в вопросе «как закончить войну». Действующая армия умышленно не была втянута в это движение, чтобы не лишиться ее как силы при мирных переговорах. Эта тактика, как подчеркивалось Национальным комитетом, оказалась неверной. Если бы была установлена тесная связь с военными командирами, готовыми поддержать переворот, действия 20 июля, даже при неудаче покушения в ставке главнокомандующего, могли бы привести к успеху. Кроме того, было ошибкой «ограничиться лишь связью с верхушкой административного аппарата, торговых и промышленных кругов, оставив в стороне массу населения», так как «без участия сильных групп рабочих и служащих успех был не мыслим».